Юнит

– Это задачка не из легких. Не исключено, что придется форматировать всю кривую физиологических потребностей, и Семь-два-семь начнет их испытывать в самой что ни на есть острой форме. А это чревато…

– Опасаешься, что наш мальчик начнет жрать, как троглодит, спать сутки напролет и трахать все, что движется?

– Опасаюсь, – вздохнула Маргарита. – И не только этого.

Павличенко перехватил ее взгляд и понимающе кивнул. Беликова не сомневалась, что они подумали об одном и том же: в попытке удовлетворить свои нужды юнит мог в любой момент выйти из-под контроля и натворить неописуемых бед.

– Так что расклада всего два, – подытожила она. – Мы можем рискнуть, переформатировать кривую потребностей и восстановить волевые центры, что вернет юниту полную работоспособность и нивелирует все отклонения. Или… – Беликова передернула плечами.

– Или те же самые действия приведут к катастрофе, и Левандовский поставит жирный крест на нашей с тобой карьере, Белочка, – сказал Паша и нахмурился. – Он там что, утонул в унитазе?

– Вот же черт, шнурки! – воскликнула Рита и рванулась в сторону уборной.

– При чем тут шнурки? – бросил ей в спину потомок донских казаков.

Рита не ошиблась: требование пописать в баночку как раз оказалось задачей уровня шнурков. Семьсот двадцать седьмой тупо стоял в уборной и держал тару в руке, задумчиво глядя на унитаз.

Вид у него был такой несчастный, что Беликова не смогла сдержать улыбки.

– Ну просто фантастика! – сказал она и моляще воззрилась на Павла: – Паш… Объясни ему, что к чему, а?

Глава 8

Пробуждение

Они так и не смогли собрать мочу для анализа: в организме юнита попросту не хватило жидкости. А когда Рита дала семьсот двадцать седьмому стакан воды, обнаружилось, что он не умеет… пить.

– Это все из-за того смещения, да? – спросил Павел.

– Не иначе, – кивнула Рита. Она приказала киборгу сесть, осторожно поднесла стакан к губам, чуть наклонила: – Глотай. Вот. Вот так. Хорошо. Умница. Еще немного…

Часть воды пролилась. Юнит поперхнулся, но с задачей худо-бедно справился.

– Молодец. – Она похлопала семьсот двадцать седьмого по плечу и вздохнула. – Если мы ничего не предпримем, его попросту спишут в утиль, а нам влепят выговор. Точнее, тебе влепят выговор, а меня… меня вышвырнут с такой резолюцией, что выше судомойки карьера моя никогда не поднимется.

– С чего взяла? Левандовский очень тебя ценит.

– Дай-ка подумать… – Беликова сморщила лоб и принялась загибать пальцы: – Я порекомендовала клиентам бракованное изделие; в мою смену случился прецедент, не знающий аналогов, – побег юнита из контейнера; мне принадлежала идея подсунуть Магали Девьер совершенно другого киборга; потом каким-то немыслимым образом я сделалась хозяйкой дорогущей кибербионической модели… и до кучи втянула в свои темные делишки всю команду!

Маргарита растопырила пятерню и вскочила.

– Да шеф меня живьем сожрет! – вскричала она. – За такое даже посадить могут, Паша!

– Не ерепенься, Белка. Дерьмо случается даже с лучшими из нас. Тебя, наверное, кто-то сглазил.

Беликова сердито зыркнула на коллегу.

– О! Точно! – взвился Павличенко. – Это Асуми! Особый японский сглаз, не знающий аналогов.

Он прищурил глаза и вдобавок растянул их пальцами. Сдержать улыбку было сложно, но Рита справилась.

– Не смешно. – Она сложила руки на груди.

– А я и не смеюсь. – Паша подошел и обнял ее за плечи. – Ты что, забыла, в чем суть дружбы? Давай врубай систему – попробуем восстановить эти гребаные центры.

– Ты поможешь мне?

– Я уже помогаю, не заметила? – хмыкнул он. – А самурайская дочь будет на подхвате.

Беликова грустно улыбнулась.

– Спасибо, – выдохнула она. – Если что-то пойдет не так, я возьму всю ответственность на себя. Вас приплетать не буду.

– Похоже, ты позабыла главное правило науки, – сказал он и лукаво подмигнул. – Все проблемы надо решать по мере поступления. Ну? Готова твоя аппаратура?

Аппаратура была готова. Беликова подключилась к юниту, настроила сеть, запустила параметры. Павел сверял ее манипуляции с блок-схемой, а заодно контролировал семьсот двадцать седьмого. Затягивать было нельзя, а торопиться опасно: малейшая ошибка – и киборг утратит способность видеть, или двигаться, или, наоборот, накинется на них и придушит обоих к чертям собачьим. Маргарита быстро и уверенно перестраивала алгоритмы, высвобождая путь к речевым центрам через кривую потребностей. Изменив последние данные, она трижды пробежала глазами по матрицам – все ли в порядке. Потом попросила Пашу проверить свежим взглядом. Ошибок не обнаружилось. Операция была завершена.

– Все? – хрипло спросил Паша.

– Все, – так же хрипло отозвалась она и стерла пот со лба тыльной стороной ладони.

– Отключаем?

– Давай. Готов? Раз, два… три!

Они отключили систему оперативного вмешательства и одновременно уставились на юнита.

– Семь-два-семь, ты в норме? – строго спросила Рита.

По всем раскладам, речь должна была восстановиться, однако киборг не ответил. Он нахмурился. Моргнул. Потом еще раз моргнул, а потом… ничком ухнулся на пол.

– Проклятье! – Павел подлетел к нему. Перевернул. Проверил пульс. Потрогал лоб. – Черт, похоже на обморок. Давай-ка…

Он не договорил. На руке донского казака запиликал браслет, и взволнованный голосок Асуми наполнил комнату.

– Павел Николаевич-сан! Товарищ сэнсей на савязи! Конференция-зал ждет. Ваша надо идти сарочно!

Паша помрачнел.

– Иду! – рявкнул он и дал отбой.

– Беги. – Рита опустилась на пол рядом с юнитом. – Справлюсь сама. Если это обморок, разберусь без проблем: это ж не бином Ньютона, в конце концов.

– Не бином, – согласился Павличенко. – Будь на связи, хорошо?

– Буду, – кивнула Беликова и проводила товарища взглядом. Эх! Вспомнить бы, что там надо делать при обмороке!

«Положите пострадавшего в горизонтальное положение и подложите что-нибудь ему под ноги, чтобы обеспечить приток крови к голове, – инструктировал механический голос сетевого бота. – Смочите лоб пострадавшего и откройте окно, чтобы впустить в помещение свежий воздух».

Маргарита хмуро глянула на иллюминатор. Последний совет в условиях орбитальной станции – так себе. Мыслеприказом она активировала штатный увлажнитель воздуха и перевела его в режим с романтическим названием «майская гроза». Под ноги юнита подсунула потрепанный чемодан, с которым три года назад приехала на базу. На лоб положила мокрое полотенце.

Себе же налила бокал красного – плевать, что еще только шесть: день вышел напряженный. Залезла с ногами в кресло, укрылась пледом и принялась читать.

«– Никогда еще я не желал никого так сильно! – Альфа осыпал поцелуями мои бедра, поднимаясь все выше и выше, к заветной точке, а в животе все свернулось в тугой узел.

Ожидание становилось все более невыносимым, и когда уже совсем не осталось сил терпеть, я закричала…»

– В-воды…

Маргарита чуть не свалилась с кресла. Залпом допила вино и налила в свой же бокал воду. Приблизилась к подопечному. Уселась рядом.

– Воды… – снова прохрипел он, приподнимаясь на локте.

Заработали, видать, речевые центры. И потребности, как она и предполагала, обострились.

Юнит залпом осушил бокал, и Рита тут же принесла следующий. Второй он выпил так же жадно. Третий чуть спокойнее, но все равно до дна.

– Ну как? – спросила она, когда киборг сделал последний глоток. – Лучше?

– Г-где я? – Голубые глаза уставились на нее. Осознанности во взгляде заметно прибавилось.

– В моем блоке. На орбитальной станции «Юниверсум».

Семь-два-семь сморщил лоб. Заморгал. Потрогал голову.

– А где мой шлем?

Глава 9

ШОК

– Он спрашивает, где его шлем, – сказала Рита в браслет.

– Что? – шепотом переспросил Паша. Совещание, видимо, шло полным ходом. – Какой шлем?