Страница 70 из 85
— Так та тварь ещё жива? И остальные, к этому причастные? — взгляд Или стал на удивление колючим. Подозреваю, Ледяной мечтал выместить свою злость хоть на ком-нибудь.
— Она мертва. И те, кто к этой истории причастны, тоже. Моя бабушка порой бывает скора на расправу.
— Ясно. А…
— Извините, — очень нагло прервала я. — Этот день был… длинным. Если мы обсудили все вопросы, касающиеся меня, и вы не собираетесь ни в чём меня обвинять — могу я уйти?
Драконы быстро переглянулись.
— Да, идём, — Дин шагнул ко мне и легко вынул из кресла. — Сегодня у тебя будет ездовой дракон! Донесу тебя до дома, как нужно.
— Нас никто не должен видеть! — переполошилась я. — Опусти немедленно!
— Пусть видят, — ответил Дин безмятежно. — И нет, не отпущу. Никогда. Могла бы и понять уже.
После этих слов трепыхаться я перестала. Не совсем же дура!
— Отвод глаз поставь, — только и сказала. — Я правда не могу позволить себе кататься по кварталу на руках у студентов.
— Вот и договорились.
*
— Ты обращаешься со мной, как будто я болею.
— Сама сказала, у тебя был трудный день, — ничуть не смутился Дин, засовывая мне в руки огромную кружку с горячим шоколадом и зефирками. — Сейчас ещё кота принесу.
— Это зачем? — удивилась я вяло.
— Что значит — зачем? Пусть отрабатывает своё проживание, комок пушистый! Если хозяйка устала, то обязанность кота — прийти на помощь.
— Не уверена…
— Уж поверь на слово. Сейчас вернусь!
Я откинулась на подушки, потягивая свой напиток, и принялась мысленно отсчитывать.
Десять. Девять. Восемь…
— Му-аааа!
— Да чтобы тебя!!!
Грохот. Проклятия.
Ну да, нечто подобное я и предполагала…
Бессмертный бой, разразившийся на первом этаже, длился довольно долго: несмотря на явный перевес противника, Боня не сдавался.
В итоге, эти двое всё же предстали передо мной — всклокоченные, злющие, косящие друг на друга налитыми злостью глазами.
И я, не сдержавшись, рассмеялась, чувствуя, как водой стекает напряжение этого безумного дня.
Несмотря ни на что, это был счастливый и тёплый вечер.
Увы, про утро не могу сказать того же самого…
60
На самом деле, началось утро весело и задорно: с укушенной Диновой задницы. И, что уж совсем внезапно, покусилась на святое вовсе не я — Бонечка стоял на страже хозяйкийной морали… а ещё, вестимо, на пути войны.
Самое поразительное, что пушистому монстру каким-то образом удалось прокусить драконью плотную кожу! Дело ли в том, что Бонифаций вырос в Проклятом лесу, или Дин излишне расслабился, совершая утренние поползновения в мою сторону, но эффект налицо… хм. Не совсем на лицо. Но от этого впечатляет не меньше.
В итоге дом мой напоминал картину какого-то нетрезвого сатирика: я изо всех сил старалась не ржать (но получалось так себе), Дин в частичной трансформации носился за вывалившим глаза и распушившим шерсть Боней… лепота. Как-то так я, в общем-то, и представляю себе романтику.
В итоге, конечно же, пушистый террорист был пойман в когтистые лапы ужасного ртутного монстра. Но тогда уже я поняла, что родного питомца надо спасать, и спешно пообещала Дину полечить. И поцеловать, дабы не болело.
Таким образом, закончилось всё ко всестороннему удовольствию. Даже Боня получил кусочек отменной рыбной вырезки — в качестве моральной компенсации.
Когда пришло время идти на работу и учёбу, Дин поморщился в ответ на моё “Мы должны идти не вместе”, но уступил и пошёл забирать своих собратьев по тройке и разуму. Я же быстро собралась, и, радуясь солнечному денёчку, направилась в МУЗ.
Там, собственно, меня и ожидал сюрприз.
— Профессор Лофф, как вы прокомментируете статью в газете “Утренняя Вел-Лерия”?
— Действительно ли вы пытались убить беременную студентку, приревновав своего любовника, профессора Вората?
— Как вы прокомментируете утверждение о том, что вы занимались групповым сексом со студентами на рабочем месте?
— Знаете ли вы, что вас обвиняют в совращении студентов? Действительно ли ректор — ваш любовник?
— Вы выжили из МУЗа коменданта Грефф, почтенную матрону, потому что она мешала вам торговать своими студентками?
— Профессор Лофф, “Вестник столицы”! Прокомментируйте для нас эту ситуацию!..
В моей жизни было не так уж много случаев, когда я не знала, что говорить и делать. Но это был определённо один из них.
Я таращилась на журналистов, ошеломлённо хлопая глазами, и беспомощно открывала рот, как выброшенная на берег рыба. Видит Мора, я отлично умею справляться с хтоническими монстрами…
Хотела бы я сказать то же самое о людях.
По счастью, служба безопасности Академии отреагировала куда оперативнее меня: двое стражников, одним из которых был зав-безопасников, растолкали журналистов и завели меня внутрь.
— Вы в порядке, профессор Лофф? — уточнил глава службы безопасности.
— Не знаю, — я и правда не знала.
— Не нервничайте, — сказал он. — Они именно этого и ждут. Знаю я этих стервятников… Вас ожидает ректор. Пойдёмте?
— Да, конечно.
Пожалуй, это была самая сложная прогулка по родной Академии на моей памяти. За прошедшие годы я начала считать это место своим домом, но теперь вдруг стала тут чужой. Злорадные, любопытные, брезгливые, сочувствующие взгляды были одинаково неприятны и липли к коже, будто паутина. Шёпот летел за мной эхом, и я сжимала зубы покрепче, чтобы в него не вслушиваться.
Это бы только всё усложнило.
Секретарша Алана бросила на меня любопытный взгляд и явно собиралась что-то сказать, но напоролась на взгляд безопасника и промолчала.
Я вошла в кабинет.
*
Алан сидел, хмуро рассматривая разложенные на столе газеты. В его бокале покачивалась жидкость, подозрительно напоминающая виски, но меня не обманешь: бабушкин успокаивающий сбор, замаскированный под алкоголь, я всегда узнаю.
— Джана, присядь. Эндри, что у нас?
— Не знаю, что и сказать, господин ректор. Академию штурмуют журналисты, но пока что удаётся сдерживать их натиск.
— Стой намертво. Для иностранных студентов организуй коридор и сопровождение.
— Слушаюсь. Учитывая характер ситуации… имеет смысл ожидать визита озабоченных родителей, всяких активистов и прочих… личностей.
— Мы их не впускаем.
— Слушаюсь.
— Свободны.
Алан дождался, пока мы останемся одни, наполнил ещё один бокал и протянул мне.
— До дна, — сказал он. — На тебе лица нет.
Я бросила взгляд на газеты. “Чему нелюди учат наших детей?”, “Кому наше правительство позволяет рулить образованием?”, “Преподаватель-фомора и её гарем”...
— Да, мне надо выпить, — я потянулась к бокалу и осушила, мимолётом удивившись тому, насколько сильно дрожат руки.
Что хорошо в бабушкиных настойках — эффективны, как кувалда. Спустя какую-то минуту я смогла вполне ясно соображать. И поняла, что ничего не понимаю.
— Бозия… Но как она смогла провернуть подобное?! Я не понимаю!
Алан поморщился.
— Да какая там Бозия… То есть да, я ни секунды не сомневаюсь, что, когда начнётся поиск источника этого всего, то мы неизбежно выйдем на эту ненормальную. Но сам размах, риторика и прочее… Тут дело не в Бозии. И даже не в тебе.
Я снова посмотрела на заголовки — более трезвым, осознанным взглядом. И поняла, что да. Дело не во мне.
— Целью был премьер-министр? Или ты?
— Либо подписание дружеского договора с драконами. А может, всё вышеперечисленное, — Алан устало потёр лицо.
— Ладно. И что теперь делать?
— Полагаю, для начала — ждать. Из резиденции премьера подъедет специалист по связям с общественностью, преданные люди поработают над расследованием… Будем решать, что с этим делать.
Я прикусила губу.
— Может, мне выйти к ним? Дать опровержение? Я ведь могу поклясться, что такого никогда не было…
— Не уверен, что это поможет, — Ал прикрыл глаза. — Клятва отлично работает, когда нужно доказать чью-то невиновность в суде. Но потому, собственно, тебя и не вызвали в суд… Ты всё понимаешь.