Страница 1 из 17
Джон Доу
Дельфины. Часть третья. Ассоль
“Мы слишком поздно взялись за это. Однако надеемся всё же опередить ассольцев. В любом случае, им не удастся напасть на нас. Ведь если они рискнут, то захлебнуться своей же кровью. Слава Иеронской Империи!”
Глава сорок первая. Наурыз, Наурыз туғанда!
21.03.2024
Хоть еще и далеко не ночь, а точнее почти четыре часа дня, я уже дежурю, расхаживая по коридорам корпуса и следя за соблюдением порядка. Видимо, иеронцы стали настолько буйными и непослушными, что дежурные теперь исполняют свои обязанности не только в позднее время, но и днем. Но так как с недавнего времени я наконец стал нормально дремать по ночам, если не брать в счет кошмары, которые, к счастью, навещают меня весьма редко, я взял себе дневной график. Ну как взял, еле отхватил, ведь спрос на него был большой. Внезапно кто-то толкнул меня сзади, но обернувшись, я никого не увидел.
– Я здесь. – Ленар бежал на месте, быстро дыша. Весь он был в поту. Видимо, только с тренировки. – Скорее за мной! – махнув рукой, парень развернулся и вновь ринулся по коридору. – Шалитинский из разведки камеру притащил! Да не простую, а пленочную!
– Охренеть… – промямлив, я помчался за сослуживцем, что бегал весьма быстро.
Довольно быстро мы достигли места, где уже собралась небольшая толпа людей, лица которых мне были хорошо известны. Все они с разинутыми от удивления ртами разглядывали фотик, что держал в руках Гриша. Иеронец отчаянно пытался оживить аппарат, ведь, по всей видимости, его уже кто-то успел сломать. Или же Григорий нашел его за границей уже в таком состоянии.
– Опа… – пробормотал мужчина и навел фотоаппарат на меня. Вспышка на миг ослепила меня, а из фотика вылезла готовая фотография, на которую сначала поглядел сам Шалитинский. Затем ее забрала Исака и, тихонько хихикнув, отдала мне. – Так! – крикнул солдат, хлопнув несколько раз в ладоши, чтобы привлечь внимание всех присутствующих в спортзале для старшей возрастной категории. – Сколько нас тут?
– Становимся в шеренгу. Считать будем. – приказным тоном заявила Рамона и все в миг исполнили ее указание. Тереси и Григорий принялись считать нас, пока я смирно стоял в конце линии. Всего получилось 15 человек – шрам, свето-волосая, Уго с сестренкой, Исака, Айнез, Эвелин, Хокан, Даниель, Роланд, Дино, Женя и я с Рамоной и Гришей. Если бы хоть кто-нибудь проболтался из них еще кому-то… Боюсь представить, какое бы месиво случилось ради возможности сфоткать свою рожу.
– Тогда будем фотографироваться группами. – пояснил обладатель камеры.
– Можно я буду фотографировать? – подняв руку, предложил я. – Мне больше нравится затея стоять за камерой, чем присутствовать на фото.
– Если не залажаешь первую фотографию, то пожалуйста. – пожав плечами, мужчина протянул мне фотик и сослуживцы в кучу, но так, что было видно счастливое лицо каждого.
– Скажите «Ірімшік»! – воскликнула Ясперк и толпа разом крикнула «Ірімшік!». Я нажал на кнопку и вспышка вырвалась из объектива, как и готовая фотография выплюнулась из аппарата. Еще теплую фотку я показал ее участникам и всем она безумно понравилась, поэтому мою просьбу с радостью приняли и разрешили быть в роли фотографа.
– Одну минутку. – выставив ладонь вперед, я порылся в левом кармане треников, пока фотик висел на ремешке на шее, и, достав сигаретку с зажигалкой, закурил. Никто и бровью не повел, ведь уже давно всем стало всё равно. В том числе и Рамоне, что еще совсем недавно, мягко говоря, ругала за мою вредную привычку. Зажав сигу зубами, я вооружился фотоаппаратом и, наведя его на толпу, прошептал – Чиз.
22.03.2023
Первый день великого праздника Наурыз не было ничего особенного. Иеронцы всё также были на посту (исключение – солдаты младше 16-ти), а жители почти что не праздновали. Но вот сегодня будет целое шоу на полигоне. Национальные казахские игры, сценки и многое-многое другое.
– Вот. – Магнус вручил мне казахский национальный костюм зеленого цвета с разными орнаментами и отправил переодеваться. Я участвовал в сценке. Или, как заявляет ее постановщик Айнез, в целой пьесе про казахских Ромео и Джульетту. Угадайте с трех раз, кого я играю?
На удивление, мне досталась роль этого придурка по имени Ромео. Ну а исполнить роль бедной дурочки Джульетты предстоит Астрид. Странный, однако, актерский состав. Учитывая то, что я совсем не умею играть. Так еще и на публику. Где-то нервно курит в сторонке Мика. Чувствую, он нас всех польет отборным дерьмом. Ну или похвалит, что очень вряд ли. Эту чертову пьесу мы репетировали и готовились к настоящему живому выступлению за две недели до Наурыза. Эх, столько времени потрачено зря…
Закрыв себя дверцой шкафчика от остальных жильцов казармы, я начал переодеваться. Стянув аккуратно с себя белую футболку, я принялся разглядывать в зеркале дверцы свой третий и самый большой шрам. На этот раз на всю грудь. Которой нет. Впрочем, как и рака молочных желез. Он еще немного побаливал, хоть и с момента операции прошло около полугода.
«Большое вам спасибо, доктор Нильсон. Благодаря вам я умру еще не скоро…»
Легонько дотронувшись до него пальцами, я зажмурился и накинул чапан. Под него я надевать ничего не стал, кроме штанов, ведь он очень теплый, а на улице жара, что выпала именно на Наурыз. Застегнув чапан на пару верхних пуговиц, я напялил шапку, тем самым закончив свой образ Ромео под кодовым именем Чингиз. Господи, кто вообще писал этот сраный сценарий?! Не уж то тоже Ясперк?
– А тебе идет. – хлопнув дверцой шкафичка, я увидел пред собой Исаку в платьице до самых щиколоток и тоже с орнаментами, а на голове у нее была конусовидная шапка, название которой я позабыл.
– Взаимно. – ухмыльнувшись, ответил я и мы вместе покинули казарму, а затем и комплекс, выйдя на полигон, в середине которого уже поставили не хилых размеров сцену. Эстер играет старшую сестру Чингиза – отважного воина, которую восхваляет весь Аул, по имени Мадина.
Подойдя к сцене, нас быстро утащили за кулисы, ведь, оказывается, пьеса начнется совсем скоро. А точнее через каких-то 20 минут. Не мало людей уже сидели на своих местах в ожидании начала, пока мы яростно готовились к выступлению. Кто-то таскал туда-сюда декорации, что соорудили Даниель с Дино, кто-то сидел и подбадривал друг друга. В общем, абсолютно каждый был занят своим делом. Особенно Айнез и Вигго, которые были главными.
– Три минуты до начала! – агрессивно хлопая в ладоши, кричала девушка.
И вот я выглядываю мельком из-за штор, что скрывают ото всех сцену, т вижу, сколько собралось людей, черт возьми. Но паника, к счастью, не настигает меня, ведь я уже давно оставил её позади. Лишь тяжело вздыхаю и возвращаюсь за кулисы, где жизнь бьёт ключом. Через пару мгновений на сцену выходит Магнус. Причем без микрофона, как и все мы, так как удовольствие это не из дешевых. Однако голос его настолько громок, что и микрофон ему ни к чему. Чего говорить про поставленную речь, которую хочется слушать и слушать. По сравнению с моим бормочанием в нос, это небо и земля. А я же главный актер этой пьесы… Только бы не облажаться. Как только Вигго скрывается за шторами, на сцене появляется наш безымянный акын, роль которого исполняет Зисецкий, и шоу начинается:
В одном очень маленьком ауле Каракаралат жила совсем крохотная семья Саражы, хоть и когда-то ее кровь принадлежала многим великим казахам. Однако сейчас в живых осталось лишь двое представителей этого рода – почетная воинша Мадина и её младший брат Чингиз, который, пока что, известен лишь тем, что является последним продолжителем рода Саражы.
«Шторы раздвинулись и зрителям показались декорации на сцене, что находились позади Юрия. Вдруг на сцену выскочила Исака с луком и выстрелила из него в картонного кролика.»