Зовите меня Медведем

Внезапно я почувствовал, что кто-то врезался в меня со всей силы, и покачнулся от неожиданности, выплеснув остатки виски прямо в декольте проходившей мимо старухи. Она громко фыркнула и обозвала меня жалким пьяницей. Как только меня не обзывали за эти годы, и всегда мне было все равно. Я чувствовал, что к человеку без прошлого и без будущего не имеют никакого отношения поверхностные оценки незнакомых людей. Врезавшийся в меня парень пошатался, точно не заметив столкновения, выпрямился и тараном пошел на другого парня, чуть повыше, который его толкнул. Перед глазами все плыло, так что я не сразу узнал дурацкую стрижку и мощную шею, обвязанную вместо галстука цветастым платком.

– Мопс! Мопс! Какого хрена ты делаешь? – Мопс был, похоже, пьян и слишком увлечен разборками с нападавшим на него здоровяком, так что мне пришлось протиснуться сквозь любопытствующих, которые уже успели образовать кольцо вокруг нарушителей спокойствия, чтобы схватить Уинзора за шиворот.

– Отвали! Отвали, я говорю! Не то тебе тоже влетит!

Не глядя, он попытался вырваться, но я был трезвее и выше в полтора раза, так что уйти от меня было не так-то просто. Наконец, он обернулся, под левым глазом у него начал проступать синяк, а нижняя губа была рассечена. Рыкнув что-то еще раз, он скинул мою руку, сфокусировался, и лицо его расплылось в странном подобии улыбки.

– Я тебя где-то видел.

– Ты вообще в сопли.

– Нет, просто…он… вот этот…а откуда я тебя знаю? – Мопс еле ворочал языком, мозги работали хуже некуда. Как назло, именно в тот момент, когда в его глазах зажегся огонек просветления, здоровенный кулак врезался ему прямо в ухо. Уинзор обмяк, мне пришлось взвалить его на себя и вытащить на террасу. Второй парень хотел ринуться за нами, но толпа быстро сомкнулась, и его крики потонули во всеобщем гомоне.

Помимо нас нашлись и другие желающие подышать свежим воздухом, все пуфики и скамьи, расставленные на террасе были заняты. Какая-то девица рыдала, облокотившись на перила, а парень, сидевший позади нее на софе, пытался расстегнуть молнию на ширинке, вероятно, чтобы помочиться в огромную кадку с цветами. Я столкнул парня на пол и водрузил на софу отяжелевшего Мопса. Укурок что-то злобно проворчал, но встать не смог и вырубился прямо на кафельной плитке, воспользовавшись чьими-то ногами в качестве подушки.

– Уинзор! Уинз! Мопс! Да приходи же ты в себя.

Мне пришлось влепить ему несколько оплеух, прежде чем сознание вернулось в эту пустую башку.

– А! Медведь. – Он улыбнулся и сразу же поднес руку к разбитой губе. – Сколько лет, сколько зим.

– Три недели прошло, и я надеялся, что больше вас не увижу.

– Это время явно не пошло тебе на пользу. Ты все такой же грубиян.

– А ты хорошо наподдал. Из-за чего этот парень хотел превратить тебя в собачью отбивную?

– Какой парень? – Мопс явно не понимал, почему по подбородку у него стекает кровь, а голова раскалывается на части.

– Ну тот злобный тип, который надавал тебе по ушам.

– Как он выглядел?

– Как пьяный морж.

– Видимо, он ко мне приставал, а я отказал. – Уинзор опять улыбнулся, и кровь потекла сильнее. – Сегодня я пользовался особенной популярностью.

– Клюква говорил, что это ты в пьяном виде ко всем пристаешь.

– Он постоянно врет. Особенно насчет моих похождений.

– Я покурю. А ты лежи смирно.

– У меня может быть сотрясение, Медведь? Ты в этом разбираешься?

– Тошнит?

– Нет.

– Тогда все в порядке.

Я подошел к краю веранды и сделал глубокую затяжку. Даже в самых изощренных фантазиях мне не доводилось представить, что кто-то из ненормальной четверки снова окажется на моем пути. Как они попали к Яну? И кто тут еще, помимо Мопса? Наверное, Марта притащилась вместе с ним. Я повернулся к Мопсу, чтобы спросить, и заметил Яна, проталкивающегося ко мне.

– Мне сказали, что была драка, и ты в ней замешан. – Он явно был раздосадован, на лбу поблескивали капли пота, галстук перекосился, а большие коровьи глаза налились кровью и слезились.

– Не я, вот этот, мопсоподобный.

– Вы знакомы?

– Хотел задать тебе тот же вопрос.

– Кажется, мы встретились несколько дней назад, в центре. Его друг показался мне симпатичным, и я его пригласил.

– Это их ты имел в виду, когда говорил про моих ровесников?

– Кажется.

– Отличный выбор.

– Значит, вы знакомы?

– О, весьма поверхностно. Но они убеждены, что я славный парень.

– Расскажи им, как ограбил магазин на заправке.

– Непременно.

Какое-то время мы стояли молча. Огни города, мерцавшие вдали, действовали на меня успокаивающе, опьянение ослабевало, и я чувствовал себя почти умиротворенным. Впервые за два года. Ян тоже закурил, продолжая нервно поглядывать на Мопса.

– Он в порядке?

– Отделался легким испугом и парой царапин.

– Эванс сказал, что он к нему слишком навязчиво приставал, лапал, называл сладеньким, и все такое.

– Такое возможно, судя по тому, что я сам знаю о Мопсе.

– Здесь так не делают. Нужно согласие, а потом можно уединиться в специальном кабинете.

– Чего ты мне-то втираешь? Я ни к кому подкатывать не собираюсь. Раздавай в следующий раз обучающие буклеты.

– Это мысль. Принести тебе выпить, или дорожку?

– На твой вкус.

Ян скрылся из виду, а я вернулся к Мопсу, который опять отключился. Убедившись в том, что он просто уснул от количества выпитого, я попятился назад, наступил спящему на полу парню на руку, и врезался в кого-то спиной со всего размаху.

– Вот ведь! Извините.

– Смотри, куда идешь, идиот!

Мне показалось, что не так давно кто-то уже называл меня идиотом точно таким же тоном.

– Марта? – Я обернулся, и мои самые страшные опасения подтвердились. Она выглядела рассерженной, но сексуальной в белой майке с глубоким вырезом, из-под которого торчал черный бюстгальтер. Волосы были аккуратно сложены на затылке и заколоты каким-то мудреным образом, а ноги лишь слегка прикрывала темно-вишневая юбка.

– То-то я почувствовала, что нужно назвать тебя именно идиотом. Обычно в таких случаях я выражаюсь немного иначе.

– Не похоже, что ты рада встрече.

– Я и не пыталась изобразить радость.

– Мопс вон там, – я показал на софу, и попытался обойти ойкнувшую Марту.

– Что случилось?

– Приставал к какому-то моржу, который не был настроен отвечать на его ухаживания.

– Бедненький. Он в порядке?

– Я не врач. Но он жив, и уже спит блаженным сном.

– Нужно найти Реми и Пэта. Поможешь мне?

– Значит, Клюква и Реми тоже тут? С чего вдруг я должен тебе помогать?

– С того, что за тобой должок.

– Я не просил вас о помощи, – видимо, нужно почаще им об этом напоминать.

– Но если бы не мы, ты бы валялся в голодном обмороке на обочине, а потом тебя сгноили бы в китайской тюрьме за бродяжничество.

– Ничего подобного. Кстати, лаосцы мне сегодня уже пытались повесить на меня подобное обвинение.

– Не удивительно, ты выглядишь как венесуэльский беженец.

– Спасибо. Можешь идти и искать их сама. Я пригляжу за Мопсом, так и быть.

– С ним ничего не случится, можешь быть спокоен. – Она резко развернулась, схватила меня за рукав пиджака и потащила за собой.

– Ты был когда-нибудь в Улан-Баторе?

– Это где?

– Столица Монголии, неуч.

– Значит, не был. А что?

– Это место очень похоже на него. Все такое вычурное, а вокруг – степи, и больше ничего.

– Возьму на заметку. Ты представляешь, куда нам идти?

– Пэт обнимался с какой-то тощей девицей, а Реми сидел за белым столиком, когда я их видела в последний раз.

– Это уже что-то.

Мы дважды пересекли всю гостиную, причем с каждым разом пробиваться сквозь пьяных вдребезги гостей становилось все сложнее. Ни в одном из многочисленных углов не было никого похожего на Клюкву, хотя парочки обжимались повсюду. А за «белым столом» была такая текучка, что не было ни малейшей надежды, что Реми задержался там надолго. В конце концов нам пришлось признать поражение и вернуться на веранду. Прическа Марты растрепалась, футболка перекрутилась, а юбка задралась совсем уж высоко, но она не обратила на это внимания, и стоило нам выбраться из зала, Марта согнулась пополам от смеха.