Страница 4 из 20
– Ты не узнал меня, сладкий? – рассмеялся он жестким колючим смехом, однако глаза его при этом не смеялись, – дяди дома нет? Наверно, сегодня уже не появится?
И тут Женя вспомнил, где он видел его раньше, он отрицательно покачал головой и вопросительно посмотрел на вошедшего. Незваный гость снова рассмеялся:
– Я Вадим, – представился он, – скажем так, хороший знакомый твоего дорогого дядюшки, помнишь, мы виделись в Сочи. Странно, ты такой молодой, а у тебя уже конкретные проблемы с памятью. Может, ты контуженный? Адольф говорил, что ты занимаешься… как его… рукопашным боем…
Женя вопросительно поднял на него взгляд, тот это заметил и снова рассмеялся:
– Не обращай внимания, это такой стиль общения. Ты уроки, что ли учишь? – спросил он, заметив лежащие на столе тетради, – дядя заставляет? Он говорил, что тебе придется много наверстывать, что ж, ничего не поделаешь. Зато, наверно, до переезда сюда у тебя на уме были одни гулянки? Личико-то, я смотрю, совершенно не обезображено интеллектом…
Женя снова молчал, он совершенно ясно понимал, что этот человек находится в состоянии наркотического опьянения и просто не знал, что ему делать дальше. Вадим выжидательно смотрел ему в глаза, наконец, Женя выговорил:
– Слушай, ты, конечно, очень остроумный, но у меня нет времени тебя слушать. Адольф сегодня не появится, поэтому, наверно, тебе нет смысла его ждать здесь…
Вадим громко расхохотался, окидывая Женю развязным взглядом:
– У мальчика голосок прорезался, это хорошо. Я думал, что ты немой. Я знаю, что Адольф сегодня не появится, поэтому и пришел. Он запретил мне тут появляться, чтобы ты не попал под мое дурное влияние. Он предупреждал, что у тебя бзик насчет наркотиков. А я пришел на тебя посмотреть. Ты куришь травку, Женя?
Женя отрицательно покачал головой, Вадим продолжил:
– Хочешь попробовать? Первый раз бесплатно. Да и последующие тоже, если ты мне понравишься…
Он неспеша достал из кармана пачку сигарет и вынув одну, закурил, жестом указывая на пачку. Женя отрицательно покачал головой, Вадим пожал плечами и убрал ее обратно в карман. Он снова внимательно осмотрел Женю с головы до ног, глубоко затягиваясь.
– Да, Адольф все же это сделал, – негромко рассмеялся он, – я всегда поражался на твоего дядю, Женя. Упертый, как баран. Кстати, ты ведь знаешь, что по знаку он Овен, я верю во всю это чушь, действительно, дата рождения накладывает на характер свой отпечаток. А я Володей, как и ты…
Видя, что Женя хочет что-то спросить, он замахал руками:
– Нет, не утруждай свой мозг, откуда я это знаю. Я знаю о тебе очень много, можно сказать, все. Откуда? Конечно, от твоего дяди. У нас с ним… скажем так, особые отношения, я у него что-то вроде личного психолога, это такой человек, которому можно спьяну сболтнуть лишнего, поэтому я знаю всю эту историю с начала до конца. А у меня тоже свой интерес – мне ужасно скучно, я не учусь и не работаю, поэтому мне интересно было следить за развитием событий. Признаться, честно, я не думал, что Адольф сумеет увести тебя от папочки. Мы даже поспорили. И, как видишь, я проиграл. Бутылку дорогущего пойла. Я помню, что за все десять лет нашего знакомства сумел его обыграть буквально пару раз, как ты думаешь, почему? Может, он продал душу дьяволу?
И Вадим преувеличенно широко распахнул глаза и рассмеялся.
– Зачем ты мне все это говоришь? – спросил Женя.
Вадим пожал плечами:
– Не знаю, Женя. Я под кайфом. И меня конкретно тащит. Зря ты не хочешь попробовать, может быть, у нас бы получился диалог, а то говорю только я. Расскажи что-нибудь ты. Тебе реально нравится эта муть?
Он кивнул в сторону магнитофона. Женя молчал, и Вадим снова негромко рассмеялся:
– Ясно. Дядя приказал. Что ж, он всегда говорил, что ему нравятся умные мальчики, интеллигентные, знающие несколько языков, читающие стихи Гумилева и в идеале умеющие бренчать на пианино, так что придется тебе попотеть. Теперь твоя очередь. Эх, если бы ты только знал, как ему пришлось за тобой побегать, как он желал тебя получить. Он в чем-то до сих пор ребенок, когда видит новую игрушку, его мозг просто отказывается соображать, пока он это не получит. И вот, получить-то он тебя получил, а что теперь с тобой делать, не знает. Он реально зол на тебя, ведь ты совсем не такой, каким тебя бы хотел видеть он, ты самым бессовестным образом обманул его ожидания, тебе самому не стыдно? Ну ничего, он что-нибудь придумает… Подгонит тебя под свой формат, ты не задумывался почему ты занимаешься кучей ненужной тебе ерунды, зачем тебе иностранные языки, курс мировой литературы, нафига ты слушаешь классическую музыку, если ты совсем ее не любишь. Скоро дойдет до того, что дядя отправит тебя в музыкальную школу… Слушай, может, ты действительно мне хоть что-нибудь скажешь, не заставляй меня думать, что ты тормоз…
Женя бросил на него быстрый взгляд:
– У меня, если честно, нет времени с тобой веселиться. Да и желания тоже… —тихо сказал он.
– Почему? – удивился Вадим.
– Потому что ты под кайфом…
– И что? – расхохотался Вадим, – какая разница, под кайфом человек или нет. Возможно, мое состояние более продвинуто, чем твое. Знаешь ли, изменение сознания, расширение горизонтов восприятия бытия. Только не говори мне, что ты не пробовал, я знаю, что это не так. Тебе было лет пятнадцать, когда твой папаша обнаружил травку в твоем кармане и спустил с тебя шкуру. Он меня заинтересовал. Колоритная личность. Адольф рассказывал о ваших взаимоотношениях. Хочешь знать, что я об этом думаю?
– Нет, не хочу, – бросил ему Женя. Он пересек комнату, сел на диван и взял конспект в руки, пытаясь сосредоточиться.
– Зря, Женя. Зря, – продолжил Вадим. – Даже Адольф иногда спрашивает мое мнение. Потому что я могу дать беспристрастную оценку ситуации. Мое первое неоконченное высшее как раз психология. Потом папа пристроил меня на банковское дело, где я и познакомился с твоим дорогим дядей. Это было десять лет назад. Ну, неужели ты ничего не хочешь знать о слабых местах нашего дорогого Адольфа Александровича, мне нравится называть его по имени – отчеству, это так… официально. Ну, так что?
– Не хочу, – ответил Женя, в его глазах мелькнула досада и он коротко глянул на часы.
– Это почему же? Знание – сила, – спросил Вадим.
– Когда он захочет, он расскажет это сам…
– Он не захочет, Женя, – проговорил Вадим, доставая вторую сигарету, – он не станет раскрывать карты. Зачем ему? Ты не задумывался о том, что ты его совсем не знаешь, нет, ты знаешь факты его биографии и все. Никаких эмоций, чувств, привязанностей. Тебе не приходило в голову, почему? Он до чертиков боится раскрыть душу, конечно, внешне он самый уверенный, самый сильный, но на самом деле у него внутри куча комплексов, страхов, подавленных желаний. Было время, когда его даже мучили панические атаки, это когда человек задыхается и трясется. Это все нервы. И, конечно, он тебе ничего такого не скажет, чтобы ты не смог использовать эту информацию против него.
– Я никогда не буду использовать ничего против него, – с досадой произнес Женя, оторвавшись от тетрадей. – И вообще, ты несешь какую-то чушь…
Вадим снова рассмеялся:
– Ты прав, Женя, – легко согласился он. – Пусть чушь. Просто ты еще очень маленький. И глупенький. Но ты повзрослеешь. И мне кажется, это случится скорее, чем ты думаешь. Ладно, мне действительно пора. Ты думаешь, я не вижу, как ты многозначительно поглядываешь на часы. Не говори дяде, что я заходил. Ты мне понравился. Мне кажется, мы поладим. Когда Адольф вдоволь наиграется с тобой, думаю, он иногда и мне разрешит с тобой поиграться… Но я все-же открою тебе одну его маленькую тайну… Он же сейчас не курит? Так вот, он всегда начинает курить, когда страшно нервничает…
И он, снова усмехнувшись про себя, вышел за дверь. Женя мельком подумал, что Адольф курил как раз тогда, когда они первый раз встретились. Женя остался один, он пытался всеми силами снова приняться за конспекты, но не мог. Неожиданно на него навалилась усталость и опустошенность. Ранее неизведанное чувство слепящего одиночества стиснуло грудь. Он достал телефон и стал звонить Роману, потом Николаю, друзьям из секции баскетбола. У всех все было по-старому, Роман дотошно спрашивал его, что он ест и как спит, Николай сетовал, что на работе полный завал и теперь ему не с кем весело перекидываться шутками в обеденный перерыв. Та веселая беззаботная жизнь, которую он так бездумно оставил, продолжалась и без него. Женя вновь и вновь спрашивал себя, правильно ли он поступил, уехав сюда. Он согласился бросить все, потому что Адольф просил его быть с ним, сейчас же у него создавалось впечатление, что Адольфу он и не особо нужен. Когда Женя жил в Москве, они были ближе друг к другу чем сейчас, живя в одной квартире.