И повели нас

– Ну что же. Раз уж все тут, думаю делать объявление будет излишним. Капитан Ван дер Брейхт усмехнулся и направился к выходу. Не успел он сделать и нескольких шагов, как снова зазвенела панель оповещения.

– Не может быть! – Хэмсон каким-то невероятным рывком вернулся к монитору, из-за которого только что вылез. Он расплылся в широкой улыбке напоминая хищную акулу, дорвавшуюся до косяка упитанной рыбы.

– Почти четыреста тысяч тонн кариллианской стали! – Он нервно потер руками. – Скорее всего, это средняя станция мчкартов, хотя тоннаж характерен и для крупной промежуточной базы труллов. Мы можем даже не лететь туда. Достаточно лишь сообщить о находке на материнский корабль!

Капитан его уже не слышал. Опустившись на одно колено, он истово молился. Молился чуду, которое произошло только что. Почти невероятному, невозможному, но все же случившемуся. Найти даже одну базу было бы чудовищным везением, но сразу две – это ли не знак, что Ктулху благоволит своим последователям.

Рядом опустился на колено Хэмсон. Другие члены команды подходили и молча становились с ними рядом, продолжая великую молитву, ибо сегодня корабля коснулась длань их Бога. Свет космоса, проходящий через круглые витражи на потолке, изображавшие победу Бога над инопланетянами, окрашивал молящихся в прекрасный цвет свежей артериальной крови. Капитан закончил молитву и открыл глаза. Он быстро отдал распоряжение навигатору.

– Взять курс на дагрхиан. Наши, – он сделал паузу, – галактические братья заждались нас. Разбудить меня через семь часов при подлете к станции – и резко повернувшись, вышел. По пути в каюту он пытался вспомнить, что же ему известно об этой расе. Штатного ксенолога на борту такого небольшого корабля, разумеется, не было. Ван дер Брейхт чертыхнулся. Договариваться с инопланетянами всегда было непросто. Землян не любил никто.

Бортовой компьютер в каюте выдал лишь общеизвестные данные.

Вид: теплокровные, комфортная температура обитания составляет от – 10 до + 17 градусов.

Рост: мужские особи до 160 см, женские до 140 см.

Количество конечностей: от 6 до 8.

Расцветка: фиолетовая, в периоды спаривания фиолетово-оранжевая.

Поведение: не изучено. Эмоциональны, полностью отсутствует художественный вкус.

Иерархия: младший член межгалактического совета.

Форма правления: демократический матриархат.

Контакты с землянами: отсутствуют. Отношение – настороженное.

Капитан плюнул и выключил компьютер. Настороженное – бормотал он, ложась на постель. Настороженное! Дай им волю и уже завтра земля превратилась бы в безжизненный шар расплавленной породы, извергающийся тысячами вулканов.

Настороженное! – уже зевнув, сказал капитан, закрыл глаза и моментально погрузился в глубокий сон. Во сне под чудовищной поступью Ктулху рушились города инопланетян, и реки зеленоватой крови текли по улицам. На лице Ван дер Брейхта появилась улыбка, а дыхание стало ровным.

Из сна его выдернул зазвонивший комлог внутренней связи. – Мы на подлёте! – торжественно произнес Хэмсон.

Скорость была сброшена до минимума, и корабль медленно продвигался вперед, полагаясь больше на зоркость человеческих глаз, нежели на сложные электронные системы навигации. Сверкающие облака сходились, окутывали корабль, рвались на клочья тумана и снова сходились. В одном из разрывов в ярком свете звезды мелькнул синеватый сполох. Облака расступились и впереди всего в двух космоединицах показалась станция. Такая же уродливая, как и её обитатели – подумал капитан. Гигантский куб, опоясанный крест-накрест другими кубами меньшего размера. Никаких украшений или краски, никаких иллюминаторов и окон. Лишь люки виднелись на двух гранях сооружения, да несколько заправочных блоков по сторонам.

– Приступить к стыковке. На запросы со станции не отвечать! – Он сел в кресло на капитанском возвышении. Хэмсон понимающе улыбнулся. Технически любой корабль расы, принадлежащей к галактическому анклаву, мог сесть на любой невоенный объект. Таков закон космоса. Но на практике кораблям людей, ответившим на вызов со станции, посадка запрещалась под любым предлогом. В ход шли и откровенная ложь, и дипломатические ухищрения. Иногда незадачливому капитану приходилось висеть около нужного объекта много дней, а то и вовсе улетать ни с чем.

Игнорируя тревожно пищащий мультитранслятор связи, команда приступила к стыковке. Корабль медленно развернулся и завис в нескольких метрах над люком. Словно гигантская гусеница, из него выдвинулся переход и, поймав «головой» автоматический сигнал шлюза, неторопливо поплыл в нужном направлении. Щелкнули магнитно-силовые захваты – корабль пристыковался.

Ван дер Брейхт подошел к боковой стенке капитанского кресла, приложил руку к сканеру и достал из открывшейся ниши вакуумный пистолет. Небрежно сунув его в кобуру, он сделал приглашающий жест второму помощнику и двум пехотинцам. Облачившись в легкие штурмовые скафандры – мера безопасности, на которой настаивал армейский устав, они пошли к шлюзовой камере.

Пол мягко пружинил под четырьмя парами ног, а второй помощник Шульц весело шутил над скорой встречей с инопланетянами. Массивная автоматическая перегородка уже была открыта. Ровный коридор из неизвестного материала, похожего на черный вулканический туф, освещался неприятными, вызывающими резь в глазах, мерцающими зелеными лампами. В стенах кое-где виднелись массивные квадратные люки с шестью круглыми прорезями. Всё вокруг вибрировало в такт работе якорного двигателя. Заканчивался коридор уродливой, серой дверью из тадмира, рядом с которой слабо светилась панель управления. Панель, слава Ктулху, оказалась универсальной, предназначенной для использования всеми расами. Капитан нажал маленькую круглую кнопку, и дверь бесшумно открылась. В помещении, едва освещенном все тем же раздражающим зеленым светом, царила практически полная темнота и шлемы скафандров немедленно перешли в инфракрасный режим. Температурные датчики показывали около 0 градусов. Ни окон, ни украшений, словно квадратная уродливая коробка неокрашенного тадмира, посреди которой находилось её сердце – квадратная панель управления станцией. По серым экранам проплывали ряды непонятных цифр и символов. Перед блоком управления уродливые во всей своей наготе стояли два дагрхианина. Несмотря на инструктаж и даже изучение голопроекций, Шульц, редко видевший инопланетян, отвернулся с резким вздохом отвращения.

– Мерзость – Шепнул он в микрофон стоящему слева десантнику. Не отрывая глаз от инопланетян, тот лишь едва заметно кивнул. Словно по чьей-то нелепой прихоти двум игральным костям приделали снизу еще три кубика, насадив сверху перевёрнутое ведро.

Из середины туловища свисали несколько змеевидных отростков, которыми существа при виде вошедших начали хаотично махать в разные стороны. Люди ждали. Наконец мельтешение щупалец прекратилось. Более высокая особь подошла к пульту и начала быстро набирать на экране символы. Как только из динамиков раздался механический голос, немедленно включились автоматические переводчики.

– Немедленно покиньте нашу станцию. Таким, как вы, тут нет места/жизни/. Животные/хребтоджоки, недостойные того, чтобы осквернять своим присутствием галактику. Вы и ваши звериные боги, да поглотят их кости древние ямы Шмучерташа.

Бесстрастный автомат ещё продолжал говорить все тем же спокойным механическим голосом, когда побледневший от гнева Шульц шагнул вперед и ударил дагрхианина бронированным ботинком в сочленение между щупальцами. Удар отбросил инопланетянина на пульт управления и, выплевывая зеленоватую слизь, он медленно сполз на пол. Второй выбросил в сторону Шульца одну из конечностей, отскочившую от брони скафандра, оставив всё же на нём небольшую вмятину. Затем он внезапно взлетел в воздух, потерял квадратную форму и бесформенным рваным мешком упал у дальней стены. Пехотинец опустил звуковую винтовку. Оттолкнув корчащегося на полу монстра, Шульц подошел к пульту управления и направил на него декодер. Светящиеся символы показывали, что трюмы станции заполнены тексумом. Он протянул руку, намереваясь включить перекачку.