Страница 71 из 80
Глава 19
Погасшее освещение не стало препятствием для ориентации в пространстве. У Джины вновь заработала нейросеть, благодаря чему та подключилась к скафандру и на основе его датчиков построила картину окружения. Ей на глаза вывели изображение, подменив тьму зеленоватым цветом, а живые существа обозначив в тепловом зрении красно-желто-голубыми оттенками.
Аналогичная ситуация произошла и с Эйдафедель, и с Гарри.
Единственным, кого оказалось невозможным разглядеть, был Спутник. Не являясь биологическим существом, он не имел тела и температуры. После того, как мана была уничтожена, а именно на ней базировались все чары архимага, сдерживающее Спутника заклинание перестало существовать. Он вернул себе прежнюю бестелесную форму и исчез.
Зато эльфа прекрасно видели все трое. Но и ему темнота не была помехой.
Эйдафедель вскинула плазменную винтовку и несколько раз подряд выстрелила по эльфу. Для неё это было сравни святотатству — стрельба по Древнему! Это как если бы глубоко верующий буддист начал палить из ружья по Будде. Но в этот момент она ни о чём таком не думала — её вело желание спастись и спасти детей.
Джина тоже хотела хоть что-нибудь предпринять, но её после колдовства покинули все силы. Она едва стояла на ногах, и то благодаря экзоскелету скафандра. Внутренне девочка ощущала полную опустошённость. Её чары, как и было задумано, уничтожили всю ману в помещении, в том числе и её собственную ману. В результате она осознала, что испытывал Гарри — ей хотелось прямо здесь и сейчас лечь и уснуть. К векам словно подвесили по пудовой гире.
Гарри испытывал схожие ощущения с тем, что ощущала подруга. Его организм столь же экстренно лишился маны. Это наложилось на его недавнее магическое истощение. Он не мог найти в себе силы пошевелить даже мизинцем, а мысли текли вяло, словно кисельные.
Плазменные шары бодро летели в сторону старика, но когда первый из них преодолел половину пути, внезапно с невообразимой скоростью увеличилась чёрная жемчужина-синтезатор, образовав вокруг эльфа непрозрачный кокон трёхметрового диаметра. Плазма попала в этот самый шар и бесследно растворилась в нём.
В следующий миг шар мгновенно разлетелся по помещению пылевой взвесью, окутав все поверхности, включая контуры скафандров троицы авантюристов. После этого их вновь парализовало.
Больше эльдарка не могла стрелять, лишь двигала зрачками, что её бесило и вгоняло в очередную пучину отчаяния.
Джине хотелось разрыдаться. Она подумала:
«Неужели всё зря? Я же использовала заклинание, лишила его магии, а он всё равно побеждает. Это нечестно! Ненавижу эльфов! Чтоб его Хапсиэль полюбил!»
В сотнях световых лет Хапсиэль чихнул и на мгновение оторвался от нанесения Мира и Любви заблудшим людям, которые погрязли в насилии рабовладельческого строя.
— Ах, какая милая девочка… — томно вздохнул он. — Но вы и сами справитесь, а мне ещё нужно немного нанести Любви и Мира нубируанцам…
Нубируанцы были с этим не согласны. Толпа вооружённых бывших аристократов, а нынче обладателей ирокезов цвета благородной седины, дрожала от ужаса при приближении мускулистого монстра с фиолетовой помадой на губах. Часть из них уже пала с отметкой в виде отпечатка фиолетовых губ на лице. Отступать было некуда. Сзади их зажимали боевые роботы, ранее принадлежавшие им. Но недавно те были отмечены фиолетовой помадой, и с тех пор несли Мир и Любовь бывшим рабовладельцам…
Зал внутри пирамиды Древних вновь осветило дневным светом, который истекал из потолочных панелей. В центре стоял старик, облачённый в серебристый облегающий комбинезон-скафандр.
— К-хе, к-хе… Сильно! — он со смесью восторга и недовольства смотрел на Джину, и сложно было понять, чего там больше. — Впервые вижу столь оригинальные чары. М-да-с, весьма оригинальные. Даже не предполагал существование чего-то столь безумного. Ни одному магу не придёт в голову лишать себя маны. По крайней мере, я так думал раньше. Но в качестве чар последнего шанса очень даже ничего. Ке-ке-ке! Даже жаль такой талант. В былые времена я бы взял тебя в личные ученицы, но, увы…
Он посмотрел в сторону Гарри и недовольно проскрипел:
— Ну вот-с, божок свалил… Его ты тоже знатно потрепала, девчонка. Но у меня есть ещё козыри в рукавах, — криво усмехнулся он. — После войны с орочьей поганью я взял за правило полагаться не только на магию. И как видите — это пригодилось. Отправлю-ка вас в спячку, а когда магические силы восстановятся, закончим проведение ритуала. М-да-с… Так и поступим.
Джина вновь провалилась в состояние холодного разума. Время замедлило свой бег. Она ощущала, как пыль синтезатора проникла сквозь её скафандр. Её сознание начало проваливаться в темноту. Она успела заметить, как закатила глаза Эйдафедель. Затем то же самое случилось с Гарри. Девочка лишь чудом зависла в пограничном состоянии между бодрствованием и сном. Она чётко понимала, что если всё так оставить, то это конец. Меганэль переселится в тело Гарри, после чего либо убьёт их всех, либо пустит на опыты в качестве лабораторных мышей. И неизвестно, что из этого лучше.
Джина ощутила какое-то присутствие. Словно она не одна. Она чувствовала незримую поддержку и желание совершить кое-что. Это было не её желание, а будто навеянное извне, но она поддалась ему, поскольку не видела иного выхода. Девочка отдала мысленную команду своему браслету-жемчужине.
Тотчас её синтезатор распался мелкой пылевой взвесью и растекся по поверхности её скафандра, проник внутрь тела и начал борьбу с инородными частицами синтезатора архимага. И это у него вышло на все сто процентов.