Страница 3 из 9
– Да, Алеша… – ответил сурово Благоев не открывая рта.
Маленький пистолет с глушителем Стас держал в левой руке, согнутой в локте и направленным стволом в меня.
– Не будь дураком. Я догадывался, что мы идем на охоту! Именно на тебя. Посмотри, я не одел бронежилет, – прошептал Крамаренко. – Стреляй, стреляй, в своего друга. Я прекрасно понимаю тебя! Я бы наверно так бы и сделал. Кстати, свою пушку я тоже оставил в конторе.
– Ты знал, что я жив? – нехотя поинтересовался Благоев.
Я рассмотрел на его лице свежий шрам, на левой стороне лица. Раньше его не было?
– Откуда, Стасик? Я только оплакивал тебя все эти два года. Вальдемар Кротов доложил на совещании, что ты перебежал к духам и видимо был казнен. Он всем так сказал: «Поделом предателю и по заслугам…»
– Я был в плену только год, а ты оплакивал меня все два?
Здесь Благоев заподозрил меня во лжи. Что же я говорю? Язык – мой враг. Я лгу, а что делать, сказать правду и получить пулю?
– Ну, что ты Стас, как ты можешь? Ну, оговорился я, – улыбается Алексей и с опаской поглядывает на отверстие в глушителе пистолета.
– Значит, ты поверил, что я предатель? – произнес грустно Благоев.
– Нет, я что, последний осел? Я еще не выжил из ума! Стас! Но, ты же сам тогда отказался выполнить распоряжение начальника внешней разведки!
– Устное распоряжение? Которое я поставил под сомнение, имел на это право.
– Почему? Почему. – Майор словно спрашивал самого себя.
– Потому, что я не мог доверять связному, который порол откровенную лажу и провокацию. Я не мог допустить, что одну из наших групп уничтожат. Все как написано в инструкциях, – жестко, не торопясь, ответил Благоев.
– От чьего имени действовал связной? – заинтересовался я – Крамаренко.
– Ты не в курсе, майор? – Стас приготовился стрелять.
– Кто, этот человек, Стас? – испугано спрашивает Крамаренко.
– Изволь, Иннокентий Шевалье, банкир приближенный к кабинету министров и к службе тотального контроля. Это он придумал переименовать ФСБ в ФСТК, за собственными гражданами устроили электронную слежку. Додумались, упыри.
– Стасик, ну кто тебе это наговорил? Ребята из ЦРУ, ты теперь им веришь?
– Это его нефтяные вышки. Он их купил, или ему их подарил президент Сирии? А мои ребята должны были погибнуть за интересы этой сволочи? Вернуть вышки под контроль Шевалье, отжать у американских вояк.
– Откуда эти фантастические сведения? Откуда ты узнал про тотальный контроль? Этой службе всего-то полгода? – равнодушно спрашивает Крамаренко.
– Из надежных источников! – грубо отвечает Благоев.
– Вот видишь, Стас. Это могли рассказать тебе только твои американцы. Видимо тогда Кротову и приказали слить тебя. За превышение полномочий, вернее невыполнение прямого приказа. Ты скомкал чей-то план! Оперативную разработку нашего штаба! Как же так, Стас? Мы же маленькие люди! Младшие офицеры, козявки! Да-да. Кротов сделал вывод, что ты работаешь на бородатых или ЦРУ. Нефтеносный район, тогда заняли террористы. А господин Шевалье остался с носом. И всему виной, ты, гуманный ты наш!
Я опустил голову и начал ходить по кругу, словно укушенный мухой, ссутулился и не смотрел на Благоева.
– Да, Кротов это умел. За сколько вы меня продали? Рассказывай коммерсант чертов.
– Не знаю, я почти ничего не знаю! – Крамаренко обхватил свои уши и стал растирать виски. – Проклятая мигрень!
– Мигрень прекрасно лечится, одна пуля и все, Алексей…
– Не надо, Стас, не бери грех… Ты уже труп, теперь и меня тянешь за собой?
– Как там Мария? Ты заходил к ней? – переключает тему Стас.
– Да, вначале часто, потом реже. Был вчера. Она снова пила красное вино. Она пристрастилась к вину! Твоя жена…
– Вино? А ты с ней пил? – Благоев улыбается мне в лицо.
– Пил, немного, и сразу же ушел. Она верная жена, брат!
– Ладно, иди. Постарайся не болтать, что видел меня. Эй, друг, хотя бы до утра! Потом можешь болтать…
– Я понял тебя, Стас, ты же мой единственный друг! А что ты намерен делать дальше?
Мой вопрос повис в воздухе. Стас молча смотрит на меня и молчит, словно сейчас растает в сыром воздухе…
Изображая улыбку, я уверенно иду к машине. По дороге я забираю пистолет и кладу его в карман плаща. Я солгал, что пистолет оставил в рабочем кабинете. А что мне было делать?
Мой автомобиль быстро набирает скорость и проносится мимо капитана Благоева. Я напряженно провожу взглядом стоящего на тротуаре Станислава. Вслед за моим автомобилем проносится черный мотоциклист, вжавшийся в кресло своего мотоцикла и на мгновение вглядывается в глаза Благоева.
Как я мог это видеть, ведь я уже уехал от места нашей встречи метров на триста? Черт его знает. Я вижу еще и то, что делает Благоев дальше.
Стас спускается вниз, откидывает коробки от трупа, вытирает свои отпечатки с пистолета носовым платком, найденным в кармане Кротова, и вкладывает маленький пистолет в правую кисть полковника. Пачку пятитысячных банкнот, найденную в другом кармане бывшего полковника, он забирает себе. Снова закрывает тело картонными коробками. Пару секунд смотрит на серебристый чемодан, потом резко встает и уходит в ночной город. Он не взял проклятый чемоданчик, Стас всегда обладал демоническим чутьем…
Тень ужасного кошмара поглощала мой автомобиль. Я потерял управление и убрал слабые и тонкие кисти рук с рулевого колеса. Зачем моя нога продолжает давить на газ, а второй ноги у меня словно нет. Наихудший сценарий начинал сбываться неумолимо. Неужели дух мертвого Станислава Благоева, восставшего из мертвых, вернулся, чтобы карать и наслаждаться над всеми нами, теми, кто так легко послал этого честного и беззащитного человека на смерть лютую. И мало того, поставили на его лоб клеймо —«Предатель». Неужели и правда ангелы существуют и вложили уже в его руки карающий двуручный меч огненной мести, против ублюдков смердящих, коим являешься и ты, Алексей Крамаренко! Он уйдет, но заберет с собой всех гадов, потому что гадам место в аду.
Майор Крамаренко резко проснулся от звонка электронного будильника, на циферблате мигали цифры – 06:00. Он рыдал и всхлипывал. Он прислушался. Теперь в его спальне царила полная тишина. Кошка в кресле не шевельнулась. Алексей прошел в туалет, встал над унитазом, оперся на кафельную стену. Желтая прозрачная струя приятно начала истекать из него, освобождая голову от напряжения в шее и в затылке. Отпустило…
«Хорошо пошла струя. Черт подери, вот это сон! Все как наяву, я ощутил реальный страх и уже прощался с жизнью. Трусы сухие – это уже хорошо. Бедный Стасик, его казнили бородатые, теперь он снится мне. Надо в храм сходить, за упокой поставить большую свечу. Откуда он узнал про тотальный контроль? Тьфу, его же нет. Так, а Кротова он пристрелил? Забавно, как в детективном кино. Я правда этого не видел, но под коробками лежал труп Кротова. Выйду на пенсию, напишу сценарий, впрочем, дожить бы. Занятный сон, надо будет рассказать полковнику. Впрочем, нет, еще подумает, что я желаю ему смерти, хотя бы профессиональной…»
Крамаренко встряхнул ослабевший отросток, заправил его в трусы, бухнулся в кровать с мыслью, что нужно поставить свечу за упокой Стаса. С наслаждением поворочался, словно ленивая мышь под одеялом и проспал до десяти утра. Он валялся бы и дальше, но телефон на старом румынском комоде, разбудил его.
– Алло, кто это? А, господин полковник, ну слава Богу…
– Что ты имеешь ввиду, – рыкнул подозрительно Кротов.
– А, ничего, Вальдемар Георгиевич, просто у меня всю ночь раскалывалась голова, словно с меня сняли скальп. Вот я и подумал, что у вас тоже… Так что, ничего. Пустые переживания.
– Майор, слушай, хватит бездельничать. Помолчи минуту! Тот человек, что сообщил о смерти, то есть о казни Благоева – «Красного койота», с ним можно связаться?
– А зачем? Не знаю, – промямлил Крамаренко. – На хрен он нам усрал…
– Так ты узнай, родной, он где сейчас?
– Господин полковник, ну зачем нам это? Лишние телодвижения? Он уже занят другими делами…