Страница 5 из 9
А начал я издалека. С того момента, как почувствовал Абсолют после избиения около школы. Естественно, говорить о прошлой жизни не собирался. О телефоне с приложением тоже. Сжав гаджет в кармане, подумал, что если Ржевскому станет о нём известно, то он может попробовать его отобрать, чтобы исследовать как следует.
Рассказал о видениях, выложив на стол перед полковником свои зарисовки. Маша и Семёныч тоже внимательно меня слушали. И если Вагнеру было об этом известно, то его подруга казалась обескураженной от потока чудаковатой информации.
Пояснил, каким образом я вышел на «Гвоздя» и почему оказался в нужном месте в нужный час, чтобы спасти Алёну. Пришлось признаться Ржевскому, что во сне я видел смерть его дочери. После этих слов мужчина вздрогнул и внимательно посмотрел на меня.
— Ты уверен?
— Анатолий Сергеевич, я могу и ошибаться, но удар по макушке был весьма чувствительным.
Стоило это вспомнить, как голова слегка загудела, и я невольно провёл пальцами по волосам.
— То есть… — он набрал в грудь воздуха и на мгновение прикрыл глаза, — она и правда могла погибнуть?
— Возможно, — расплывчато ответил я.
— Алёна! — рыкнул полковник, вмиг подскочив с дивана. — Вот какого чёрта попёрлась туда одна, да ещё так поздно?!
— Хотела доказать, что может сама распутать дело — спокойно ответил я. — Добиться вашего внимания и показать, что тоже способна творить благие дела.
— Серьёзно? — скривился он, но уже через секунду шумно выдохнул и опустился обратно. — Ладно, я сам виноват. Может, слишком строго воспитывал. Всё же, она росла без матери в такой важный для девушки период.
Услышав это, Маша вздрогнула, но ничего не сказала. Посмотрев на неё, увидел в женских глазах понимание и страх.
Наверное, ей тоже несладко пришлось. А ведь я о ней до сих пор ничего не знаю. Да уж, дела…
Когда полковник немного успокоился, я продолжил. В подробностях рассказал о том, как меня почти что соблазнили девушки на той злосчастной вечеринке, и как я потом оказался в лабиринте Юдовой. Поведал об экспериментах и чёрных кристаллах. И на этом моменте Ржевский решил заострить внимание.
— Ты можешь ещё что-то о них рассказать?
— Не особо, — я почесал макушку. — Простые чёрные камушки, похожие на драгоценные. Но от них разило магией, будто они были неким генератором.
— Хм, — полковник задумался. — Никогда о таком не слышал. Но ладно, продолжай.
Пробравшись на словах через горы трупов, я наконец добрался до того момента, когда отрубил Юдовой руку. И вот тогда уже не выдержала Маша. Всплеснув руками, женщина гневно воскликнула:
— Ты… что?! — обвела нас пронзительным взглядом. — По-вашему, так можно поступать с людьми?!
— Да разве она человек? — хмыкнул было Семёныч, но под взором подруги тут же стушевался.
— Она права, Влад, — вступился за Машу полковник. — Так нельзя.
— Вот, — она довольно ткнула в него пальцем. — Человек говорит умные вещи.
— Грязно работаешь, — продолжил Ржевский. — Надо стараться быть чище.
— Что?! — опять воскликнула женщина. — Я не это имела в виду!
— Маша, успокойся, — Семёныч предпринял новую попытку образумить взвинченную женщину. — Всё не так страшно…
— Да конечно! — ругалась она. — А насколько всё страшно?! Ростов, оказывается, почти такой же, как и его дед!
— Прадед, — поправил я.
— Да плевать! У тебя есть Тень, которая ещё и говорит с тобой! Сколько нам ждать, пока ты не сойдёшь с ума, как Никита?!
— Он не сойдёт, — уверенно произнёс Ржевский, вперив в неё холодный взор. — Успокойтесь, пожалуйста. Мы ещё не закончили.
— Этого я и боюсь! — внезапно плечи женщины поникли, и она с опустошённым видом присела на колени Семёныча. В тот момент на его лице расплылась самодовольная улыбка. Старый чертяка. — Что ещё я должна сегодня узнать? Могу ли доверять вам?
— Можешь, — тихо произнёс Вагнер, гладя её по коротким волосам. — Конечно, можешь.
— Даже ему? — она указала на полицейского. — Он ведь коп.
— И сижу здесь с вами, а не допрашиваю в участке, — ответил тот. — По мне, так это весомый гарант доверия.
Семёныч согласно кивнул.
— Кстати, насчёт этого, — а вот я напрягся. — Почему? Из-за дружбы с родителями?
— Влад, — он с улыбкой посмотрел на меня. — Я долго знаю как Ваню, так и Виталика. И могу с уверенностью сказать, что они хорошие люди. Глядя на них, мне сложно поверить, что ваш предок был таким монстром, каким его представляют в массах. Но даже если это так, то вы неповинны в злодеяниях мёртвого родственника. Поэтому я помогаю.
Я благодарно улыбнулся, а Ржевский продолжил:
— К тому же я долго работаю в полиции, чтобы понять, насколько сильно прогнила наша власть и закон в том числе. У меня есть несколько путей: стать продажным ублюдком и прикрывать задницы таким же моральным уродам; бросить всё и свалить из страны к чёртовой матери; спиться, оставаясь честным копом, что в наше время очень сложно; либо бороться с врагами тем же оружием, что есть и у них. Последний вариант мне нравится больше. Но один я ничего не сделаю, да и вы втроём тоже.
— Разве? — напрягся Семёныч. — Мы уже многое успели…
— Ага, — перебил его Ржевский. — Вы уже многое успели испортить и наследить так, что даже Гавриленко сможет вас вычислить. Особенно промахнулись с «неприметной» машиной.
Последнее слово он специально выделил, и я увидел, как Семёныч кривится, словно от зубной боли. А полковник снова посмотрел на меня.
— Влад, я понимаю, что ваше дело полезное. И я хочу помочь. Но работать надо чище и умнее. Не стоит убивать богачей, когда их можно использовать. Думаешь, падение Рамина из окна никого не натолкнуло на мысль, что это очень похоже с тем делом о самоубийстве? Теперь из-за этого у семьи погибшего появились новые проблемы, их подозревают в убийстве толстого урода. Это та справедливость, которую ты желал получить?
Я нахмурил брови.
— Нет.