Паутина. Том 4. Волки

Но мужчина резко задвинул занавес.

– Действительно, плохая идея смотреть в ночь с освещенной комнаты, но в моем дворе посторонних людей не бывает. Вы видели, какой забор, его нелегко одолеть.

– Это верно! – подхватила разговор Олеся. – Но сейчас нет непреодолимых преград. Сейчас столько всяких приспособлений для снятия любых запоров и для любых заборов.

– Раньше была песня цыганская, вы должны ее помнить, эта песня ваших лет. «Спрячь за высоким забором девчонку, выкраду вместе с забором».

– Вы чего-то боитесь? – вдруг спросил хозяин дома.

– Мы женщины, и мы не можем не бояться. С тех пор как мы отстали от своей группы туристов, мы боимся всего и всех. Вот даже вас, хотя вы нас встретили очень приветливо, – совершенно серьезно проговорила Юлька, мельком посмотрев на Олесю. – Спасибо за угощение, но нам бы отдохнуть где-то лечь. Мы можем даже лечь на полу.

– Зачем же на полу, я предоставлю вам комнату. Там две кровати и есть детская кроватка, а в шкафу найдете детские вещи и для себя нужное белье. – И он проводил девушек, подхватив Олесю на руки. – Не сердитесь, я вижу сестра не сможет вас довести до кровати. Вот так, – посадил он е на кровать. – Теперь сами, а туалет рядом, там же ванна. Это спальня моей жены, она любила комфорт.

И он вышел, плотно прикрыв дверь.

Юлька и Олеся переглянулись.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – спросила Олеся.

Юлька пожала плечами.

– У меня двойственные чувства. Как будто он к правде примазывает вранье, и от этого мне не по себе. Но сейчас у нас нет сил это обсуждать, у нас нет сил думать. В мою голову не приходят умные мысли.

– Моя голова тоже пустая. Мне необходимо лечь, у меня болит спина и тянет живот. Я еле высидела там, за столом. То хотелось есть, а потом расхотелось, даже стало досадно, столько вкусных блюд стояло на столе, а я не могла на них смотреть. У меня что-то случилось с животом.

– Да не рожать ли ты вздумала? – заволновалась Юлька.

– Ну, ты скажешь! Мне еще ждать да ждать. Это я переутомилась, вот отлежусь за ночь, и поедем дальше.

– Хоть бы было так! – вздохнула Юлька. – Но мне совсем не нравится твой вид и то, что у тебя тянет живот. Пойду-ка я принесу наши вещи, они остались в первой комнате.

Она уложила малыша в кроватку и тихо вышла из комнаты. В передней стоял полумрак, на стене был включен ночник, со стола было все убрано.

«Быстро он все убрал! – удивилась Юлька. – Наверно, сейчас на кухне, – и она заглянула в открытую дверь на кухню, но там никого не было. Грязные тарелки лежали в раковине. – Надо бы помочь помыть, а то как-то неудобно. Сейчас отнесу свои вещи и вернусь, вымою тарелки, – решила она, взяла рюкзак, а здоровенный узел, где была лопатка и теплые вещи, решила оставить. – Что его таскать из комнаты в комнату, если завтра все равно ехать. Хоть бы Олеся не вздумала рожать! – беспокоилась Юлька, но тут же себя успокоила. – Если будет рожать здесь, то наоборот, это даже лучше. Здесь все условия. Плохо то, что нет врача. Вот, если бы был врач, Фатима осталась бы жить. Как жалко, хоть и мало ее знали, но хорошая была женщина и очень несчастная».

Юлька занесла рюкзак

– Ну, как ты, я вижу, уже разделась. Я сейчас сделаю тебе перевязку, а потом схожу на кухню и вымою посуду.

– Вначале в туалет, в ванну, а потом перевязку! – возразила Олеся.

– Куда тебе в ванну с твоей раненной ногой и рукой?

– Я немного помоюсь, ты мне поможешь. Сто лет не была в ванной, в этой степи мытье с тазика, один смех. Мне кажется, у меня вторая кожа наросла.

– Придумаешь тоже! – фыркнула Юлька. – Но я тоже мечтаю нормально помыться. Не будем терять время, малыш проснется, не даст ничего делать.

Пока помылись, потом сделали перевязку, затем Юлька простирнула бинты, а время шло и уже перевалило за полночь. Идти или не идти мыть посуду? Хотелось лечь в чистую постель и отдохнуть. Олеся беспокойно ворочалась, а Юлька все-таки решила выйти на кухню и вымыть посуду, если она еще не вымыта.

В прихожей все также горел ночник, а в кухне лежала грязная посуда. Юлька вздохнула, не хотелось среди ночи браться за посуду и уж очень хотелось спать. Глаза сами закрывались, и, казалось, постой она еще минуту на одном месте, заснет стоя. С другой комнаты, где спала девочка, послышался настойчивый плачущий голос. Юлька подошла к самой двери. Девочка звала отца, но никто ей не откликался. Юлька осторожно приоткрыла дверь. В комнате горела ночная лампа с красным абажуром и потому, казалось, по комнате разлит нежный розовый свет. Юлька сразу заметила, что в комнате мужчины не было. Вторая кровать стояла, застелена покрывалом и видно было, что на ней сегодня не спали. В углу возле окна стояла еще одна кровать, на ней лежала больная девочка, которая сразу замолчала, когда увидела в проеме двери Юльку.

– К тебе можно? – спросила Юлька.

– Заходи, – всхлипывая, проговорила малышка.

Ей было года четыре, а может и пять, но личико ее было бледное и худенькое. Видно было, что девочка уже давно не встает с постели.

– Ты что-то хочешь? – спросила Юлька, когда подошла к девочке.

– Позови моего папу! – попросила та. – Он, наверно, на кухне или на станции.

– Я бы позвала, – присела Юлька на стул, который стоял возле кровати. – Но на кухне его нет, а где станция и как туда заходить я не знаю. Но если ты мне позволишь, то я тебе помогу. Если ты хочешь пить, я напою тебя, ели хочешь сказку, я расскажу тебе сказку.

– Я хочу в туалет, – тихо сказала девочка.

– Вот и отлично, ты мне скажешь, где здесь туалет и я тебя туда отнесу.

– Не надо меня далеко нести. У меня под кроватью судно.

– Судно? – удивилась Юлька. – Но почему судно?

– Потому что я маленькая! – отчаянно закричала малышка.

– Хорошо! Хорошо! Ты не расстраивайся, ты мной командуй. Вот я достала судно и что дальше. Ты ведь все знаешь сама, а я не представляю, как тебя на него сажать.

– А еще взрослая как моя мама, – и девочка стала объяснять, как ее нужно посадить на судно.

«Идиотство какое-то! – со злостью думала Юлька. – Не легче ли просто купить детский горшок, чем так мучить ребенка».

Но не показала вида, что рассержена, она снова уложила девочку в кровать, поцеловала ее в щечку.

– Это чтобы тебе снились хорошие сны. Как тебя зовут, моя красавица?

– Алена, меня мама всегда так звала, а теперь мамы у меня нет, – всхлипнула девочка.

– Это бывает, у меня тоже не было мамы, а потом вдруг она нашлась. Зато, у тебя есть папа, ты не одна, а мама еще найдется, она приедет, не нужно расстраиваться. Ты только всегда верь, что она есть и тебе будет легче. – Нагнулась Юлька над девочкой и снова поцеловала ее в щечку.

– А папа говорит, что она умерла, и мой братик умер. – Снова заплакала девочка.

«Вот козел! – разозлилась Юлька. – Что он сделал с ребенком!»

А сама тихо зашептала девочке:

– Слушай, малышка, путь это будет нашей с тобой тайной, мама твоя не умерла, она ненадолго уехала. И вот увидишь, придет время, она к тебе обязательно вернется. Ты только папе не говори об этом, она вернется только к тебе.

Девочка перестала плакать и серьезно посмотрела на Юльку.

– Мой папа не настоящий! – неожиданно для Юльки тихо прошептала она.

– Это как не настоящий! – удивленно смотрела Юлька на Алену.

– Он мне не папа. Мы с мамой сюда приехали, нас дяди привезли. А потом мама куда-то ушла, а мой папа, который мне не папа, сказал, что мама умерла, а я должна называть его папой.

Юлька не могла переварить услышанное. Ее забил озноб, она почувствовала опасность, как дикая зверушка, попавшая в западню.

– Ты, Аленочка, спи спокойно. Главное помни, что я тебе сказала, и пусть это будет наша тайна. Ты не говори папе, что я была здесь, а то он больше не разрешит мне с тобой видеться. Хорошо?

– Ладно, – согласилась малышка. – Я хочу, чтобы ты ко мне еще пришла.

– Я приду, обязательно приду утром и принесу к тебе маленького человечка. Вот увидишь, он тебе очень понравится. Ты даже сможешь его потрогать пальчиками.