Страница 2 из 10
Глава 2
Я спотыкаюсь от неожиданности и выпускаю одну из упаковок с контейнерами, которые весело рассыпаются по бетонным плитам причала.
— Прости, не хотел тебя напугать. Придержи-ка, а то сползет.
Я поворачиваюсь в каком-то плотном коконе, запоздало осознавая, что мне на плечи накинули тяжелую форменную куртку. А тем временем напугавший меня наклоняется и собирает высыпавшиеся из упаковочного полиэтилена контейнеры.
— Ты меня испугал до чертиков, — выпаливаю я, как только парень поднимается. И зависаю на мгновение.
Говорят, глаза человека — окна в его душу. И глядящая сейчас на меня душа похожа на грозовое небо: темно-серые, с тонкими всполохами рыжеватых молний. Никогда таких не видела. Красиво и почему-то немного страшно. Аж мурашки по рукам пробежали. И это не от холода.
— Прости еще раз. Просто ты вымокла вся. Простынешь ведь.
— Надеюсь, что не простыну. Если что, напьюсь дома чаю с брусникой, в морозилке еще есть немного. Но промокла реально до нитки. Чисто русалка.
— Или сирена. Ты поешь?
— Как павлин, — нервно хихикаю я.
— Ну и ладно. Зато наверняка человек хороший. И уж точно честный, — улыбается уголком губ парень. — Меня зовут Данил.
— Оля, — протягиваю ему руку для пожатия, и куртка тут же начинает ползти, прихватывая за собой ткань тонкой блузки. От излишнего натяжения пуговица на груди не выдерживает и выскальзывает из петли. Упс. Хорошо, что бюстик на мне новенький, даже если я и смущена, то хотя бы за белье не стыдно. Поспешно выхватываю свою холодную ладонь из его теплой руки и выпаливаю очевидный вопрос, параллельно запахивая на груди одолженную куртку: — Работаешь на нефтерайоне?
— В «СаусОйле». Кхм… экспедитором. На судно иду подписывать документы. Нам в одну сторону, пойдем, а то время поджимает, — и он, подхватив вторую упаковку этих чертовых пластмассовых баночек, направляется в сторону нужного мне танкера.
Он идет вроде рядом, но немного впереди. На полкорпуса. И мне прекрасно видны широкие плечи, обтянутые простой светлой футболкой, и отлично прорисованные мышцы спины, которые облепливает быстро намокающая ткань, и крепкая задница в темных ливайсах. И да, куда же без каски и ботинок с металлическими носами.
— Ты же промокнешь. Как ты без куртки?
— Ерунда, не переживай за меня. Сейчас меня греки напоят своим зверским кофейком, а я еще внаглую попрошу плеснуть туда Метаксы. Я кэпа давно знаю, не первый год сюда заходит, — он задирает голову и подставляет лицо дождю. И я снова зависаю. Прямой нос, щетина на слегка впалых щеках, и стекающие по ним дождевые капли хочется… слизнуть. Поймав себя на этой неприличной мысли, я спохватываюсь и зачем-то говорю:
— А я сегодня первый день.
— Оно и видно. В «ФастПойнте», — даже не спрашивает, а утверждает он.
— А ты как догадался? — искренне удивляюсь я.
— Ты тащишь контейнеры для проб явно на мазутчик, потому что для сырой нефти так много не надо. Мазутчик у причала стоит всего один. И по нашей утренней сводке сюрвейер на нем «ФастПойнт». Бинго.
Я киваю. Действительно, все логично. Для того, кто во всем этом варится давно.
— И потом, только засранец Стив, дай бог ему здоровья, отправит в такую погоду девушку на причал с пустыми контейнерами для проб.
— Ты его тоже знаешь? Хотя ты тут наверняка всех знаешь. И почему засранец? Мне он показался нормальным.
Серьезно, я не вру. Мне мой босс показался не только нормальным, а еще искренним и честным. И даже грубость его меня не смущает. Лично я предпочту грубоватого, но честного засранца, чем вежливого, но подлого негодяя.
Парень пожимает плечами.
— Он-то нормальный. Когда его узнаешь получше. Но первые пару недель будет тебя испытывать на прочность. Он всех испытывает. Но мне казалось, что с девушками мог бы быть и помягче. Мы пришли, кстати.
Он подходит к трапу ошвартованного судна и, приложив два пальца ко рту, громко свистит, а выглянувшему матросу повелительно кричит на английском:
— Эй, чувак, позови сюрвейера, пусть пустые пробники заберет.
— Оки-доки, шеф, — отвечает матрос и скрывается из вида.
А я снова тайком рассматриваю случайного попутчика, который вот так вот взял и снял с себя теплую куртку, чтобы укрыть ею от непогоды совершенно незнакомого человека. Ладно. Не просто человека, а симпатичную девушку — я не то чтобы нескромная, потому красавицей себя и не называю, но уж симпатичная и фигуристая это точно. Но все равно. Мог ведь просто пройти мимо. Или помочь, но куртку не отдавать. Сам-то теперь стоит под дождем в одной футболке. Стоит и немного устало улыбается.
— Извини, сегодня из меня так себе собеседник.
— Да мы и не на светском рауте, — отвечаю я, а самой почему-то очень хочется, чтобы пресловутого Хиппи, в помощь которому меня отрядили, не нашли как можно дольше. Потому что мне уютно рядом с этим парнем. Даже под дождем. И даже просто молчать.
Хм, странно. Внезапно.
— Хай, Дэн! Стив вроде говорил, что отправил ко мне новенькую, — раздается жизнерадостный голос с верхней площадки трапа.
— Привет, Хиппи. Он и отправил. Изверг. Под дождем, с сорока контейнерами. Спускайся, забирай, у нее по-любому нет пропуска на загрансуда. А мне некогда тащить их к тебе, у меня тридцать коносаментов[4] на подписание.
— Ага, иду. — Упомянутый Хиппи — блин, им реально всем выдают одинаковые ботинки и каски? — грохочет по металлическому трапу.
Похоже, парень-океан сейчас уйдет, а я побреду обратно под дождем. И буду до конца рабочего дня сидеть в мокром. Эх.
— Я…
— Мне… — произносим мы одновременно.
— Давай ты первая, — поворачивается ко мне Данил.
— Спасибо за куртку. Может, заберешь все-таки?
— Не стоит. Тебе еще в ваш Док-два надо вернуться. Я потом как-нибудь загляну и заберу.
— Буду ждать, — ляпаю я и прикусываю язык.
Черт! Ну на хрена ты это сказала, Леля? Совсем, конечно, не палевно.
— В смысле, заглядывай, конечно. Надеюсь, ты успеешь, пока я на испытательном сроке.
— Думаю, ты его пройдешь, — он трет глаза пальцами левой руки, и я снова отмечаю, что вид у него уставший. Как у человека, что не спал всю ночь. А потом работал целый день. — У Стива нюх на хороших людей. И в свою команду он набирает только таких.
— Ну, хороших людей много, а работать лучше все же с профессионалами, — возражаю я.
— У Стива другая философия. Он говорит, что ему проще сделать из хорошего человека отличного профессионала, чем работать в команде с подлецом даже самой высокой квалификации.
Вот как? Наверное, что-то есть в этой философии.
— Привет, Джинджер, я Хиппи, — радостно восклицает мой коллега и забирает из рук первую упаковку. — Дэн, спасибо, что помог нашей Рыжуле.
— Вообще-то меня зовут Ольга, — поправляю я его.
— Не-а, привыкай к тому, что тебя все будут звать Джинджер.
— Тогда уж лучше Рыжуля, — говорит Данил и вдруг протягивает руку и заправляет мою мокрую прядь за ухо.
Именно в этот момент я замечаю на безымянном пальце его правой руки обручальное кольцо.
Глава 3
— Джинджер, какого хрена! Где эти гребаные отчеты по гребаной дизельке?
— На твоем столе, — невозмутимо отвечаю я и продолжаю печатать, даже не обернувшись на вопль.
— Нет ни хера на моем гребаном столе!
— На твоем столе в твоих херах черт ногу сломит. А отчеты я положила справа, на справочник ЭйПиАй[5].
— А, точно. Увидел. И где мой гребаный кофе-милк?
— В гребаной микроволновке. Звякнет через гребаные тридцать секунд, и я тут же тебе его принесу. Только убери свои гребаные ботинки с гребаного стола. Мне некуда поставить твою гребаную ведерную кружку.
На самом деле английский язык не настолько изобретателен в отношении нецензурной лексики, как наш родной, который велик и могуч. Но как в любом языке есть тонкости, которые сложно выучить, надо чувствовать их.
4
Коносамент — основной документ при транспортировке груза морским транспортом. Говоря простыми словами, это расписка капитана судна о том, что он принял на борт груз и несет за него ответственность до момент выгрузки.
5
Справочник ЭйПиАй — справочник плотностей различных видов нефти, используемый для расчета отруженного объема.