Муза

Отголоски тихого, всепоглощающего восторга наполнили меня, как только первый порыв ветра вдохнул в распущенные волосы свежесть тропического утра. Я смотрела вперёд, видела перед собой бескрайний простор и море, которое на далёком горизонте сливается с лазурным небом. Я чувствовала лёгкое касание воздуха, что успел прогреться, и умиротворяющую пустоту внутри. А потом тело наполнила дрожь предвкушения. Она разрасталась медленно, плавно. Расползалась от центра живота волшебными нитями, от которых становилось чуть щекотно. А я всё кружила и кружила. Люди давно превратились в крупные точки, а ветер уверенно расправлял невидимые крылья.

Казалось, что парить вот так можно целую вечность, но, увы, увлекательный аттракцион имел свои временные рамки. Инструктор на лодке принялся суетиться, а у Лёшки, я была практически уверена, уже зудели ладони прикоснуться к лебёдке, удерживающему канату и креплениям страховки. Единичный рывок заставил все мои нити волнительной дрожи пойти изморозью, накалиться и лопнуть. Суета на лодке стала заметнее, а моё сердце слишком активно принялось подавать признаки жизни. «Мамочка» – простонала я, отчётливо осознавая, что никаких пределов теперь для меня не существует. Да и свободное падение, к счастью, не грозит. Ветер несколько раз толкнул меня в сторону берега и стих, видимо, как и многие сейчас, наблюдая за тем, как пёстрый шёлк с жалким человечишкой под куполом парит, неумолимо приближаясь к потемневшим в один миг водам Южно-Китайского моря.

В воду я вошла плавно, едва ощутимо столкнувшись с будто бы упругой поверхностью пятками. И совсем не страшно. Страшно стало, когда необъятный купол окутал меня, словно одеялом, и лишил всякой способности ориентироваться в пространстве. Нелепо барахтаясь, я пыталась справиться с всё тяжелеющим полотнищем. Лямки впились в тело, а подвесная система так и норовила связать меня по рукам и ногам. Паниковать я себе просто запретила. Я пыталась выбраться. Я честно старалась. Но выдохлась прежде, чем приблизилась к спасению. Сил не хватало. А намокшая ткань надёжно пеленала меня, обездвиживая и вызывая леденящий ужас.

Когда перед глазами мелькнуло лезвие ножа, я смогла только неловко дёрнуться. Спасительный воздух хлынул по коже, заставляя захлебнуться в эйфории счастья. Я закашлялась, давясь им, а холодная сталь, проходя в опасной близости, безжалостно разрывала надёжные путы. Сильные руки неаккуратно дёргали, сжимали, сдавливали, заставляя шевелиться, заставляя выбраться из опасного забытья, в которое я успела погрузиться с головой. А когда лямки с креплениями окончательно ушли на глубину, освобождая меня, я почувствовала грубый толчок в спину и поплыла. Медленно и неумело, из последних сил я перебирала потяжелевшими руками, практически бессмысленно выбрасывая их вперёд.

Перед глазами показался катер, с которого меня и запускали. Странно, что я не слышала, как он приблизился. Запрокинула голову, пытаясь что-то разглядеть, а в это время меня буквально выбросило на корму, где я убого распласталась, заходясь надсадным кашлем облегчения. Катер внушительно покачнулся – это забрался мой спаситель. Он совершенно бесцеремонно перешагнул через меня, а потом схватил за шиворот прилипшей к телу футболки, в которой я отправилась. Тонкая ткань затрещала, но мужчину это волновало мало. Он, словно котёнка, приподнял меня и усадил, приткнув спиной к невысокому боку катера. И только когда устроился передо мной, заслоняя собой солнце, я смогла разглядеть в нём Егора и жалобно всхлипнуть. За что и получила по лицу. Обидно и унизительно. Правда, своеобразная пощёчина привела в чувство, и я тряханула головой, выглядывая среди собравшихся Лёшку. Егор стиснул мой подбородок и направил взгляд на себя.

– Ты какого хрена оказалась без жилета? – рыкнул он, а я мученически поморщилась.

Лёшку я всё же нашла. Он стоял бледный и посматривал на меня с долей опасения. Получилось облегчённо выдохнуть и слабо улыбнуться. Егор зло отшвырнул от себя клинок и тот метнулся по дну катера, потерявшись где-то под сидением водителя. Вот тогда-то я и поняла, что попросту боюсь взглянуть на него. Хотя бы оттого, что он, в отличие от меня, точно знал, чем могла закончиться подобная выходка. Я ждала от него гневной тирады, я старательно сдерживала дыхание, зная, что сейчас он сосредоточенно рассматривает моё измученное лицо. Ждала очередной отрезвляющей оплеухи, да и… чего угодно. Только не того, как он осторожно прихватил едва подрагивающими пальцами мой подбородок и судорожно выдохнул, отпуская затаившийся внутри страх.

– Скажи, что с тобой всё в порядке. – вдруг попросил он севшим голосом и завёл за шею ладонь, которой до этого удерживал лицо.

Напористые пальцы мяли и массировали, впуская в тело негу и покой, и я рассредоточено кивнула.

– Скажи, что всё хорошо. – проговорил он более внушительно и сжал мою шею сзади, заставляя запрокинуть голову и смотреть прямо в глаза. Требовательные, потемневшие от гнева глаза.

– Прости, что заставила волноваться. – глупо пробормотала я и Егор с силой вжал меня в свою грудь. И его сердце, стучавшее до этого чётко и размерено, вдруг сорвалось на галоп.

Будто нехотя он вернул меня на место и нерешительно встал. Слишком отчётлив стал лепет инструктора, который, вероятно, что-то бормотал и до этого, но вот я не готова была уловить его посыл. Сейчас же хорошо слышала нечто похожее на оправдание вкупе с недоумением и предположениями, как такое могло произойти. Егор слушать не хотел. Он знал, кто виноват. Потому замахнулся и ударил, заставляя меня вскрикнуть. Я попыталась встать и что-то возразить его порыву, но вместо этого поскользнулась и снова распласталась, больно ударившись плечом. Егор с лёгкостью дёрнул меня за ушибленную руку и поставил на четвереньки.

– Сиди спокойно! – посоветовал он зло и подтолкнул потирающего челюсть инструктора к штурвалу, отдал команду направляться к берегу.

– Ты не смеешь указывать мне. – сорвалось с моих губ слабое возмущение. – А ещё я должна убедиться, что с моим сыном всё в порядке.

– Ты сейчас даже за себя отвечать не в состоянии. – со злой насмешкой отчеканил Егор и всем своим видом дал понять, что лучше заткнуться. Именно заткнуться, а никак не замолчать.

Лёшку Егор усадил на место штурмана. Он что-то сказал ему. Коротко, отрывисто. Я видела движения губ, но из-за шума набегающей волны и рёва мотора, не могла разобрать слов. Сын отчаянно кивал и, чуть запрокинув голову, заискивающе смотрел ему в глаза. А, по мере приближения к берегу, принялся нервно кусать губы, внимая каким-то неведомым прежде секретам успеха. По крайней мере, выглядел именно так.

Лёшка ловко соскочил в воду и направился к навесу. Егор тоже спрыгнул, но не ушёл. Сделав непонятный для меня манёвр, обошёл лодку по кругу. Я не сразу сообразила, что он хотел привести мысли в порядок, расслабиться, успокоиться. Только бы не сорваться снова… ведь я наверняка заслуживала долгой и нудной лекции. Я! Вроде как взрослая и уж точно сознательная. Но какая-то истина всё же от меня ускользнула, а Егор, так уж вышло, тайными знаниями наверняка обладал.

Выверив эмоциональный баланс, он подошёл к корме и протянул руки, предлагая помощь. Вероятно, слов у него просто не нашлось. Странно, но до этого момента мне и в голову не пришло, что пора бы уже освободить место. Возможно, это был запоздалый шок. В любом случае я поторопилась выбраться, весьма смело проигнорировав предложенную помощь. Егор спорить не захотел, отступился на шаг. А вот я вместо того, чтобы твёрдо стать на ноги, в очередной раз нелепо соскользнула. Правда, сейчас успела хорошенько хлебнуть воды и закашляться. Егор подхватил меня на руки и крепко прижал к себе.

– Ну всё, хватит. – как-то устало прошептал он в мой висок. – Не надоело играть в самостоятельность?

– Не разговаривай так со мной. – всхлипнула я, неосознанно прижимаясь к нему теснее.

– Имею полное право. У меня чувство такое, что я на полжизни постарел, пока доплыл до тебя. – он невесело усмехнулся и неодобрительно покачал головой. – Ты, судя по всему, даже понять ничего не успела, а я чуть не умер от страха. Думал, всё… опоздал. Мне показалось, что ты даже не дышала. – он шумно вздохнул. – Показалось. – тут же выдохнул Егор с облегчением и склонил голову к моему лицу.