Второй шанс

— Кэти, не плачь, моя хорошая…

— Герми, всё же хорошо…

— Лави…

— Луна…

— Асти… душа моя…

— Солнышко моё ясное…

Тишина гостиной, только трещит огонь в камине, только слышны редкие всхлипывания и скороговорка тёплых, ласковых слов. Они только сейчас понимают, что можно не бежать никуда, не ждать удара каждую секунду, но это понимает голова, но не принимает сердце. Три долгих года из жизни не вычеркнешь. Завтра — первые уроки, и как они пройдут — Мерлин знает. Как выдержать это? Поможет ли умиротворяющий бальзам? Колин может просто не выдержать, значит, нужно кого-нибудь из старших, чтобы на уроке посидели, ребята привыкли к своим командирам.

Сидят, молча разговаривая друг с другом… Детство кончилось внезапно. И больше всего им хочется тишины и покоя.

— Возлюбленный муж мой, — начала Гермиона, — а может, ну её, эту школу? Сдадим СОВ или ЖАБА какие-нибудь, и гори всё огнем?

— С Дамблдором бодаться не хочешь… — заключил Гарри.

— А что, кто-то хочет? — поинтересовалась девочка.

— Любовь моя, всё зависит от того, что там у нас в контрактах на эту тему написано, — задумчиво ответил Гарри, — но идея богатая.

— Успокойте своих мозгошмыгов, — хихикнула Лаванда, — сдать-то мы всё равно можем.

— Министра удар хватит, — хихикнула Гермиона.

— Главное, чтобы его Поттер не приголубил за всё хорошее, — ответил Драко, — кстати… Можно же через… отца…

— А ты его сможешь не убить? — спросил Невилл, расчёсывающий волосы Полумне. Это было их ритуалом, и дети не собирались от него отказываться.

— Не знаю, — ответил мальчик, в далёком будущем принявший «аваду» от отца, когда тот понял, что единственный сын переметнулся на сторону оборонявшихся.

Драко и не мог поступить иначе. Там была Асти, его Асти, без которой он не представлял себе жизни, нежданно-негаданно ставшая невестой перед их седьмым курсом. Паркинсоны расторгли помолвку, когда Люциуса после их пятого курса посадили в Азкабан, но скользкий тип, каким отец был всегда, смог уломать лорда Гринграсса. Как — это большой вопрос, но факт остаётся фактом: девушка, которая ему нравилась, должна была стать его женой, а заполучить себе в супруги не только «правильную», но и любимую девушку — очень редкое явление в их среде. И сейчас девочка, в том будущем погибшая вслед за любимым, прижалась к нему, будто желая отогреть.

— Ладно, — проговорил Гарри, отрывая Драко от мучительных воспоминаний, — надо с крестражами разобраться, потом морду эту отловить и зачистить.

— А потом? — спросила млеющая под руками Невилла Луна.

— А потом будем просто жить, как мы всегда мечтали. Просто — жить.

========== Часть 4 ==========

Три десятка авроров старой ещё закалки смотрели на своего командира, не понимая, что здесь делает Амелия, да ещё в таком состоянии. В глазах женщины застыли слёзы, не могущие спрятать ярости и боли. Некоторые косились на исходящий почти невидимым паром Омут памяти, стоящий на столе.

— Ребята… — необычно для них начал Грюм. — Мы с вами побывали во многих переделках, теряли друзей, хоронили близких, но это наша работа, мы её выбрали сами. То, что вы сейчас увидите, никогда не должно повториться. Никогда! Посмотрите сначала, а потом… Потом поговорим.

— Я… — вступила Амелия Боунс. — Мне стыдно за то, что произошло с нашими детьми. Мне стыдно за то, что нас не будет рядом с ними. Я не знаю и не хочу знать, почему они гибли в одиночестве! Мы! Мы должны быть там!

Сорвавшись почти на крик, Амелия включила проекцию… Авроры замерли, смотря на то, чего не было ещё, но что уже пережили подростки… Дети. Над Омутом вставали страшные картины. Невозможные картины вставали над небольшой, в общем-то, посудиной. Дементоры над маленьким городком и известный всем Гарри Поттер, пытающийся защититься. Худосочный, нескладный подросток и телесный патронус. Пытки… Убийства… Насилие. Улыбающийся Дамблдор и хорошо известная Амбридж рядом с ним. А вот она же пытает… Перо? Перо тоже есть, но больше всего этой твари нравится пытать «круциатусом», видно, как извивается и кричит первокурсник. Отряд, тренировки, бои. Противостояние Пожирателям, а рядом — ни одного взрослого. Вполне неплохие боевые операции по спасению таких же детей. Ярость в детских глазах, первая «авада» и первое «секо». И безумно, бесконечно долго падает разорванная оборотнем девочка. Люциус Малфой, посылающий «аваду» в своего же сына, который всеми силами защищает светловолосую девочку. Даже в последний миг своей жизни мальчик пытается закрыть её собой.

Битва… Дементоры, Пожиратели, Оборотни, великаны и ещё какая-то нечисть и — меньше полусотни подростков, отчаянно защищающих Хогвартс. Здесь с ними уже профессора, домовики, доспехи… Но нет ни одного аврора, ни одного взрослого, кроме этой маленькой кучки профессоров. Поттер, поверивший этой твари, и его бессмысленная гибель. Предательство, заклятия в спину и опадающие, подобно прелой листве, погибшие… Авроры узнавали детей, кто-то даже своих. Никто не мог смотреть спокойно, у многих глаза были мокрыми.

— Это только небольшая часть… — тяжело вздохнул Аластор, жестом останавливая вопросы. — Случилось так, что души убитых из будущего вернулись сюда, и теперь у нас полсотни детей, прошедших через… Через это. И двух дней не прошло.

Сразу же поняв, что имеет в виду Аластор, коллеги схватились за головы. После отчаянного, безнадёжного боя подростки просто не смогут совладать с боевыми рефлексами. Да и пытки детей представителем Министерства… Вряд ли это забыли, значит…

— Предлагаешь нам стать надзирателями? — с некоторой брезгливостью спросил аврор Перкинсон.

— Нет, Стив, — ответил Аластор. — Нужно подумать, как сделать так, чтобы не было жертв.

— Министра в Омут воткни, а если мозгов не хватит, то… Будет другой министр.

— Хорошая мысль, кстати, — проговорила Амелия. — Пойдём?

Грамотно заблокировав отделы Министерства, авроры вместе с невыразимцами, у которых возникло очень много разных вопросов, практически осадили приёмную министра. Амбридж была задержана по подозрению в государственной измене. Подозревать-то можно кого угодно.

— Что происходит? — испугался Фадж, видя Омут памяти, Амелию, Грюма и ещё нескольких авроров.

— Посмотрите, Корнелиус, лучше добровольно, — с нескрываемой угрозой в голосе прошипела Боунс.

— Что вы себе позволяете? — вскричал министр, пытаясь выбраться из кресла. — Я повелю вас арестовать!

— Тоже мне, «повелю» тут выискался, — хмыкнул кто-то.

Крики министра затихли внутри Омута, куда его невежливо воткнули головой. Настал момент истины, хотя та же Амелия понимала, что придётся брать бразды правления в свои руки, такого ужаса, который она увидела в Омуте, нельзя было допустить.

***

— Лорд Гринграсс, взгляните в Омут, пожалуйста…

Спасённая Малфоем-младшим Астория безумно медленно падает на землю, чтобы больше не подняться, и даже после смерти их руки соприкасаются. А вокруг кровь и смерть. Не дай бог любому родителю увидеть такое. Увидеть смерть любимого ребёнка.

— Что вы хотите? — мёртвый голос тяжело переживающего увиденное мужчины.

— Уволить Дамблдора, а вас — на его место, — твёрдо ответила Амелия. — Министерство уже почти полностью взято под контроль, все, кто убивал детей, взяты… задержаны под разными поводами.

— Так, значит, это он?

— Точно сказать сложно, невыразимцы разбираются с воспоминаниями, но похоже.

— Что ж, я согласен.

Фадж повёл себя вполне ожидаемо и сейчас бушевал в соседней с Амбридж камере. Переворот и взятие власти прошло как по нотам, что выдавало приличную предварительную организацию. Решив разобраться с подобной подготовкой потом, исполняющая обязанности министра Амелия Боунс приступила к работе. Вечер и ночь были потрачены на то, чтобы арестовать, а где-то и зачистить сопротивление. Артур Уизли был задержан до выяснения, как и большинство служащих. Работали только строго необходимые отделы, остальные пока были закрыты, с утра предстояло разбираться со всем, что накопило Министерство за последние годы.