Второй шанс

— После завтрака у нас в гостиной. Омут захватите. Но только вы. Сами увидите, — рубленные фразы того, кто привык отдавать приказы.

Аластор Грюм кивнул. Это подразделение, школьниками их назвать не поворачивался язык, почти ни с кем не общалось, вело себя, как самостоятельная боевая единица. Они постоянно были готовы, только непонятно, к чему? И эта тайна будоражила старого параноика. Поттер давно ушёл, а Аластор стоял и думал. Будь перед ним взрослые — он бы понял, но ведь это дети…

Внезапно раздался шум из Большого зала, и старый аврор поспешил оказаться в нём. Войдя, он сразу увидел эшелонированную оборону, связанную младшую Уизли, левитируемую на некотором расстоянии чёрную тетрадку, которая буквально фонила тьмой, и взгляд Гарри Поттера на директора Дамблдора. В этом взгляде не было злости или ненависти, хотя директор точно знал, что в школе есть тёмный артефакт — все вещи досматривались, и Аластор это знал. Во взгляде Гарри Поттера была только брезгливость.

Последовавший шум директор пытался остановить своим авторитетом, которого явно недоставало. Для этих детей авторитетом был Поттер, а не директор, как это ни странно, поэтому в школу прибыли авроры. А у Аластора возникли вопросы к Альбусу, которые только множились…

Чуть позже Поттер провёл Аластора в уютную гостиную. С тихим лязгом двери закрылись, и в Омут памяти отправились воспоминания. Много разных воспоминаний. Очень много… Предложив Грюму посмотреть, Поттер пересел в кресло, в объятия девочки с каштановыми волосами. И Грюм опустил лицо в Омут.

========== Часть 2 ==========

Аластор видел в своей жизни очень многое и ещё больше не хотел бы видеть никогда. Глаза, полные боли, не отлипающие друг от друга дети, пережившие смерть. Он это видел — они теряли друзей и многое пережили сами. И в следующее мгновение слаженно действующие. Не доверяющие никому вне их круга. Как их учить? Чему их учить?

Он опустил голову, готовясь увидеть то, что их сделало такими. Десятки судеб мелькнули перед глазами…

Вынырнув, он покачал головой и выматерился.

Они сами кого хочешь научат, как жить и как бороться с типами вроде Тёмного Лорда, который, оказывается, был обычным полукровкой. Интересно, знает ли кто-нибудь из этих чистокровных ублюдков, что их обожаемый Лорд — сын магла? Вряд ли. Но это дело будущего. Сейчас нужно понять, что делать дальше с этими… маленькими ветеранами.

Психика детей была разрушена до основания, и целителям душ предстоит много работы, иначе — беда. Его задача — разрулить всю эту дебильную ситуацию, которая поощряется Альбусом, а задача целителей — сделать детей нормальными… относительно нормальными.

Такими, какими они были в их прошлой жизни, дети вряд ли станут, помня всю эту боль. Но максимально приблизить их к обычным тринадцатилеткам необходимо как можно скорее. На Дамблдора надежды никакой, а вот Сметвик… этот товарищ, как говаривал его знакомый русский, ужом вывернется, но сделает всё, что просят.

***

— Любимая, — задумчиво сказал Гарри, поглаживая спинку девочки, — а почему это Рон и Джинни не с нами?

Дети в гостиной замерли, отводя глаза… Тяжело вздохнула Гермиона, зажмурившись. Из-под века появилась одинокая слезинка, прочертившая дорожку к губам. Девочка прижалась губами к руке Гарри, потянувшейся стереть слезинку.

— Он что? — прошептал мальчик, не веря своей догадке. — Он… предатель?

Как некстати Гарри вспомнилась судьба родителей, тоже доверившихся своему другу. Ведь Питер тоже дружил с отцом с детства, но предал их, спасая свою шкуру.

— Держись, брат, — положил Невилл руку на плечо. — Как ты думаешь, почему нас здесь столько?

— Рон ударил в спину… — одними губами произнесла девочка и прижалась к Гарри, гася рыдания.

— Предатель есть предатель, — сзади подошёл Драко, который уже не тянул гласные, а говорил коротко и лаконично.

Гарри было горько. Горько и обидно. Даже Малфой был на их стороне, решившись наконец сменить сторону в самом начале битвы, а Рон, с которым они прошли столько всего…

В это время дети сгрудились вокруг своего командира и его Грейнджер. Они были вместе, едины, и никто не мог этого изменить. А Гарри смотрел в лица своих друзей, своих боевых братьев и сестёр и чувствовал себя… По его лицу катились слёзы, потому что это он поверил Рону, это он не предусмотрел.

— Простите, ребята, — прохрипел мальчик, на что получил слаженный подзатыльник от нескольких девочек, включая свою любимую.

— Дурак ты, — сказал Невилл и улыбнулся.

Почему-то в волосах друзей то там, то тут появлялись седые пряди, Гарри этого сначала просто не заметил, а потом не до того было. Джинни он обезвредил, василиска не будет, значит, у них есть время.

— К директору по одному не ходим, все помнят? — спросил мальчик. — Снейпа не убиваем. По крайней мере, в школе.

— Понятно, помним, конечно, — откликнулись разные голоса.

— Давайте по койкам, что ли… Все помнят, что до физической близости минимум два года?

— Иди к Мерлину, Поттер! Мы даже виски глушить не будем.

Все разошлись, хотя ночь ещё не настала, но детским организмам необходимо было отдохнуть, потому — зелья и вперёд, а Гарри с Гермионой остались в гостиной, где над Омутом продолжал стоять Аластор Грюм.

А где-то в башне Альбус Дамблдор созерцал крушение всех своих надежд, потому что артефакты демонстрировали ему тот факт, что душа Тома покинула этот мир. Возможно, это было связано с детьми, однако даже объявить Гарри новым Тёмным Лордом у него не получится — ему просто не поверят, а те, кто поверит, точно не выстоят против этого нового факультета. Оставалось только ждать и надеяться на Аластора.

***

Аластор Грюм в очередной раз вывалился из Омута, когда дети поднялись после дневного сна и приводили себя в порядок, готовясь к выходу. Он вывалился и упал, закашлявшись. Смотреть этот кошмар за один присест не получалось. Приходилось смотреть, потом глушить виски и снова смотреть.

Надо сказать, что на него почти никто не обращал внимания. Снаряжались дети, как на войну, выстраиваясь по курсам, пряча девочек в глубине построения… Старшие проверяли и помогали младшим, Гарри присматривал за всеми разом.

Приподнявшийся Аластор наблюдал сцену «боевая группа готовится к выходу». У старого аврора остро защемило сердце. Да, теперь он знал. Струсившие и заигравшиеся взрослые оставили детей один на один с врагом, с оборотнями, великанами, дементорами и Волдемортом. А перед этим… Грюму было стыдно смотреть в детские глаза. Но как Альбус мог! Как он посмел такое сотворить с детьми?!

— Декан, вы с нами? — поинтересовался Поттер и, когда Аластор кивнул, показал ему место позади строя.

— Ты издеваешься?

— Спереди вы будете мешать группам, если что.

— Понял, — Аластор действительно понял — он ещё не сработался с ними и может попасть под шальную «аваду», чего ему бы не хотелось.

Двери гостиной раскрылись, и дети начали выходить компактными группами, постоянно колдуя, причём половину заклинаний Аластор ещё не видел. Ничего, не они первые, не они последние… Второй и первый курс в полном составе отправился в библиотеку, третий — на улицу.

Юная Луна Лавгуд прижалась к Невиллу, привычно осматривая заднюю полусферу, пока они шли к библиотеке. Навстречу попались слизеринцы, которых обездвижили и отпустили, только когда все прошли. Со «слизнями» никто разговаривать не хотел, а бывшие слизеринцы шли сейчас вместе со всеми.

В библиотеке расселись тоже необычно — по периметру старшие, в центре младшие и девочки. Те, кто внутри, что-то пишут, те, кто снаружи, держат щиты. Аластор поначалу даже не понял, что они делают, пока не упёрся в плёнку кинетического щита. Мадам Пинс хотела возмутиться, но Грюм жестом показал, что всё нормально. Тяжело вздохнув, он вышел из библиотеки и пошёл по направлению к директорской башенке, борясь с острым желанием вырвать Альбусу бороду.

По дороге он встретил Минерву МакГонагалл, которая куда-то торопилась, но была остановлена Аластором. Он внимательно посмотрел ей в глаза, отчего женщина поёжилась.