Страница 25 из 28
– Тихо так… спокойно… – на грани слышимого сказал Сеня и заорал: – МЯСО, СВЕЖЕЕ МЯСО! ХАЛЯВА ВЫСШЕГО СОРТА! НЕ СТЕСНЯЕМСЯ, АКЦИЯ НЕ БУДЕТ ДЛИТСЯ ВЕЧНО! ТОЛЬКО СЕГОДНЯ И ТОЛЬКО ЗДЕСЬ В БЕСПЛАТНОМ ДОСТУПЕ ЧЕЛОВЕКОКОЛБАСА! ТРИ ПАЛКИ ДОКТОРСКОЙ И ОДНА ПОЛУКОПЧЁНАЯ!
Прикатив орать, Сеня закашлял. Пашка забурчал:
– Идиот ты Сеня, конченый идиот.
С верхних этажей послышался множественный топот, громкий крик заинтересовал зараженных.
– Чуть горло не сорвал… – пожаловался Сеня. – Жаль, что вы не оценили мою шутку…
– Какую шутку? – истерично спросил Пашка.
Первый зараженный выбежал на лестничную клетку второго этажа. Арсений вскинул пистолет и пристрелил его. Строго посмотрев на Пашку, ответил:
– Про колбасу…
– Эй, почему я полукопчёная? – возмутился Вахтанг.
– Был бы негром, слыл бы за сырокопчёную… – буркнул Сеня и двумя прыжками преодолел еще один пролёт. Орудуя одним пистолетом, в две секунды уложил еще троих зараженных.
– Может нам внизу подождать, пока он всех убивает? – спросил Вахтанг.
– Нет, – ответил я и решил немного покомандовать: – Ваха, контролируй подъездную дверь. Пашка, пошли на первый этаж, будем проверять квартиры.
Арсений продолжил кровавое восхождение. Ваха занял оборону подъездной двери, его задача самая простая, просто сидеть и ждать. В обороне дверь не нуждается несмотря на то, что зараженные снаружи имеются, но придавив телами дверь, открыть ее они не способны. Это мы поняли еще с больницы. Конечно, если не брать в расчёт случай с санитаром…
– Я не могу! – твердо заявил Пашка, когда мы нашли первую не запертую квартиру. Запертые, даже при условии наличия зараженных, нас не интересуют, открывать замки безмозглые твари вроде пока не научились.
– Иди, – согласился я. Будь на его месте, тоже бы не смог спокойно заниматься зачисткой.
– Семья… – словно оправдался Пашка и рванул к лестнице. На втором этаже крикнул: – Соседи, не хочу убивать их…
Открыв дверь, я осторожно вошёл в тёмную прихожую. На полу следы крови, пара изношенных кроссовок и тёмно-синяя ветровка. В единственной комнате пусто, на кухне, в туалете и ванной тоже никого. Возможно, обратившийся обитатель квартиры переместился на верхние этажи.
Больше не запертых квартир на первом этаже не обнаружилось. На втором их оказалось аж три, две двушки и трёшка. Первые пустые, без следов крови и какой-либо борьбы. Квартиры выглядят так, словно люди ушли из них пару минут назад. В одной из кухонь на столе стоит остывшая чашка кофе и так и не съеденный бутерброд с колбасой и сыром.
Приоткрыв дверь, я заглянул в прихожую трехкомнатной и, убедившись в отсутствии зараженных, вошёл в неё. Длинный кровавый след тянется к дальней комнате от старенького шкафа-прихожей. Я пнул ногой по двери, и она с шумом захлопнулась. В комнате тут же послышалось шебуршание. Я приготовился.
Секунды текли долго, но тварь так и не появилась. Осторожно пошёл в направлении кровавого следа.
Нападать и кусаться тварь не стала. Не потому что не захотела, а потому что не смогла. На полу, рядом с двуспальной кроватью, обнаружил труп мужика, а рядом с ним, с двумя кухонными ножами в животе, зараженную старушку. Увидев меня, она начала еще яростнее дергать конечностями, не оставляя попытки подняться.
– Получается, что множественная потеря крови вас тоже убивает, – подумал я вслух и абсолютно спокойно выпустил пулю в лоб старушки. Короткое расследование не заставило себя ждать: мужик, скорее всего сын, обитал в спальне, в которой теперь лежат трупы. Старушка, а точнее его мать, жила в комнате напротив и именно там она обратилась и попыталась укусить сына. Использовав массивный цветочный горшок, сынок сумел сбить обезумевшую мать с ног и переместился на кухню. Вооружившись тремя ножами, рванул к выходу, но не успел выскочить в подъезд и принял бой в прихожей. Три ножа в живот старушку они не остановили, в ходе борьбы она укусила сына только один раз, но прокусить кожу дёснами не смогла, ведь вставная челюсть осталась в комнате, и вместо рваной раны от зубов на руке мужика осталась только мощная гематома. Если бы он убил заряженную мать, то мог остаться в живых, но судьба решила иначе.
В ходе борьбы мужик каким-то образом сумел всадить третий нож не в зараженную, а в собственный живот. Вытащив его, отбросил в сторону (нож нашёлся под шкафом), и пополз в комнату. Умер рядом с кроватью, лёжа на животе. Зараженная мать пыталась полакомится мясом сына, но в отсутствии зубов не смогла это сделать…
– И чем тебе этот нож так понравился? – спросил Сеня, приоткрыв дверь и заглянув в квартиру.
Я быстро рассказал версию короткого расследования.
– Да похрен, нашёл чем заняться, таких историй тысячи. И покруче есть, если поискать. Пошли уже наверх, к Пашке, там всё плохо…
У меня похолодело в груди. Арсения догнал на четвертом этаже. Остановив, глядя в глаза спросил:
– Кто заразился? Сын или жена?
– Типун тебе на язык! Никто не заразился! Просто Пашкина дура ни на стол собрать, ни вещей в дорогу. А мы, между прочим, торопимся, давно должна была сидя на сумках ждать нас…
Пашкины выжили и были спасены, мы покинули подъезд, а затем и город. Удача встала на нашу стороны и за это ей огромное спасибо, и спасибо судьбе, за то, что встала на сторону Пашки. Выживаемость в творившемся хаосе практически равнялась нулю, вероятность была близкой к нулю, но судьба не стала забирать у товарища самое ценное. Она пожалела его, она пожалела всех нас, разрешив жить…
Тренированные ноги и легкие способны выдерживать марш-броски на несколько десятков километров, но каким бы не был выносливым человек, границы всё-таки имеются, дыхание сбивается, мышцы наливаются свинцом.
Я пробежал немалые тридцать, а возможно, и больше, километров. Огромному полю нет конца и края, высокая и плотная трава спутывает ноги и значительно усложняет задачу. Качественные берцы трещат по швам, обещая развалится в любую секунду. Отрыв, который так трудно дался, постепенно сходит на нет. Толпа кровожадных тварей настигнет совсем скоро, зараженные не устают.
Оружие и снаряжение, где оно? И почему я остался один? Ничего не помню…
Зараженные застали меня на границе леса и окружили полукольцом. Я выбрал неверный путь и удрал от них в поле. Чем только думал? Лес мог защитить, бежать по лесу легче, нелепая ошибка будет стоить жизни.
Когда силы испарились окончательно и остались одни рефлексы, на горизонте показалось строение. Старый разграбленный завод, окруженный забором из бетонных плит. Забор мог бы защитить меня, если бы был цел, но многие плиты не устояли перед силой безжалостного времени и повалились. Надежда только на здания. Возможно, в них найдётся укромное место, на худой конец залезу на крышу и буду ждать помощи. Планшет всё еще у меня, свяжусь с Уфимцевым. Он добрый, он спасёт…
Кирпичи вылетают из-под ног. Только вывиха мне не хватало. Осторожно преодолев полосу препятствий от поваленного забора, до черного отверстия входа в ближайший цех завода, я остановился и посмотрел назад: минимум сто зараженных по-прежнему продолжают преследовать и уже достигли забора. Сорок метров, и они вцепятся в меня, нужно продолжать бежать.
В полутьме пробираюсь к металлической лестнице, ведущей на крышу цеха. Перила сварены из арматуры, один из прутков оторвался по сварке и немного погнут. Покачав его из стороны в сторону, окончательно оторвал и взвесил. Полуторакилограммовая метровая арматура вполне сгодится в роли оружия. Заберусь по лестнице и приму последний бой. Укромного места мне не найти, продолжать бежать нет сил, остаётся только один вариант – драться!
Твари бегут по лестнице, пока что в самом низу, у меня есть минута, драгоценная минута. Воспользуюсь последней крупицей времени и совершу звонок.
Вытащив планшет, набрал Уфимцеву. Пару секунд, и он ответил:
– Здравствуй, боец. Вижу, что плохи твои дела, как угораздило то?