Старший брат.

Глава 10

Ясным светлым днем четырнадцатого августа мы с Робертом Смитом стояли на кладбище и рассуждали о роли случая в жизни разумного существа. Причем без мата, что вполне можно счесть поводом для гордости.

Не считая знакомства с мистером Питерсом, больше ничего для меня интересного на ярмарке не случилось. Вообще, надо сказать, Хогсмидская ярмарка всегда проходит одинаково: в первый день народ присматривается к товарам, общается со знакомыми, соседями, восстанавливает связи, во второй идет непосредственно торг, на ночь многие возвращаются в свои дома для проведения ритуалов Лугнасада, оставшиеся устраивают гуляния на пустыре (тоже не без жертвоприношений). Третий день отводится на подведение итогов, наиболее крупные контракты или, скажем, брачные договора заключаются первого августа. Хотя некоторые просто похмеляются после вчерашнего.

К чести Северуса, к порученному ему делу – торговле в лавке – он подошел ответственно. Может, сказалось влияние сокурсников-барсуков, занятых примерно тем же, может, компания в лице внучек Мэй и прочих соседей подобралась хорошая, или просто мелкому интересно стало, не знаю. В те моменты, когда я с ним пересекался, он постоянно был чем-то занят – товар втюхивал, с девчонками пересмеивался, куда-то бежал с коробками и свертками. Вечером сидел важный, на листке выручку подсчитывал.

Лили Эванс родители на ярмарку не отпустили, они вместе уезжали в гости к каким-то родственникам, зато приехала Петуния. Надо сказать, эта девочка занимала в семье странное место. С неё больше требовали, как со старшей, её чаще ругали, чем хвалили, и хотя вроде любили, всегда ставили на второе место, после Лили. Заболевание щитовидки тоже душевного спокойствия не прибавляло. В результате Петуния росла человеком сдержанным и закомплексованным, на критику реагировала остро, в то же время, не рассчитывая на чужую помощь и привыкнув добиваться желаемого исключительно своими силами.

Так вот, девушка обошла всю ярмарку, и со мной, и в одиночку, потратила всю наличность да еще и у меня заняла, и поздним вечером уехала домой впечатленная. Она явно ожидала чего-то совершенно иного. Думаю, следующим летом Лили обязательно появится в Хогсмиде, сестра её сгоношит.

После праздника вновь начались трудовые будни. Во время очередной тренировки я передал Смиту содержание разговора с Арианрод и тот предсказуемо захотел услышать подробности. Самым простым решением мне показалось не служить передаточным звеном, а напрямую свести Роберта с девушкой, тем более что я в любом случае собирался их познакомить. Только предупредил, что денег у Бриннов немного, с другой стороны, люди честные и когда-нибудь точно заплатят.

Роберт похмыкал, но на встречу согласился.

Владения рода Бринн не ограничивались одной усадьбой. Также им принадлежали два участка земли, в былые времена бывшие священными рощами и, начиная века с одиннадцатого, постепенно укрываемыми от глаз магглов. Проблема заключалась в одном из участков. Чары на расположенном там источнике ослабли за прошедшее с момента смерти прежнего главы рода время, энергия начала просачиваться в обычный мир. Все бы ничего, но лет двести назад неподалеку построили церковь и, соответственно, создали кладбище.

- Насколько мне известно, пока что никаких серьёзных инцидентов не было, - рассказывала Арианрод. – Призраки, свечения, низшая нежить. Аврор, с которым я беседовала, говорил, что они зарегистрировали всего одно нападение ожившей кошки на ребенка, и то ревенанта сами магглы и упокоили. Лопатой.

- Откуда к аврорам сигнал пришел?

- Они через газеты странные случаи отслеживают и наиболее подозрительные проверяют.

Да, пока что в аврорате боевиков немного.

В результате переговоров Роберт согласился за двадцать галеонов зачистить кладбище от всякой подозрительной живности (и не-живности), однако предупредил, что при наличии чего-то крупного цена возрастет. Арианрод философски пожала плечами и согласилась – своему информатору она верила. Девушка рассчитывала, что сейчас мы утихомирим кладбище, а месяца через полтора она окончательно придет в норму и ликвидирует утечку.

Смит принял заказ, потому что хотел размяться. Я пошел с ним, потому что меня никто не спрашивал, а учитель счел полезным провести практический урок. Вот так мы вдвоем оказались в Эксмуре.

Поначалу все шло хорошо. Роберт показывал заклинание, рассказывал о сильных и слабых сторонах, объяснял кое-какие тонкости и давал дорогу молодежи. Когда у меня чары получались на приличном уровне, переходили к следующему, более сложному. Занятие посвятили массовым заклятьям, работающим по площади, отработать которые в подвале дома Смитов нельзя. В основном демонстрировались обнаруживающие чары, изгоняющие быстро выматывают волшебника и поэтому часто их создавать нельзя.

- Ну, что почуял?

- В той стороне нечто тяжелое, - ориентируясь на слабо выразимые человеческим языком чувства, указал я рукой. – Скользкое, гнилое и в то же время твердое.

- Разбуди его, - приказал Роберт. – Вычлени ощущения и вложи их в «Фонарик Мунго», тогда заклинание само наведется на цель.

Созданное первым епископом Глазго и, по совместительству, чертовски хорошим демоноборцем заклятье не подвело. Спустя секунду после того, как ослепительно яркая искра сорвалась с кончика палочки и улетела куда-то за надгробия, в уши ударил тоскливый, злобный вой. Справа от меня пришло ощущение «водоворота», сопутствующее закручивающемуся в спираль времени. Я по своему желанию входить в ускорение пока что не умел, поэтому, на всякий случай, создал «Sphaera lucis» - круговой вариант Protego с упором на защиту от темной магии.

Ждать пришлось недолго.

«Фонарик» сработал как надо, разбуженное им существо выбралось из своего убежища и метнулось в нашу сторону. Оно чем-то напоминало гориллу с непропорционально длинными задними лапами, если только бывают гориллы без шкуры, зато с полной клыков вытянутой пастью. Как бы то ни было, по надгробиям оно скакало очень ловко. Оно находилось метрах в десяти, когда в него один за другим попало три заклинания – обычный ступефай, заставивший приостановиться, инкарцеро, опутавшее тушу десятком затрещавших веревок, и «расчлененка». Точнее говоря, последнее заклятье на латыни носит благородное название rose laminis, но его никто не использует.

Вернувшийся в глобальный поток времени Смит с удовольствием оглядел дело рук своих:

- Вот это, - указал он на шевелящиеся куски черной плоти, - плюс пятьдесят галеонов!

- Оно, вообще, что? – я с некоторым усилием разжал судорожно охватившие палочку пальцы.

- Оборотень, убитый без использования серебра и похороненный неподалеку от источника, - Роберт приманил «акцио» голову трупа и засунул её в холщовый мешок. – За что, ты думал, их к темным тварям относят? Этот почти созрел, еще неделька, и сам бы из могилы выкопался. На радость окрестным магглам, ха-ха!

Останки твари предали огню. Во время сожжения Роберт прочел короткую лекцию о жизненном цикле оборотней, наилучших способах их уничтожения, ловли и погребения, а также о последствиях неправильного упокоения. Короткую-то короткую, но информации она содержала примерно столько же, сколько просмотренный мной впоследствии том «Справочника темных существ». Никаких сантиментов, сочувствия или рассуждений о душе, отличии от человека и праве на жизнь. Голая эффективность.

При виде водруженного на стол доказательства «подвига» Арианрод скривилась, словно её чуть не стошнило, и без возражений выплатила повышенный гонорар. Что с башкой стало дальше, я не знаю. Рецептов с таким специфическим ингредиентом вроде бы нет, так что - либо сожгли, либо коллекционерам продали, потому что в усадьбе Бриннов я её не видел.