Страница 2 из 26
Известно – любой развод пользы не приносит.
Любая обособленность бывших братских республик от России, неумение их собственных правительств организовать на должном уровне жизнь трудового народа породили всплески национализма, а то и фашизма и не только в среде молодёжи. То в одной республике, то в другой поднимает голову оппозиция, созывает народы на митинги, шествия не согласных, революционно настроенных.
Иногда проливается кровь.
Больно сознавать, что усилия советского народа построить справедливое общество на планете Земля пошло псу под хвост. Грубо, но справедливо, ибо это трагедия народов одной шестой части земной суши.
На дворе 2014 год.
Телевизоры пухнут от почти военных сводок с киевских площадей – идёт штурм правительственных зданий неонацистскими молодчиками Украины. Беда расползается по этой стране, ложится на плечи отдельного человека, болью отзывается в сердцах неравнодушных людей и прежде всего из республик бывшей единой страны. Беда не признаёт границ, тем более, что она накрыла действительно братскую для россиян республику.
И что – снова в бой?
Россияне в окопах не отсиживались, хотя ещё у многих бывших солдат Великой Отечественной в памяти тот горький июнь 1941 года, когда на нашу общую землю обрушилась война.
В отрывном календаре за 1985 год, на обороте листка, помеченного 24 июня, мне посчастливилось прочитать стихи Леонида Чашечникова:
Сейчас “в ужас разлук, смертей, голодного житья” бросает Украину.
Россия прильнула к экранам телевизоров.
По российским просторам прокатилась волна – “Мы своих в беде не бросаем!”
Жизнь, конечно, не останавливалась.
Ночь сменялась днём. Рано утром молодые мамаши и папаши вели не выспавшихся деток в садик, выпроваживали школьников образовываться, а потом бегом, чтобы не опоздать, стремились к рабочим местам.
Автомобили вязли в пробках, гремели трамваи, посвистывали перегруженные народом электрички; басили, заявляя о себе, пассажирские поезда; тяжело, с надсадой, тащились грузовые.
Крестьяне обихаживали поля, лётчики и космонавты осваивали небо, рабочие заводов трудились у конвейеров и железоплавильных печей.
Солдаты повышали свою боевую готовность.
Украинская молодёжь вступала в армию Яроша, примеряя на себя фашистскую форму.
Писатели присматривались к жизни, отыскивая необходимые сюжеты для будущих произведений.
Из окон родильных домов громким плачем заявляло о себе новое поколение.
Надрывались телефонные аппараты, приглашая кого-то к разговору, на свидание, в гости.
В Москве, в крупных городах страны, отчаянно сигналя, лавируя внутри нескончаемого потока автотранспорта, продирались к больным автомобили “Скорой помощи”.
К кому-то стала часто заглядывать старуха Смерть.
Кому-то требовалась помощь ещё здравствующих.
… Написал последнее предложение и как в воду заглянул – позвонила хорошо знакомая женщина, жена моего товарища. Знал я, что он тяжело болен, и по срывающемуся голосу женщины понял – и в её дом пришла или приходит беда. Пока ехал по городу, пересаживаясь с трамвая на метро, с метро на троллейбус, а потом шёл пешком по дворам среди разбросанных в хаотичном порядке “хрущёб”, в голове роились вроде бы не к месту, но как бы предвосхищая неизбежное, стихотворные строчки:
В конце 20-го века нас, советских людей, подменили.
Мы стали чужими себе.
Нам стала рукоплескать изменчивая Европа, коварные Соединённые Штаты. Они не переставали видеть в нас своих врагов, но теперь у них появилась беспрепятственная возможность залезть нечистоплотной лапой своей пропаганды в наши души и хорошо наследить там.
Им удалось.
В советское время для заграницы мы были русскими, людьми одной национальности. Без стеснения гордо называли себя советскими. У нас была одна страна – Союз Советских Социалистических Республик. И он, Союз, под водочку и закусочку на беловежском застолье недобрых людей из России, Украины и Белоруссии приказал всем нам долго жить.