Страница 14 из 18
– Не могу я это гуглить! – в ужасе воскликнула Ханна. – Не могу! Я же забуду удалить историю поиска, а вдруг потом Эмили или Лукас залезут в мой ноутбук за фотографией для моего надгробья и увидят запросы в интернете по типу «Можно ли вибратор засовывать мужчинам в зад?». Ты что! Они же эти психотравмы будут всю оставшуюся жизнь залечивать!
– Ой, в твоей истории поиска наверняка есть что-нибудь и позабористее, – пошутила я.
– Ты о чем?
– Ну, – сказала я, махнув рукой в сторону телевизора. – Есть такие форумы для мамаш, где они фантазируют на тему кувырканий с Мистером Тамблом в постели.
– Что ты, конечно же нет! Нет и нет! – возмутилась Ханна.
– О да!
– Откуда ты знаешь о таких вещах? – с отвращением на лице спросила Ханна.
– Ну я-то женщина одинокая. Мне иногда бывает скучно. Я торчу на Reddit. Там кто-то об этом заикнулся. Я специально ничего не искала и в моей истории браузера ты не найдешь запросов типа «секс-форум Мистера Тамбла», и уж тем более я на таких форумах не сижу. Но судя по постам в Reddit, многие женщины западают на его сексуальные руки, у них это прям фетиш…
Как назло, из телевизора в этот момент Мистер Тамбл выдохнул: «О да!» – мы с Ханной аж застыли от такого совпадения.
– Ващеее! – промолвила Ханна. – Ну, по всей видимости, Мистер Тамбл кончил, точнее, закончился. Слава тебе, господи! Так, Эдвард, собирайся, нам пора идти домой!
После продолжительных уговоров, подкупа, обещаний, заверений, что его уже заждались и папа, и Эмили, и Лукас, а еще пакет кукурузных палочек, а также после применения физической силы, чтобы впихнуть его в автокресло, Ханна наконец-то отчалила с ревущим Эдвардом домой.
Я поднялась наверх и стала стучать в дверь Питера. К моему удивлению, вместо невнятных криков из-за двери он сразу открыл мне.
– Питер! – сказала я, стараясь не выказывать удивления. – На ужин будет паста, окей?
– Да я ваще-то ухожу, – буркнул он. Я с трудом удержалась, чтобы не сказать ему выпрямить спину, убрать патлы со лба, взять у сестры ободок или резинку для волос и разговаривать нормально.
– Ох. И куда?
– Ну типа к Тоби. У него новый Warcraft и мы хотим запилить марафон.
– Кто это мы?
– Типа мы все. Лукас, Олли, Грег, Том, Маркус.
– Кто такие Грег, Том, Маркус? Это Маркус Коллинз, что ли?
– Не.
– А что с ужином тогда? Сэм в курсе, что у него толпа пацанов будет? Он вас кормить собирается? Тебя же надо подвезти? Я тебя отвезу.
– Не, ма, не надо. Я на автобусе, мы с Лукасом договорились там встретиться, – с грохотом спускаясь по лестнице, от чего содрогался весь дом, бросил мне на ходу Питер. По пути он зацепил на кухне две пачки Doritos и вышел.
– Когда тебя ждать? Ханна только что была здесь, ты бы мог с ней поехать и у них дома с Лукасом встретиться, от них бы поехали к Тоби, Питер! ПИТЕР!!!
Питер лишь свысока поцеловал меня в голову и ушел, бросив небрежно «Ма, пока», и даже не удостоил внимания, а уж тем более ответа, ни один из вопросов своей встревоженной мамочки. Мои крики наткнулись на захлопнувшуюся за сыном входную дверь. По крайней мере, успокаивала я себя, он же едет к Тоби, к сыну моего друга Сэма, так что я смогу позже проверить, доехал он к ним или же таскается по улицам с бандой хулиганов. Хотя вряд ли Питер свяжется с бандой, опять-таки успокаивала я себя, ведь по натуре хулиганы – экстраверты и тянутся к разного рода уличным тусовкам, а Питер с рождения не тяготел к социальному общению и долгому пребыванию на улице.
Если вдуматься, то странно получается: я столько времени посвящала тому, чтобы у моих детей была активная общественная жизнь, организовывала для них совместные мероприятия, тщательно подбирала друзей для игр, чтобы там не было заклятых школьных врагов и вредных девчонок. Мне самой приходилось дружить с людьми, у которых были дети, только ради того, чтобы их дети подружились с моими детьми, а потом вдруг в один прекрасный день все закончилось. В том смысле, что мои дети все еще ожидают от меня бесплатных водительских услуг, но о своих нынешних друзьях мне не говорят ничего, и я развожу по домам толпу лоботрясов, в которых не узнаю прежних малышей, лишь иногда кто-нибудь из них поднимет свою лохматую голову над своими здоровенными кроссовками и тогда я смутно угадаю в этом акселерате Ноя Робинсона, которому стало плохо на дне рождения Питера в шесть лет, после того как, объевшись сладкого, он стал чересчур рьяно бегать вокруг стульев. Или же когда одна из гламурных девиц отведет свои выпрямленные волосы от лица и под толстенным слоем контуринга и татуированных бровей (вот не пойму, что все так помешались на бровях?) я угадываю Эллу Уилсон, которая много лет тому назад обмочилась, сидя у нас на диване (и почему мои чада всегда дружат с детьми, которые не могут удерживать в себе жидкости?).
А бывает еще хуже: вот иду я в пятницу вечером в магазин, чтобы купить бутылку вина (лишь одну на все выходные), и понимаю, что девушка на кассе – это Сьюзи Эванс, которая так некстати устроилась на подработку в вечернюю смену в местном универмаге, и я пытаюсь с юмором и шуточками дать ей понять, что винишко покупаю для гостей на выходные: веришь-нет, Сьюзи, и как там твоя мама поживает? А она в ответ только вздыхает и говорит с укором, что не может продать мне алкоголь, так как лицензию на продажу алкоголя дают с двадцати одного года, а продавцу, то есть ей, только семнадцать, хотя покупатель может приобретать алкоголь с восемнадцати. И потом она смотрит на меня с такой жалостью, потому что думает, что две бутылки совиньона и семейная пачка чипсов – это и есть весь мой ужин, чего еще нужно такой старой кошелке, как я, ну и черт с тобой, Сьюзи, может это и есть весь мой ужин, так что иди-ка ты к черту, потому что это ты обкакалась на детском празднике, так что не тебе меня судить, засранка. Ну конечно же, вслух я такого юной леди не скажу. Но ведь потом, когда я сталкиваюсь с мамой Сьюзи на улице, она тоже смотрит на меня с жалостью, и тогда я делаю вывод, что вино надо брать в другом магазине, в котором не работают одноклассники моих детей. Пока не работают.
На протяжении многих лет я была посвящена во все нюансы и подробности жизни своих детей, выслушивала их бесконечные рассказы, что Милли сказала Тилли и что на это сказала Софи, да не та Милли, мама, а вот эта Милли, отвечала на дурацкие вопросы о любимом покемоне и подвергалась критике за то, что у меня неправильный любимый покемон, и всей душой желала, чтобы этот непрерывный словесный понос прекратился хоть на пять минут, и тут ни с того ни с сего он иссякает! Как по волшебству! И от этого становится не по себе.
Сейчас я как мать в каком-то подвешенном состоянии. Я им вроде и нужна, а вроде и не сильно. Мой дом иногда заполняется шумными зловонными голодными существами, но мне не дозволено спрашивать, кто они такие, чем занимаются или же почему они считают нормальным наваливать горой в мусорное ведро упаковки от чипсов, а мне потом разбирай эти завалы как в игре «Дженга». Я им мать, но в какие-то моменты кажется, что они мне совсем чужие. Я ведь знаю про них буквально все, и в то же время кажется, что я их не знаю совсем. В глубине души я понимаю: это оттого, что они и сами не совсем понимают, кто они есть – они все еще в переходном возрасте, переходят от детей, какими были, ко взрослым, которыми когда-нибудь станут, но от осознания этого мне нисколько не легче.
Эта ситуация сбивает с толку. Не о таком я мечтала. Я просто хотела, чтобы они перестали на меня постоянно дуться и ели овощи без капризов и препирательств, давали мне спокойно сходить в туалет и вечером выпить джина с тоником. Пока они были маленькими, мне и в голову не приходило, что это когда-нибудь кончится – каждый день казался вечностью с этими нескончаемыми «Телепузиками», конструкторами Duplo, «Спокойной ночи, малыши!», бесконечными подтираниями грязных поп и несмолкающим визгом. И вот на тебе, наступил конец! Так еще ведь были полчища старушек, что совали нос не в свои дела, поучали тебя именно тогда, когда тебе не до них, и советовали ценить эти моменты, потому что дети быстро вырастают. (Помню, стою я посреди супермаркета с Джейн, которая визжит как резаная, потому что я не разрешаю открыть в торговом зале приглянувшуюся ей бутылку текилы, а Питер у меня на руках срыгивает мне же в бюстгальтер, и меня это все так достало, что я начинаю в голос выть: «Черт, я не могу больше! Боже, как же меня все достало!» И тут эта сердобольная старушка подходит и гладит меня по руке, приговаривая: «Цени это время, дорогуша! Вот они вырастут, и ты будешь скучать по этим денькам!» В ту секунду я еле сдержалась, чтобы не раскроить ей голову бутылкой текилы, что отобрала у Джейн. Столь же непреодолимым было и желание открыть ту бутылку и начать хлестать текилу из горла посреди торгового зала.) Вот чего-чего, а тех денечков мне нисколько не жаль. После того я ни разу не останавливалась посреди супермаркета и не предавалась сладостным воспоминаниям: «Ой, как же было здорово, когда один рядом ковыляет и канючит “Мама купи, мама купи, мама хочу, купи мне это, мама”, а другой прыгает в тележке и пытается из нее выскочить и разбить себе голову о кафель, и чтобы мы потом мчались в травмпункт, в который раз».