Звезда на излом

*

Через день пути орочий след среди сухих осенних степей по-прежнему тянулся на юго-запад. С запада к нему приблизился одинокий след лошади – и вскоре ушел обратно.

— У меня скверное предчувствие, — сказал Макалаурэ, подъехавший к следу даже раньше охотников Рыжих.

— Ты предлагаешь повернуть?

— Морьо, я лишь предупреждаю.

— Больших набегов Темных на Сириомбар не было ни разу, — сказал Руссандол задумчиво. — Я слышал лишь, что их нередко тревожат шайки со стороны Талат-Дирнен, и потому-то жители низовий Сириона собрались за стены. Но серьезные гости всегда ходили только к нам.

— Я отступаться не собираюсь, — отрезал Амбарто. — Другого случая может не быть. И… мы не обязаны даже бить вот этих. Один отряд Сириомбар все равно не возьмет, уж с ними-то Диор и прочие военачальники Эарендиля способны справиться. Старший? Что скажешь?

— Мы не знаем, один ли здесь такой отряд, — уронил Макалаурэ, глядя на юго-запад. Там вдали на окоеме собирались облака, похожие на дождевые, но ветер оставался сухим и пыльным. Шуршали степные травы, вымахавшие чуть ниже роста эльдар и засыхавшие теперь стоя, фыркали кони.

— Можете возвращаться! – бросил Амбарусса запальчиво. — Малый отряд проще скрыть!

Руссандол долго смотрел на развороченную орочьими сапогами землю и молчал. Не нравилось ему сразу все. То, что он видел, куда он отправился, каким пыльным сделался воздух…

— Едем, — приказал он. — Мне надо точно знать, что произойдет.

— Мы догоним их уже сегодня к вечеру, — сказал Карнистиро злорадно.

— Нет. Мы свернем южнее и обгоним их.

К вечеру поднялся холодный ветер с северо-востока и принес с собой пыль. Охотники набросили капюшоны. Все остальные вечером вытрясали пыль из волос и одежды.

— Хочешь спуститься к самому морю, Старший?

— Нет, только чтобы нас не увидели.

— Ушам не верю, — усмехнулся Карнистиро. — Ты отказываешься истребить эту банду?

— Я не хочу тратить время. И намерен узнать все сразу.

Спрыгнув на землю, Амбарто прислушался было к ней, а потом скривился. Отряхнул с гривы пыль да сухие семена.

— Их топот впереди забивает все остальное. Земля еще гудит от них и ничего больше не скажет, — бросил он с досадой.

— На юг, — повторил Руссандол. — И быстрее. Мне надо их обогнать и остаться незамеченными.

— Уж не хочешь ли ты доказать что-то жителям Гавани, перебив этот отряд у них на глазах? — Амбарусса невесело усмехнулся. – Бесполезно. Только зря обнаружишь себя и нас.

— Не спорю.

— Тогда чего ты хочешь?

— Ехать быстрее, — отрезал Руссандол. Пустил Черногрива вскачь, вынуждая отряд поспешить за ним.

Еще чуть позже его догнал Амбарто.

— Я не знаю, что тебя гонит вперед нас, — сказал он. – Но посмотри на себя со стороны. Ты в последнее время бодр и полон сил. Если тяжесть не гнетет тебя больше, то лишь потому, что мы затеяли это. Признай, что я был прав, Старший.

— Я уже все сказал, Амбарто. Хоть одна пролитая кровь – и я оторву тебе голову сам.

Руссандол вел отряд сквозь ломкую, высохшую осень, едва позволяя воинам и коням отдохнуть по ночам и в середине дня. Они почти не разводили огня, позволяя себе лишь немного хлеба и воды. Увидев первые островки рощ, которые понемногу захватывали землю вдоль моря от Сириона до Таур-им-Дуинат, Руссандол повернул к западу и даже выслал вперед разведчиков – на поиски орков, и чтобы избежать встречи с жителями здешних мест.

Орочьего следа пока не было.

Всю дорогу царила вязкая сухая жара, которую едва пытались разогнать порывы ветра с моря, и которой пора было уже смениться осенними бурями.

И потому предчувствия предчувствиями, а братья не слишком удивились, когда впереди на западе и севернее взгромоздились высокие кучевые облака. Последняя часть пути до Сириомбара обещала быть сумрачной.

— Отдохнуть бы подольше, – сказал Амбарусса утром. — Тогда к городу приблизимся уже ночью, и вы скроетесь ждать нас в рощах с восточной стороны.

— Нет, — сказал Руссандол.

— Куда ты торопишься? Что с тобой происходит?

— Едем.

Верные Старших уже седлали коней, и Младшие на сей раз подчинились.

В середине дня, когда облака закрыли солнце, степь перед ними сменила цвет. Ее пересекла широкая полоса, перепаханная множеством ног и еще изрядным числом лошадиных копыт, превратив землю в комковатую сухую грязь, кое-где перемешанную с навозом.

Это было почти войско, мог бы сказать любой из них. Воины молчали, четверо из пяти братьев молчали.

— Мы еще можем успеть, — сказал Амрод тихо. — До них…

— За мной, — приказал Руссандол.

Никто больше ничего не спросил и не сказал.

Отряд по его жесту снова взял чуть южнее, в сторону от орочьего следа. Впереди висело облако пыли, сливаясь с низкими осенними облаками, и они в молчании двинулись прямо в него.

Вечером темнота под облачным покровом настала такая, что даже эльдар с усилием различали ближайшую дорогу. Немногим людям приходилось и вовсе полагаться на зрение коней до тех пор, пока далеко впереди не поднялся над землей огонек большого маяка Сириомбара.

Двигаясь на него, вереницей они вышли на уже знакомый с прошлого раза торный путь, и долго ехали по нему, пока не ощутили перелом склона под ногами коней. Тихий свист разнесся над колонной всадников, призывая остановиться.

— Мы на краю долины Сириона, — сказал уверенно Руссандол. — Узнаю эти места. Земля здесь не нарушена, орки еще не проходили.

— Но в городе тихо, — Амбарусса прислушивался из всех сил.

Нахмурившись, Руссандол всмотрелся вперед и вслушался в звуки из долины. В плотном, вязком сумраке едва различались стены Сириомбара, и он видел лишь несколько огней на стенах, вероятно, возле ворот. Только свет маяка возвышался над городом. И то он обращался в сторону моря, лишь отблески огня падали на эту сторону. И никаких отражений от заливных полей — должно быть, от нехватки воды они пересохли.

— Они… не знают, — голос Карнистиро был хриплым от пыли не то от волнения.

Справа от них, за небольшой рощей, в которой они стояли лагерем дюжину лет назад, темнота шевелилась. Кто бы ни командовал войском, он смог внушить оркам достаточно дисциплины хотя бы на самое важное время. Никто там не орал, не гремел оружием и не ссорился — лишь слитный шорох шагов и тихий стук доносился оттуда. И звуки уходили далеко на север — там осторожно двигалось множество живых существ. Гораздо больше, чем шло через степь с северо-востока.

— Не знают, — согласился с горечью Макалаурэ. — И любой, кто поспешит, не скрываясь, по долине, обнаружит себя для вражьего войска. Вряд ли он даже доберется до ворот.

— Первые отряды нападут внезапно и, возможно, успеют взять ворота или влезть на стену, а затем подойдут основные силы и ворвутся следом…

— Врагов не может быть слишком много! Иначе как бы их могли привести сюда незаметно? – бросил Амбарто нетерпеливо.

— Как эти сириомбарские болваны могут быть настолько беспечны? — тихо возмутился Карнистиро. — Да к ним можно было бы с лету ворваться! В любую подходящую ночь!

— Ну, положим, не в любую, — Амбарусса смотрел вверх с отвращением. — Такая облачная крыша случается обычно на рубеже осени и зимы. И редко в приморских землях, где ветер. Но тоже бывает.

— Долго мы будем рассуждать о погоде? Майтимо!

Теперь все четверо смотрели на Старшего.

Сердце заколотилось у Руссандола, как молот.

— Вы не поняли еще? — спросил он и улыбнулся.

Карнистиро побледнел так, что заметно стало даже теперь.

— Ты спятил!

— Спятили мы давно.

— Нельо, чего ты хочешь?

Они стояли друг напротив друга — Старший с Макалаурэ и Амбаруссар. Карнистиро выехал и остановился между ними, его конь беспокоился и мотал тяжелой мохнатой головой.

— Нельо, ты ищешь смерти? — прошипел он яростно. — Ты никого этим не вернешь! Ни братьев, ни синдарских глупцов, ни корабелов! Ты не вправе!

— Это ты не вправе запретить, Морьо. Ну, произнеси же это вслух. Они идут не на нас, а на Сириомбар, чтобы вновь заполучить Сильмариль.