Страница 11 из 15
Старший инспектор слегка вытаращил глаза. Фрэнк позволил себе рассмеяться.
– А чем же вы занимаетесь, если вас подвозят и вы являетесь затемно в незнакомую гостиницу? Это будет выглядеть странно, разве нет?
Мисс Сильвер просияла.
– Я скажу чистую правду – у меня деловая встреча в этих краях.
Глава 7
Неделя, прошедшая между собеседованием у Джейкоба Тэвернера и поездкой в Клифф, была богата на эмоции, по крайней мере для Джереми и Джейн. Она напоминала прогнозы нашей изменчивой погоды: с порывами ветра, прояснениями, местами с морозом, порой с туманами. Между Джереми и Джейн случилось несколько острых стычек, одна большая ссора и примирение, которое не прошло без словесных перепалок, хоть и более мягких. Однако в конечном итоге в их отношениях мало что изменилось: Джереми по-прежнему не одобрял всего, что было связано с Тэвернерами, и предлагал женитьбу в качестве альтернативы тому, что он называл толпой никчемных кузенов. Джейн продолжала с разной степенью твердости настаивать, что он напрасно проявляет принципиальность, что она намерена получить свои сто фунтов и что всем известно, что кузены не должны сочетаться браком между собой.
Когда наступила суббота, в их отношениях как раз наступил период ясной погоды. Поскольку у Джереми была машина, известная друзьям под названием Пугало, они собирались поехать в «Огненное колесо» на ней – им не хотелось тратить прекрасный день на ссоры. Как заметила Джейн, Джереми, вероятно, будет вести себя ужасно неприятно в выходные, так что нет смысла начинать проявлять свой скверный характер, пока они не добрались до места.
– Будет досадно, если ты исчерпаешь все свои хмурые гримасы к обеду воскресенья, так что не трать их сейчас понапрасну.
Джереми коротко ответил, что у него их большой запас, после чего внезапно расхохотался, поцеловал ее прежде, чем она смогла ему помешать, и сообщил, что он, возможно, окажется душой компании.
– Погоди, ты еще увидишь, как я буду поглощать коктейли в баре с дорогим Джеффри и нашим очаровательным кузеном Элом! Когда я буду по-настоящему в ударе, я даже поухаживаю за «зовите-меня-Флосс». На грани потери сознания я, возможно, даже зайду так далеко, что начну шептать непристойности на ушко дорогой Милдред. Слушай, как думаешь, что бы она сделала, если б я действительно так поступил?
– Уронила бы свою сумку и жутко покраснела.
– Что ж, тогда следи за мной!
Джейн хихикнула:
– Лучше сам за собой следи. Вдруг Милдред или Флосс решат, что им хочется попутешествовать по окрестностям в компании представителя армии.
Они ехали по Большой западной дороге. В небе сияло бледное зимнее солнце. Небо было бирюзовое, воздух свежий, но не холодный. Джереми снял левую руку с руля и слегка коснулся щеки Джейн.
– Я буду под защитой нашей помолвки.
– Мы не помолвлены.
– Милая, ты не можешь отказать мне в защите. Не будет никакого недопонимания. Мы войдем в бар, взявшись за руки, и объявим, что обручены. Весь клан выпьет за наше здоровье полный бокал искусственного портвейна, после которого все мы умрем, и семейный призрак появится в тот момент, когда мы, испуская последний вздох, прошепчем: «Вас предупреждали».
Джейн вскинула подбородок, но уголки ее рта подрагивали.
– Мы не обручены. А если все это действительно так плохо кончится…
– Милая, у меня есть план. Мы польем смертельным зельем аспидистру[6], и когда скончаются все остальные, мы будем управлять семейной гостиницей. Что мы с ней сделаем? У нее темное прошлое, так что, полагаю, будущее мы можем приукрасить. Что это будет? Преисподняя азартных игр или притон для наркоманов?
Джейн чопорно ответила:
– Я получила хорошее воспитание. Мне однажды даже дали приз за хорошее поведение. Это было адаптированное издание «Векфильдского священника»[7], из которого вырезали все сцены с описанием прекрасной женщины, опустившейся до безрассудного поступка. Думаю, лучше мы сделаем из него чайную на открытом воздухе.
– Джейн, в Англии нельзя пить чай в саду; если и можно, то очень-очень редко.
– Неправда. Сидишь на веранде с протекающей крышей, только лучше называть ее крытой галереей. По шее у тебя стекают капли дождя, в чай падают уховертки, но при этом у тебя приятное чувство, что ты выбрался на природу, и, если пирожные будут достаточно хороши, от людей отбоя не будет. Я пеку ужасно вкусные пирожные. Дедушка говорил, что у меня к этому природный талант, который я унаследовала от его матери – лучшей в мире поварихи. Он заставил меня этому поучиться.
Джереми снова снял с руля руку, поймал ее ладонь и исступленно сжал:
– Когда мы сможем пожениться? Жду не дождусь. Я знал, что ты красива и талантлива, но разве все это имеет значение в сравнении с невероятно ценными кулинарными способностями?!
Они и дальше с удовольствием болтали о всякой чепухе. День уже клонился к закату, когда они проехали через Ледлингтон и выбрались на длинную ровную дорогу, ведущую к побережью через Ледстоу. Это отрезок длиной в семь миль, но старая прибрежная дорога немного не доходит до Ледстоу и сворачивает вправо. Этот поворот очень легко проскочить, потому что дорогой редко пользуются, а окаймляющие ее по обеим сторонам деревья сделали ее очень узкой. Через милю дорога начинает идти вверх. Деревья заканчиваются, изгороди становятся низкими, согнувшимися под ветром с моря. Клифф – маленькая деревенька, немногие поезда делают там остановку. Тот факт, что там вообще проходит железная дорога, связан с тем, что земля эта была собственностью семьи Челлонер, а в то время, когда шло строительство железной дороги, сэр Хамфри Челлонер был человеком, с которым следовало считаться. Он был женат на богатой наследнице и представлял Ледлингтон в парламенте.
Когда они проехали через Клифф, Джереми сбавил скорость и стал оглядываться по сторонам.
– В чем дело?
– Ни в чем. Здесь есть дом, о котором часто говорил дед. Вообще-то я знаком с человеком, которому он принадлежит сейчас, – Джек Челлонер, очень хороший парень. Это огромный белый дом, он должен быть где-то неподалеку. Включу-ка я фары.
Через секунду фары высветили две идущие по дороге фигуры – девушку с повязанным на голове платком и крупного мужчину без шляпы с копной русых волос. Они держались за руки.
Джейн воскликнула:
– Это Джон Хиггинс! Джереми, это точно он! Остановись – может, он все-таки решил приехать, и они захотят, чтобы мы их подвезли.
– Вряд ли, – ответил Джереми.
Но проезжая мимо них, он сбавил скорость, остановился и вышел из машины.
– Джон Хиггинс, верно? Я Джереми Тэвернер. Мы с Джейн Хирон едем в гостиницу. Вас подвезти?
К ним подбежала Джейн.
– Я так надеюсь, что вы идете туда.
– Это мило с вашей стороны, мисс Хирон, но что вы, не стоит.
– Вы не должны звать меня мисс Хирон, мы ведь кузены.
Она видела, что он улыбается и качает головой. Державшая его за руку девушка заговорила. Голос у нее был очень приятный, с легчайшим ирландским акцентом.
– Мисс Джейн Хирон?
Джейн увидела, что она тянет Джона Хиггинса за рукав. Он ответил: «Да» и повернулся к Джейн:
– Это Айли Фогарти. Вы увидите ее в гостинице. Она родственница мистера Кастелла; моя тетя Энни ее вырастила.
– Нам ужасно не хватает рабочих рук, – сказала девушка нежным мелодичным голосом.
Джейн видела только овал ее лица, платок был повязан под подбородком и прикрывал волосы, вроде бы темные. Она казалась очаровательной, но, возможно, просто из-за приятного голоса. Если Джон Хиггинс не виделся со своей тетей Энни уже десять лет, то, похоже, с ее протеже ему встречаться удавалось. Маленькая ручка без перчатки не отпускала его руку. Джейн подумала, что за такую крепкую руку было бы приятно держаться.
– Мы бы с удовольствием вас подвезли, если хотите, – сказала она.
6
Аспидистра, «дружная семейка», – неприхотливое растение из семейства лилейных с широкими пикообразными листьями и маленькими невзрачными цветками, растущими у самой земли. Аспидистра была очень популярным домашним растением в Британии с конца XIX в., т. к. обладала способностью выживать в помещениях, освещаемых газом. Она стала символом мещанского, обывательского благополучия.
7
Роман Оливера Голдсмита (1730–1774), английского прозаика, поэта и драматурга ирландского происхождения, яркого представителя сентиментализма.