Старший брат.

Мои источники информации однозначно указывали на окклюменцию как на основной способ поддержания психического здоровья, однако они же настойчиво советовали ограничиться созданием одного крестража или хотя бы сделать перерыв лет в двадцать. Волдеморт считается сильнейшим мастером ментальных наук, однако вряд ли он был в курсе подробностей, когда творил первый крестраж. И когда создавал второй, скорее всего, тоже. По идее, он уже давно должен демонстрировать серьезные признаки неадекватности – тогда почему их нет? Он общается с массой людей, странности в поведении обязательно бы заметили и использованы против него.

По-видимому, есть особые нюансы при множественном расщеплении души, в которых разбираются только специалисты. На консультацию у мэтра Солано у меня денег не хватит, леди Алексии придется объяснять причину интереса, значит, она тоже отпадает. Есть еще один вариант, только больно уж он пугающий… С другой стороны, я давно хотел испытать силы в противостоянии с серьезным противником.

- Проходи, юное дарование! – ухмыльнулся МакИвер, открывая камин. – Читал о тебе заметку в Пророке, как раз между статьями об изобретении противопиксевого порошка и назначении нового главврача в Мунго. Мать рада, поди?

- Очень.

- Ну, еще бы. Откуда такой подкопченный?

- Из Акапулько, это в Мексике. Бросил все и неделю развлекался в свое удовольствие.

- Завидую тебе, - вздохнул мастер. – Я б тоже на недельку-другую усвистал, будь моя воля. Располагайся.

Мы находились в малой гостиной. Поместье древнего рода мастеров пространственных чар внутри значительно больше, чем снаружи, помещений много и все они достойных размеров, так что «малая» гостиная только по названию. Места хватало для длинного дивана, кресел, низкого столика и бара с напитками. Именно возле последнего МакИвер и застрял:

- Чего бы такого взять…

- Мне лучше что-нибудь слабенькое, мастер.

- А что так?

- Пощусь. Хочу почитать одну книжку. Ту, которая у вас хранится в закрытой части.

- Да ну? – МакИвер резко развернулся. – Считаешь себя готовым, малец?

- Есть основания, мастер, - я согласно склонил голову.

- Какие же?

- Я не так давно проверил себя в схожем деле и хочу попробовать взять новые высоты. Мать кое-чему научила, артефактами обзавелся… Думаю, что готов примериться, а дальше видно будет.

С момента схватки с Кодексом Фергюсонов прошел без малого год, и я уверен, что улучшил свои навыки. Иначе бы не рискнул к одушевленной книжке лезть. Её разум ближе к человеческому, по сравнению с Кодексом, а значит, она опаснее, пусть и слабее.

- Дружок, ты себя переоцениваешь, - голосом человека, общающегося с идиотом в больничке, сказал МакИвер. – Не каждую книжку стоит открывать. Да что я говорю? На такую, как эта, даже смотреть страшно.

- И все-таки я рискну.

- Угу. Если она тебя поглотит, мне что делать прикажешь?

- Ну, вы же не пожалеете дружеской оплеухи? – улыбнулся я. – Читать стану в вашем присутствии, и если вдруг увидите, что не справляюсь, вмешаетесь в процесс.

Мастер Брендан помолчал. Идея ему совсем не нравилась, но прежде глупостей он за мной не замечал и о моих успехах в ментальных науках догадывался. Впрямую мы на эту тему не разговаривали, просто отношения с Мэй у него тесные, наверняка она с ним чем-то делилась. Думаю, поэтому он согласился.

- Ладно. Щелчок по носу тебе не повредит, слишком умным себя считать начал, а вытащить тебя я и впрямь успею.

- Спасибо, мастер.

- Не благодари, - поморщился тот. – Когда начнешь?

- Через три дня. Подготовиться надо.

- Да тут что готовься, что не готовься…

На самом деле, с последним утверждением он не прав, потому что последующие трое суток я провел с пользой. Постился, медитировал в беседке на источнике, очищался огнем, водой и солью, принес жертву духам, прося о помощи в трудном деле. Куница, мой покровитель, сожрал десяток вареных яиц, выхлебал литр парного молока (причем доить козу пришлось самому) и заполировал это дело стопкой огневиски. Остальные духи тоже приняли подношение, правда, им досталось поменьше. Еще сварил зелье Ясного Ума, помогающее концентрировать память и дающее некоторую защиту от чужого влияния, выпью его перед самым началом. Работать с одушевленными артефактами следует, находясь на пике формы, вот я и готовился.

Само чтение проходило в одном из ритуальных залов поместья МакИверов. В центре гептаграммы из вмурованных в каменный пол серебряных прутьев установили кафедру, на которой, между двух плошек с маслом, зажженных от чистого огня, положили гримуар. В луче, глядящем на север, встал оберегающий – мастер Брендан, в остальных положили обереги с руническими надписями. Все сделано, само собой, моими руками. Я стоял босиком, в одной льняной рубашке, на шее в мешочке висел защитный медальон-змеевик да на руке надежно холодил кожу уже проверенный в деле амулет.

Отговаривать и убеждать МакИвер не стал. Все уже сказано. Просто опустил палочку, замыкая внешний и внутренний контуры, и кивнул, подтверждая готовность.

Лежащий на деревянной столешнице фолиант источал недоброе внимание. Книга непрерывно изменялась, еле заметно, но постоянно становясь то чуть меньше, то чуть больше, обложка играла разными оттенками от ярко-алого до угольно-черного, из глубины её всплывали и тут же исчезали смутные тени. Прикасаться к ней не хотелось.

А надо.

Страниц как таковых в одушевленных книгах нет. Просто чистые желтоватые листы пергамента, всегда раскрывающиеся ровно посередине стопки. Кожа обложки, кстати, человеческая. Едва я перевернул страницы, как тихий вкрадчивый шепот, доселе раздававшийся где-то на краю сознания, медовой патокой втек в уши и принялся убеждать наклониться, взглянуть внимательнее, тщательнее присмотреться к смазанным знакам. Не нужно, эти книги читают иначе. Голос не давил, он обтекал выставленные окклюментные щиты, находя малейшие щели и плавно пробираясь вглубь, пытаясь подменить мои желания своими. Браслет на руке дернул болью и наваждение на время отступило. Я обновил щиты и торопливо послал мысль-запрос «Как влияет на душу создание нескольких крестражей?» Совершенно очевидно, что времени мало, долго мне не продержаться.

И вопросы, и ответы приходили в форме образов, картинок с вложенным смыслом. Довольно просто и понятно, если бы не приходилось постоянно сдерживать давление гримуара. Проклятая книга сама искала нужную информацию, сама брала у читателя энергию на её передачу и сама пыталась усыпить чужое сознание, чтобы без помех засосать его в себя, взамен вложив духовную сущность автора. Может, душу, может, только память и разум, не знаю. Давление не пугало, пугала мягкая настойчивость, похожая на прикосновение испачканных в гнили пальцев, пытающихся раздвинуть плотно сжатые челюсти и вложить отравленный плод в рот.

- Всё! – я с силой захлопнул обложку и сделал несколько шагов назад. – Не могу больше!

- Личико сполосни, - спокойно указал на чашу с водой мастер Брендан. Он видел, что со мной все в порядке, но предосторожность лишней не будет.

Я опустил руки в воду. Утром мы закляли её на кровь, дух и волю, если вдруг во мне появилось нечто, не совпадающее с вложенным образцом, ожоги гарантированы. К счастью, обошлось. Не услышав шипения, МакИвер без лишних слов разомкнул барьеры и подошел поближе.

- Узнал, что хотел?

Я прикрыл глаза, перебирая поглощенные знания. Мерзкие и необходимые.