Страница 7 из 15
– Лиза, садись, подвезу, – услышала голос Миши.
– С удовольствием, – тут же нырнула к нему в автомобиль, – Мишунь, а ты чего тут делаешь?
– Так плохо тебе вчера было, волновался – не чужой же человек, в самом деле! Ты хоть бы замазала синяки под глазами, а то, честное слово, как мумия. Забыла? Сегодня собеседование у тебя, – проворчал он, заводя мотор.
– Миш, вот именно – собеседование, а не свидание.
– Знаешь, с таким подходом ты точно никогда себе парня не найдёшь и останешься старой девой! Вдруг по дороге домой судьбу встретишь? – принялся он за своё.
– Миш, вот скажи, что я тебе плохого сделала? – начала я злиться.
– Ничего, просто я беспокоюсь, ты же у нас маленькая, беззащитная – тебе мужчина нужен.
– Я как собака породы «Русский той» – хоть и маленькая, но за попу цапну, если что. И я не маленькая, у меня рост – метр сто шестьдесят пять.
– Ну да, ты можешь, «большая» наша, – хохотнул он и тут же нахмурился. – Кнопка, блин, как представлю, что в Москву уеду, а ты тут останешься одна и без защиты, места себе не нахожу. Был бы у тебя мужик, не волновался бы так.
– Подожди, – меня как током шибануло, – Миш, в какую Москву?!
– Точно, ты же не в курсе, – печально посмотрел на меня и начал пересказывать вчерашние события: – Короче, наш бай вчера провел с нами собеседования. Честно тебе скажу: он мужик конкретный, лично я себя чувствовал мальчишкой лет пяти, когда собеседование проходил. Да что я! Наша гроза от него вышла как мешком пришибленная, сразу видно – с ним шутки плохи. Да и справки я навёл о нём – этот человек с врагами не церемонится.
– А что он с ними делает? – меня начало потряхивать от волнения.
– Как что? Уничтожает. Не физически, разумеется, но, если честно, я бы не хотел оказаться у него в недругах. Размажет – не заметит. Так вот, он отобрал кандидатуры на переобучение у себя в головном офисе в Москве. Из нашего окружения еду я и Люда, Марину оставляют пока на месте, как и нашего главбуха – что ни говори, а Зинаида Федоровна грамотный бухгалтер. Хотя, как я понял, он хочет её перевести на другую должность, – показал он пальцем вверх.
– Не может быть! – удивилась я.
– А что не может—то? Такая, как она, весь завод в ежовых рукавицах держать будет, да и другому главбуху спуску не даст. Так что тут я с ним согласен – лучшей кандидатуры на эту должность не найти.
– Как я поняла, только вы двое в Москву едете?
– Нет, ещё несколько человек из разных отделов. Прикинь, и Наташка тоже.
– Эта карьеристка? – удивилась я.
– А что, она специалист хороший, если что и по головам пойдёт. – Увидел мой взгляд, полный скептицизма, добавил: – Лиза, нет такой профессии, как хороший человек, – пояснил он свой взгляд на вещи.
За разговорами я и не заметила, как добрались до работы. Мишка помог мне выйти из машины, приобнял за плечи, как он всегда делал, когда я нервничала, и мы пошли к центральному входу.
– Смирнова, как вижу, вы уже себя хорошо чувствуете? – услышала я раздражённый голос бая у нас за спиной. Мы с Мишей одновременно обернулись, друг и коллега в одном лице не отстранился от меня, а, наоборот, сильнее притянул меня к своей груди, словно защищая. Начальник опустил взгляд на его руку, которая лежала у меня на плече, и выдал: – Работа – не дом для свиданий, так что попрошу впредь не демонстрировать свои отношения перед сотрудниками. Жду вас у себя через десять минут, – развернулся и ушёл.
– Миш, а, собственно, что сейчас было?
– Если бы я знал, – пожал он плечами и добавил: – Если вы были знакомы ранее, этот выпад я принял бы за ревность. Но так как вы не знаете друг друга – без понятия. Может, у него пунктик есть – между сотрудниками шашни под запретом?
– А ему—то, собственно, какая разница? Он не имеет никакого права вмешиваться в личную жизнь сотрудников.
– Да кто этих богатых поймёт? – Мишка встретил на мой перепуганный взгляд, прижал ещё крепче к себе. – Да ты не робей, кнопка, прорвёмся.
Ага, легко сказать, но как не робеть—то? Когда идёшь на собеседование к человеку, который на тебя зол не понятно за что. С опаской зашла в приёмную, там сидела Марина.
– Маришь, привет. Ты как? – поинтересовалась её здоровьем.
– Всё отлично, – отвечая, она показала на две упаковочки таблеток, одна из них успокоительное. Ну, раз Марина в норме, может, и мне не стоит волноваться? Та быстро связалась с баем, и… – Иди, тебя ждут, – перекрестив напоследок, она отправила меня на экзекуцию.
Зашла в кабинет, испытывая животный ужас, словно к тигру в клетку заходила. Встала у двери и ждала дальнейших указаний от нового босса.
– Ну что же вы, Елизавета Сергеевна, стоите в дверях, присаживайтесь, – показал он рукой на стул перед его столом. Молча подошла, села, на него даже смотреть боялась. Изучала письменный набор, красивый такой – сама выбирала на юбилей бывшему боссу. – Итак, приступим, – начал он, – как я понял, у вас незаконченное высшее образование?
– Да, я учусь на третьем курсе заочно.
– А до этого были курсы секретаря—референта, затем прошли курс менеджмента, бухгалтерские тоже были. Ответьте, почему вас бросает из одной крайности в другую?
– Ничего меня не бросает! Мне это нужно для общего развития, – с вызовом посмотрела я на него и пожалела об этом – я поняла состояние Миши: от взгляда шефа воздух выбивало из лёгких. – Простите, – тут же решила умерить свой пыл. Работа мне нужна, так что показывать гонор – не вариант.
– Прощаю, – усмехнулся он, – и всё же прошу пояснить, так для чего?
– Чтобы быть непотопляемой, как баржа, – вырвалась у меня. Блин, язык – мой враг!
– На баржу, Елизавета Сергеевна, вы не тянете по всем параметрам, только на лодочку, и то игрушечную, – он тихо засмеялся, а у меня от его смеха волосы дыбом встали. Что—то он мне напоминал… От этих мыслей отвлёк его следующий вопрос. – Елизавета Сергеевна, какие у вас отношения с Михаилом Степановичем Малиновским?
– Что? – спросила я сдавленным голосом и озадаченно посмотрела на бая.
Тот вальяжно сидел в кресле и, не мигая, смотрел на меня глазами цвета мёда. Брр, меня передёрнуло – хищник, ей богу! Только сравнивая его с тигром, я приуменьшила: он больше походил на лилигра – гибрид льва—самца и тигрицы—самки, уж больно большой комплекции был наш шеф.
– Я жду, – привёл он меня в чувство.
– Дружеские…
***
Смотрю на мышку и понимаю: не отпустило – хочу её до одури, стояк, сука, замучил. А после того, как узнал, что нетронута, так вообще крыша поехала, чертовщина какая—то! Чувствую себя маньяком сексуально—озабоченным! Когда такое было? Да никогда!
Вчера заехал в клинику, получил подробный отчёт о состоянии её здоровья, даже лекарства, приготовленные врачом, забрал. Так как по её утверждению, у моей девочки женские дни происходят болезненно. Да когда меня волновало, что и как происходит у моих шлюх?! Я мысленно возмутился, но когда услышал стон боли мышки, аж, сука, сердце сжалось в болезненном импульсе. Что за херня происходит? Разозлился на себя. И она ещё масла в огонь подлила, встать захотела, пришлось остановить на полпути к подвигу. Испугалась, смотрит своими красивыми глазками, как у оленёнка. Отправил её от греха подальше домой – не приведи господи новые чувства всплывут, а мне этого не нужно, у меня совсем другие планы на мышку, и жалости тут не место.
А утром выхожу из машины и вижу картину маслом: эта дрянь, из—за которой я в озабоченного превратился, выплывет из машины, словно пава, а программист её ещё и за плечико взял. Думал, убью обоих нахрен! Я её пожалел, а она, как я посмотрю, здорова и ещё шашни крутит! Всё бабы одинаковы: продажные, жадные до денег суки!
Спросил, какие отношения. Умом понимаю, что не спала, но от этого как—то не легче. У мужика ум отключается нахрен, когда стояк в штанах и его вещь трогают. А она – моя, пусть ещё и не знает этого, ну ничего, я ей разъясню. Вот чего я так разошёлся—то? Может, ну эту месть? Трахну её хорошенько, и наваждение как рукой снимет? Ладно, посмотрим по обстоятельствам. Так вот, на мой вопрос врёт или действительно верит?