Страница 1 из 35

и другие истории

Хайнлайн Роберт

Роберт Хайнлайн

Robert A. Heinlein

Waldo © 1942 by Robert A. Heinlein; The Unpleasant Profession of Jonathan Hoag © 1942 by Robert A. Heinlein; Columbus Was a Dope © 1947 by Robert A. Heinlein; Jerry Was a Man © 1947 by Robert A. Heinlein; Water Is for Washing © 1947 by Robert A. Heinlein; Our Fair City © 1949 by Robert A. Heinlein; The Man Who Traveled in Elephants © 1957 by Robert A. Heinlein; Project Nightmare © 1953 by Robert A. Heinlein; Sky Lift © 1953 by Robert A. Heinlein; “All You Zombies…” © 1959 by Robert A. Heinlein; Complaint © 2010 by The Robert A. & Virginia Heinlein Prize Trust; “My Object All Sublime” © 1942 by Robert A. Heinlein; Pied Piper © 1942 by Robert A. Heinlein; Beyond Doubt © 1941 by Robert A. Heinlein; They © 1941 by Robert A. Heinlein; “…And He Built a Crooked House” © 1941 by Robert A. Heinlein; By His Bootstraps © 1941 by Robert A. Heinlein; Goldfi sh Bowl © 1942 by Robert A. Heinlein

Издательство АЗБУКА®

Уолдо[1]

Повесть

Номер был заявлен как балет-чечетка, но разве опишешь это такими простыми словами?

Его ноги творили замысловатую барабанную дробь, рассыпчатую и чистую. Зал замер, затаив дыхание, когда он взлетел высоко в воздух, выше, чем может быть дано человеку, и на лету исполнил фантастическое, невероятное entrechat douze[2].

А потом уверенно приземлился на кончики пальцев и в тот же миг отчеканил громоподобное фортиссимо.

Огни рампы погасли, на сцену дали полный свет. Зрительный зал надолго примолк, потом понял, что пора, и разразился бурей аплодисментов.

Он стоял лицом к залу, как бы позволяя валу человеческих чувств смести себя. Было ощущение, что надо наклониться вперед, чтобы выдержать напор; напор, от которого по всему телу разливалось живительное тепло.

Как чудесно, когда танцуешь, как великолепно, когда тебе хлопают, когда ты любим, когда ты желанен!

Когда занавес опустился в последний раз, он позволил своему костюмеру увести себя со сцены. Как всегда в конце представления, он был чуточку пьян; танец был счастливой отравой даже во время репетиций, но видеть перед собой зрительный зал, который подхватывает, несет и приветствует, – такое не приедалось. Каждый раз это было внове, каждый раз от этого неистово билось сердце.

– Шеф, сюда. Ну-ка, улыбнулись. Хоп!

Полыхнула лампа-вспышка.

– Благодарим.

– Это я вас благодарю. Как насчет по рюмашке?

Его чуть не затолкали в дальний угол артистической уборной. Все как на подбор замечательные ребята, чудо-парни: репортеры, фотографы – ну все до единого.

– А еще по одной? На посошок.

Он готов был. И не только по одной, но костюмер, надевая ему левый штиблет, предупредительно напомнил:

– Вам же через полчаса оперировать!

– Оперировать? – спросил фотограф из газеты. – Что на этот раз?

– Цереброктомия левого полушария[3], – ответил он.

– В самом деле? Как насчет сняться за этим делом?

– Буду рад. Если клиника не возражает.

– Это мы уладим.

Ну чудо-парни.

– …Хотела бы дать очерк-портрет чуть под иным углом, – прозвучал над ухом женский голос. Он поспешно оглянулся, чуть сконфуженный. – Например, что заставило вас решиться на карьеру танцора?

– К сожалению, не расслышал, – извинился он. – Боюсь, что здесь слишком шумно.

– Я спросила, почему вы решились на карьеру танцора.

– Как вам сказать? Даже не знаю, что ответить. Боюсь, в двух словах не расскажешь, о многом придется вспомнить…

Джеймс Стивенс со зверским видом уставился на своего зама по технической части.

– По какому поводу ты такой развеселый? – спросил он.

– Просто лицо у меня такое, – ответил зам извиняющимся голосом. – Веселого мало. Еще одна авария.

– Только этого не хватало! Постой, дай угадаю. Пассажирский или грузовой?

– Грузовик с прицепом компании «Климакс»[4] на челночной линии Чикаго – Солт-Лейк-Сити чуть к западу от Норт-Платта. И еще…

– Что «еще»?

– Вас требует к себе «сам».

– Это интересно. Более чем интересно. Слушай, Мак.

– Да, начальник?

– Как тебе место главного инженера по транспорту «Норт-Америкэн пауэр-эйр»? Я слышал, там вакансия открывается.

Мак почесал нос:

– Забавно, что вы об этом упомянули, шеф. Я как раз собирался спросить, какую рекомендацию вы мне дадите, если я подамся обратно в мостостроители. На что готовы, чтобы от меня избавиться.

– От тебя-то я избавлюсь. Сию же минуту. Дуй в Небраску, разыщи этот гроб с музыкой, прежде чем туда доберутся охотнички за сувенирами, и приволоки сюда все декальбы с него, а заодно и их панели управления.

– А если встрянут копы?

– Сам разберешься. Но обязательно возвращайся.

– Да, со щитком или на щитке.

Отдел Стивенса располагался сразу же по соседству с зональной энергоцентралью; главный офис администрации «Норт-Америкэн» находился на холме примерно в километре оттуда. Имелся обычный переходный туннель; Стивенс прошел в туннель и нарочно выбрал самую медленную дорожку: ему было о чем подумать перед встречей с боссом.

К моменту прибытия он придумал одно решение, но оно ему категорически не нравилось.

«Сам», то есть Стенли Ф. Глисон, председатель правления, приветствовал Стивенса мирно.

– Входите, Джим. Садитесь. Сигару?

Стивенс боком присел на стул, от сигары отказался, достал сигарету и, пока закуривал, осмотрелся по сторонам. Кроме высшего начальства и его самого, присутствовали Харкнесс, начальник юридического отдела, доктор Рэмбо, тоже главный, но по исследовательской части и Страйбел, главный инженер по городским энергопоставкам.

«Все пятеро, – мрачно подумал он. – Одни тяжеловесы, средний вес отсутствует. Ох и полетят головушки с плеч! Начиная с моей».

– Ну что ж, все в сборе, – почти воинственно начал он. – У кого карты? Потянем, кому сдавать?

Харкнесса, похоже, слегка покоробила эта неуместная реплика; Рэмбо, судя по всему, был слишком погружен в какие-то личные скорби, чтобы обращать внимание на шпильки в дурном вкусе. А Глисон просто проигнорировал сказанное.

– Джеймс, мы тут бьемся, соображаем, как нам выкарабкаться. Вас я пригласил в слабой надежде, что вы еще не уехали. Выскажитесь.

– Притормозил, просто чтобы поглядеть, нет ли для меня личной почты, – проворчал Стивенс. – А то уже болтался бы в Майами на пляже, превращал бы солнышко в витамин D.

– Знаю, – ответил Глисон. – Отпуск вы заработали честно. Но увы, Джимми. Ситуация не улучшается, а делается только хуже. Идеи есть?

– А что говорит доктор Рэмбо?

Рэмбо моментом вскинулся.

– Рецепторы де-Кальба абсолютно надежны, – заявил он.

– Однако летят один за другим.

– Они тут ни при чем. Значит, вы с ними обращаетесь не так, как положено.

Перевод А. Щербакова

Entrechat (фр.) – антраша, балетный прыжок, во время которого совершаются удары ног одна о другую. По современной балетной терминологии их насчитывают девять разновидностей. Автор говорит о «двенадцатой» (douze – двенадцать) и, стало быть, делает три шага вперед в искусстве танца. Знатоки ценят не высоту прыжка, а четкость исполнения в полете заданной последовательности движения ног.

Цереброктомия – операция по удалению (иссечению) коры головного мозга. Производится исключительно на животных, поскольку лишенный коры головного мозга индивид, оставаясь живым, способен вести чисто растительный образ жизни: есть, спать, производить физиологические отправления. Но психические процессы более высокого порядка ему недоступны.

Кроме явления, связанного с угасанием по причине возраста деятельности половых желез, а также заключительного, относительно стабильного состояния растительности, слово «климакс» означает лестницу, а в английском и многих европейских языках – высшую ступень развития, кульминацию, расцвет.