Страница 12 из 21
– Понял, – ответил Артем. – Не дурак.
– Ну тогда возвращайся.
И снова темнота нахлынула на Артема, и он растворился в ней.
Артам выплыл из небытия и закричал от невыносимой боли. Ему казалось, что сейчас треснет голова. Дрожащими руками он осторожно ощупал ее. Под пальцами было что-то липкое.
«Кровь», – догадался Артам. Было темно и сыро. А еще стало страшно. Артам захотел пошевелить руками и понял, что связан.
«Куда это я попал и почему я связан? – впадая в панику, подумал он и заорал:
– Артем! Артем! – Страх и боль гнали его из бытия. Он хотел вовнутрь, где всегда тепло и спокойно, как у матери на руках. – Мама! – позвал он и, не желая больше страдать, юркнул вглубь.
Артема вынесла из спасительной темноты боль. Боль пульсировала, вызывая страдания. Преодолевая слабость, он попробовал наложить на себя исцеление, но не смог. Заклинания рассыпались. Нити плетений были похожи на трухлявые веревки, рвались под его пальцами и крошились. Оставив бесплодные попытки исцелиться, Артем полез в сумку. Но ее не было. Тут он вспомнил все, что с ним произошло. Его арестовали и скинули в подвал, специально вниз головой. Он летел считая ступени и в конце потерял сознание. Голова оказалась разбита и залита кровью. Он в крепостной темнице.
От сумы и от тюрьмы не зарекайся – вспомнил он русскую поговорку.
Санитар предложил ему бежать. Только как? Руки в кандалах, сам раненый. Далеко не убежишь. Магию он применять не может, так что скрыться не получится. А что-то делать надо.
Артем улегся в углу на сыроватую солому.
«Давно не меняли, – подумал он. – За всем не уследишь».
Головная боль стала понемногу отступать, но пришла тошнота.
«У меня сотрясение. Еще этого не хватало. Как все хреново! Кто меня дернул поехать им навстречу и послушаться приказа этого сопляка? Надо было сразу бежать. На что надеялся? На справедливость? Вот же дурень! На указ короля понадеялся, что служивых магов не имеют права трогать. Думал, успею. Придурок! – ругал он себя. – Кто тут следит за законами? Тут каждый прыщ сам себе король…»
– Эй, маг! – послышалось из темноты. – Ты жив?
Артем от неожиданности замер и прислушался.
– Кто тут? – осторожно спросил он.
– Меня Ремголом зовут, – вновь раздался голос из темноты. Я отставной сержант кирасирского полка из Блюменга… Ты был без сознания, то Артема звал, то маму.
– А ты где, Ремгол?
– В соседней камере.
– Чего ты тут делаешь, сержант? Я тебя сюда не сажал.
– Ты не сажал. Да эти инквизиторы, тьма их забери, меня сюда посадили. За тебя, кстати…
– За меня? – удивился Артем. – А я тут с какого бока?
– С такого. Я купцам, что ехали сюда, сказал, что твой знакомый, друг детства, а они меня инквизиции сдали по дороге. Как узнали, что тебя будут арестовывать, так сразу и сдали. Я на тебя донос написал, ты уж прости, заставили.
– Друг детства? – удивился Артем – Я тебя не знаю. Не было у меня в друзьях Ремгола.
– Конечно, не было. Это я, чтобы прибиться к каравану, так сказал. Мол, ты меня знаешь и слушаешь мои советы. Мол, поспособствую торговле. Они и купились. А оно вон как вышло. Зря я Уильяма послушал и сюда поехал.
– Уильяма? – еще больше удивился Артем. – Какого Уильяма?
– Того самого, который по твоей милости расследование проводит. Из Бамергема.
– Ох ты ж! – охнул Артем. – И как его расследование?
– Да никак. Попал в плен, бежал. Сейчас его ищут по всей провинции. В бегах.
– В бегах? Почему в бегах?
– Потому что наехал на одного конта. Думал, приедет к нему, покажет ему свой ордер, а тот и сдастся. А конт не будь дурак, засунул его в подвал к палачу. Если бы не я и шуань, закопали бы по-тихому на замковом кладбище. Мы его вытащили из тюрьмы и разбежались. Он сказал, поезжай, Ремгол, к магу Артаму, спрячься до времени у него в Хволе. Я приехал в город, а тебя там нет. Сержанты, спасибо, помогли, подсказали братишки, где ты. Вот с купцами я и хотел до тебя добраться, и пересидеть, значит, пока облава идет. Дурень этот Уильям, я тебе скажу. Бестолковый.
– Хм… Бестолковый? – переспросил Артем. – Он мне таким не показался.
– Так люди часто бывают не такими, какими кажутся. Вон ты тоже казался шишкой. А на деле один пшик. О-хо-хо! И зачем я сюда поехал? Зачем связался с Уильямом и его узкоглазым?..
Артем ненадолго задумался. Этот сержант может помочь сбежать. Вдвоем как-то сподручнее. Жаль, что у Уильяма ничего не получилось. Но не беда. Не всегда мы получаем, что хотим. Наверное, лучше было бы оставить ордер у себя. Его никто не торопил. Сейчас бы он пригодился. В крепости пять десятков солдат, и они бы его приказ выполнили. Но назад уже не отыграешь.
– Ремгол, – позвал он сержанта.
– Чего тебе, маг?
– Бежать нам надо, Ремгол.
– Бежать? Куда? Тут кругом лес и зверье. Без оружия и припасов пропадем. К людям не сунешься, сдадут, а скоро зима. Сдохнем.
– Я знаю куда. Не сдохнем. Есть люди, что нас примут. Ты отсидишься, я скроюсь. А если не сбежим, то нас сожгут инквизиторы. Так и так помирать.
– Это да-а, – вздохнул Ремгол. – Только как тут сбежишь? Заперты мы.
– Ты связан, Ремгол?
– Нет.
– Хорошо. Можно попробовать напасть на охрану, когда она придет. Нас кто охраняет?
– Стража инквизиторов…
Договорить Ремгол не успел. Сверху раздался скрип открываемой двери. В подвал тюрьмы робко заглянул дрожащий свет масляного светильника. Несмело отодвигая тьму, двинулся вперед. В тусклом свете сначала показались сапоги спускающегося человека, потом он сам. Следом шел второй. Они открыли двери камеры Артема, подхватили его с пола, согнули вниз головой и так потащили наверх. Вывели во двор крепости и повели в сторону кузницы. Там его ждали длинноволосый инквизитор и отец Ермолай. В углу смирно сидел кузнец.
– Привяжите заблудшего к потолочной балке, – распорядился длинноволосый. Он терпеливо подождал, пока Артема привяжут, и потом обыденным голосом спросил: – Маг Артам, ответьте святой инквизиции. Признаете себя виновным в применении черной магии? В наведении порчи и в том, что занимались запрещенной некромантией?
– Не признаю.
– Это хорошо, – кивнул инквизитор и обратился к стражнику: – Поработай, голубчик, кнутом для просветления памяти…
Стражник вытащил из-за голенища сапога плеть, хлестнул ею по воздуху, а следующий удар с оттягом пришелся по спине Артема. Артем почувствовал, как треснула кожа. От боли он выгнулся, дернулся и застонал. Следующий удар ожег его спину сильнее. Он вновь дернулся и застонал уже громче. Третий удар заставил его взвыть. Потом удары посыпались один за другим. В какой-то момент Артем, извиваясь всем телом, сильно приложился виском о столб, у которого он стоял, и потерял сознание.
– Хватит! – остановил палача длинноволосый. – Облейте его водой.
Артама выкинуло из забвения. Холод, страх, боль и непередаваемый ужас одновременно обрушились на него. Артам понял, что привязан и избит. Он завизжал и задергался, пытаясь освободиться.
– Смотри-ка, как его проняло! – услышал он знакомый голос и судорожно стал искать взглядом говорившего. Увидел отца Ермолая и, радостно ища у того спасения от мук, закричал:
– Отец Ермолай! Спасите!
– Опомнился, вражина. Поздно, еретик поганый. Сознавайся! Если хочешь получить спасение, расскажи всю правду о своих темных делах!
– Во всем сознаюсь! В чем хотите сознаюсь! – спеша и проглатывая слова вместе со слезами, затараторил Артам.
Отец Ермолай довольно посмотрел на длинноволосого. Тот лишь скривил губы.
– Ударь разочек, чтобы лучше память прочистить, – приказал он стражнику.
Тот размахнулся, и Артам, объятый ужасом, зажмурился и нырнул вниз.
Удар плети вернул Артема в сознание. Он вскрикнул и с ненавистью посмотрел на длинноволосого.