Есть такая профессия...

Пора отправляться в Хогвартс. Это и есть та самая школа, в которой я навернулась с лестницы. Интересная школа, там учат «магии». Я, наверное, попала в детскую сказку. Но сказочность не отменяет заботы о здоровье, а потому… Я быстро собрала сумку, надела балахон, который здесь имеет статус официальной верхней одежды под названием «мантия». Балахон далек от классической мантии, как небо от земли, но раз принято, пусть будет. Не мне осуждать традиции общества, в которое я попала неизвестным мне образом. Сумка собрана, вот ведь дурища, а стетоскоп где? Как так нету? Как же я без стетоскопа-то? Какой я врач без трубки? Достать! Найти! Отнять! Немедленно! Хлоп…

Ты ж мое солнышко, ты ж мой умница, и где нашел только! Нежно прижимаю к себе сияющую металлом и резиной трубку необычной формы. Домовой эльф, счастливый оттого, что угодил, клянется, что это — самый лучший. Послушала себя — просто чудо, а не звук. Мечта… Однако пора и отправляться. Ой, а набор? А, вот он, родненький. Ну все, я готова!

Прибыла, вежливо раскланялась на входе с пожилым Филчем, как подсказала шизофрения, вызвав у него нешуточное удивление просьбой зайти ко мне попозже. Это рефлекс, вбитый намертво — предупредить болезнь и вылечить больного, но, по-видимому, проявленная мной забота его удивила. Интересно девки пляшут…

Добралась с помощью шизофрении до своего крыла. Что сказать, чистенько. Вызвала эльфа, поручила все переделать, сама уселась за стол, на котором с любовью начала выкладывать хирургический набор. Новенький, блестящий, крючочек к крючочку, скальпель к скальпелечку. Даже пилу для ампутации достала. Пока я ее осматривала и протирала бархоткой, ко мне стремительно вошла женщина: «Здравствуй, Поппи» почти вылетело из ее рта, когда она увидела пилу и мою улыбку. Резко побледнев, так что стала лицом одного цвета с белоснежными простынями, она мигом выскочила из огромного зала, заставленного кроватями. Интересно, что ее так напугало?

Пожав плечами, положила пилу на ее место. Тут в зал вальяжно вплыл, иначе и не скажешь, толстопуз с бородой. Шизофрения не согласилась с такой трактовкой директора школы, но мне уже было все равно. Передо мной был пациент и, что характерно, сам пришел. Будем лечить.

— Поппи, зачем ты напугала Минерву?

— Я? Напугала? Альбус, вы посмотрите на меня, разве могу я кого-то напугать?

Толстопуз задумался, я с интересом наблюдала.

— Да что мы обо мне, давайте поговорим о вас!

— Обо мне? — директор школы явно растерялся.

Заняв тактически верное положение, тем самым отсекая ему пути отхода, я подошла поближе.

— Альбус, вы выглядите больным. Не спорьте! Ложитесь вот сюда, я вас сейчас осмотрю, — потирая ладошки, заявила я ему.

Поименованный Альбусом попытался трепыхаться, но не на того напал. Когда нужно, я могу и генерала послать, что однажды было, и профессора на койку уложить, чего еще не было, но все когда-то случается в первый раз.

— Борода — это рассадник вшей и других паразитов, — заметила я, готовясь вставить в уши стетоскоп.

— Это Гриффиндор — рассадник паразитов, доброе утро, мадам, — послышалось от двери.

Подняв голову, я увидела достаточно молодого, но явно изможденного человека, одетого во все черное. К сожалению, тот факт, что я отвлеклась, позволил директору ускользнуть и позорно сбежать из больничного крыла. Ну да ничего, я его еще поймаю, куда он от меня в школе денется?

Кстати, а чего это у нас профессор Снейп такой бледненький? А что он кушает и, главное, когда? Нет, дорогой, уж ты-то от меня не сбежишь. Рассказывай, что кушаешь, когда кушаешь, сколько спишь, когда спортом занимаешься? А мы тебе витаминчиков… Держи его!

Не надо сопротивляться, да, витаминный комплекс внутримышечно — штука неприятная, но это для твоего же блага. Вот увидишь, как сразу аппетит появится и гулять на воздухе захочется. А если не захочется, то я тебе курс проколю, месячный. И язвительность сразу куда-то делась. Кажется, он на все согласен, лишь бы отпустили. Вот она — великая сила медицинской науки.

Однако пора бы и пообедать, где тут у нас обедают? Веди меня, моя шизофрения! Большой зал, говоришь, ну пошли, посмотрим…

Так, это что? Это что такое, я вас спрашиваю? Отберите сладости у Альбуса, я не готова к смене руководства школы! Что это такое у меня в тарелке? Если вы мне скажете, что так же кормят детей, я вам клизму три раза в день пропишу! С перцем! А ну, вызвать повара ко мне! Помолчите, Альбус, посмотрите на себя, вам же лет пять жизни осталось, если диабет раньше не убьет, а я на такое не согласна. Где повар?! Эльф?! Ладно. Явишься ко мне после обеда, я назначу и распишу диеты. И не приведи вам Асклепий, Гигиея и Панакея отступить от диеты. В туалете жить будете, я понятно выразилась?

А ну-ка спрятал палочку, пока я тебе ее в нескромное место не воткнула травматическим путем! Я здесь вам Мунго! И отныне вы все мои пациенты! Это понятно? Не слышу! Я сказала, не слышу! Эльф, шприц Жанэ сюда, сейчас мы им уши-то промоем! Вот так-то лучше… И не надо меня бояться, я добрая. Если меня не злить.

Так, я пошла расписывать диеты, эльфы, следить внимательно и вот этому сладкого не давать. Это для его блага. Нет, сам он слаб и не может о себе позаботиться. И выводить всех гулять два часа в сутки. А если вы этого не сделаете, вы будете их медленно убивать, вы же этого не хотите? Нет? Тогда… Выполнять!

Прав был тот полковник, хороший командный голос — это великое благо. И эльфы правильно мотивированы, и коллеги присмирели, палочки попрятали. Дисциплины им тут не хватает, ну да это я исправлю.

Пока расписывала диеты, явился балахонистый, который у них главный в больнице. Гиппократом зовут. Принес мне такой же балахон лимонного цвета и кольцо. Меня признали за врача, «целителя» по-местному. Рассказала о сегодняшнем дне, у него случилась истерика. Смеялся так, что чуть не задохнулся. Это произвело впечатление на профессоров, ввалившихся в больничное крыло с самым суровым видом. Видимо, решили меня вязать, думая, что их Поппи сошла с ума. Целитель Сметвик их страшно разочаровал и огорчил в лучших чувствах, заодно представив меня, любимую, как целителя. Лица вытянулись. Моя улыбка стала чуть более кровожадной. Уважаемые коллеги поняли, что я им этого не забуду, и скисли. Оказалось, что моего слова, простого слова! Так вот, моего слова достаточно, чтобы признать человека недееспособным. А этого боятся все. Так что я неожиданно стала самым страшным человеком в этой школе, в один миг затмив профессора Снейпа.

Итак, диеты расписаны, расписание прогулок составлено, пора писать план профилактических осмотров, как профессоров, так и школьников. У них тут два факультета враждуют. Ну-ну, посмотрим, как они враждовать будут. Да… Профилактические осмотры. Отдельно мальчиков, отдельно девочек. Потому что осматривается все, включая половые органы. Кстати, приглашу я на завтрашний осмотр Минерву и Помону. Одна нервная слишком, другая полная излишне, думаю, гинеколога они не посещали никогда. Вот и посмотрим, может быть, удастся решить все проблемы проще. Сметвик, кстати, обещал смотровое кресло прислать, но почему он так хихикал, буквально извиваясь, я так и не поняла. А зеркала я натрансфигурирую, оказалось, что я это умею.

С нетерпением жду завтрашнего дня. А пока можно проверить чистоту и готовность спален детей.

========== Постоянно совершенствовать свои медицинские познания и врачебное мастерство ==========

«Учиться, учиться и учиться…», как писал товарищ Ульянов. Хотя Ванечку Проскурова за шутку о том, что товарищ Ленин просто ручку расписывал, по 58-й замели. Однако я отвлеклась. Меня сегодня ждала большая куча книг и журналов, наука-то шагнула далеко вперед, и теперь нужно нагонять. Даже хирургия изменилась, появилась хирургия сердца, глаза… Не «вырезать и выкинуть», а «подлатать». А еще есть такой метод — «лапароскопия», это дырочку сделал и шуруешь вслепую, а не раскрыл по-людски и залатал.

В тот момент, когда я зачитывалась современным учебником по общей хирургии, в деталях представляя себе описанное, меня отвлекли. И вот я читаю интереснейший материал про «…характерное изменение только слизистой. Клинически проявляется частыми позывами к дефекации, тенезмами, чувством напряжения и инородного тела в прямой кишке. Длится 7-10 дней и при ликвидации причины, их вызвавшей, проходит самостоятельно или переходит в хроническую форму.