Русланиада

– Да, я подозревал тебя, – признал Базааф, – ты единственный посторонний человек в селении. В этом был смысл. Но быть таким хитрым невозможно. Я потратил пять дней и единственное, в чём я теперь уверен – это не ты. Больше я не могу терять столько времени. Мне нужна твоя помощь. Ты здесь месяц и, как я говорил, успел расположить к себе практически всё селение. Вспомни всё новое, необычное, что произошло со дня кораблекрушения.

У Юрика гора упала с плеч, когда он понял, что его уже не считают человекоядной тварью. Теперь он наморщил лоб, старательно вспоминая, чем бы мог помочь Базаафу в его сложном деле.

– Сразу после крушения погиб капитан, – стал размышлять вслух Юрик. – Меня унесли к Нирге, но она появилась не сразу – была занята. Там, где меня оставили, уже был больной… ну да, Киф, больше некому… но Нирги вообще не было дома… правда потом она прибежала.

Базааф впервые не проявлял нетерпения, внимательно слушая нечёткие воспоминания потерпевшего кораблекрушение.

– Точно, – Юрик поднял глаза, вспомнив, – она принимала роды. В доме как раз Кифа. Нирга сама вела себя необычно в тот день. Киф не просыпался, а у его жены были сложные роды. Нирга взвинтила себя – боялась, что они оба отправятся к Костлявому, а то и ребёнка с собой заберут… а тут меня принесли… у неё началась истерика. Она засмеялась, не могла остановиться, потом без паузы зарыдала. Боцман ударил её по щеке, но ей пришлось ещё немного посидеть, чтобы прийти в себя… Она пробегала между домами всю ночь. Наутро мать с детьми были в безопасности, а вечером… да, кажется это был тот же самый день… Киф проснулся. Я ещё долго провалялся, но новости не обходят дом Нирги стороной. После той ночи было довольно тихо.

– Никаких новых людей?

Юрик удивлённо посмотрел на Базаафа.

– Я же сказал – в ту ночь, кроме меня, пришло ещё двое.

– Это тоже хитро, – поморщившись, заметил Базааф по дороге к дому Кифа.

Юрик бежал вровень, сосредоточенно помалкивая.

– Как оно может получить необходимое в теле ребёнка?

– Тепло, – выдохнул Юрик на бегу, – купают каждый день, кормят грудью…

Юрик резко остановился.

– Что такое? – всполошился Базааф.

– Противно, – сморщился Юрик.

– Пошли.

– Стильму, между прочим, сейчас кормят мясом, чтобы молоко было гуще…– осведомлёно поделился парень.

– Ты умеешь различать младенцев? – запоздало спросил Базааф.

– Их ещё мать не научилась различать, – фыркнул Юрик, кивая на новый деревянный дом.

Перед домом на улице стояла молодая женщина в теплом плаще и шерстяном платке на голове. Переступала с ноги на ногу и влюблённо смотрела в свёрток на руках.

– Добрый вечер, Стильма, – Юрик улыбнулся неестественно широко, демонстрируя два белоснежных ряда зубов.

Базааф незаметно толкнул его в бок.

– Добрый вечер, – женщина встрепенулась, застигнутая врасплох. – А это ты, Юрик… здравствуйте, я не слышала, как вы подошли…

– А Киф ещё не дома? – попытался состряпать причину визита Юрик. Ещё бы придумать, зачем им нужен Киф.

– Нет ещё, – предсказуемо ответила Стильма, обратно отворачиваясь к свёртку.

– Не холодно такой крохе гулять? – добавил Базааф.

Женщина улыбнулась его мужской наивности:

– Это чтобы к морозу привыкнуть. Мы только немного постоим и домой.

– А другой не надо привыкать? – поинтересовался Юрик.

– У меня с двумя сразу выходить не получается, – призналась Стильма. – Хоть и маленькие, а руки устают держать.

– И Киф не помогает? – Юрик выдал свой знаменитый удивлённый взгляд.

– Он поздно приходит, – вздохнула Стильма, – вечером холоднее. Нам такой холод ни к чему, – женщина поцеловала видимо спящий свёрток в лоб.

– Тебе если помочь нужно, ты только скажи, – с готовностью предложил свои услуги Юрик. – Киф нам недавно помог, вот как раз хотели спасибо сказать.

Женщина оторвалась от свёртка и гордо улыбнулась.

– Ты когда гулять выходишь? После обеда? Я как раз свободен. Ты мне только покажи, как их одевать, и я помогу. Я умею с детьми обращаться, честное слово.

– Ну хорошо, – сдалась Стильма.

Юрик неотразимо улыбнулся и пошёл вслед за ней в дом.

– Базааф пока на лавочке посидит, – запросто распорядился парень.

Мужчина молча прошёл внутрь.

Свёрток развернули на столе, подробно обсуждая, что как складывать да натягивать, Юрик внимательно кивал. Месячный ребёнок, оставшись в одной рубашонке, недовольно брыкнул ногами и наморщил личико, угрожая разреветься. Мать быстро уложила дочь в люльку под одеяльце.

Люлек было две. В них лежали две неотличимые девочки.

Базааф подумал, что опять вступил на ложный путь.

– А ты знала, что у тебя двойня будет? – догадался спросить Юрик.

– Нет, – улыбнулась Стильма. – Нирга едва глянула, сказала, будет дочь, а что две – не разглядела.

– Надо же! – вполне естественно подивился Юрик.

– Думаешь, в самом деле оно там? – сомневался Базааф.

Кроме мнения Юрика, положится было не на что.

– Нирга вообще-то опытная повитуха. У тех, что двоих носят, живот больше должен быть. А Нирга в конце концов ни один же единственный раз видела Стильму перед родами, уж заметила бы и сказала сразу, сколько детей ждать. Ну а рассчитывали на одного ребёнка даже в самый день родов… да и вообще – чего рассуждать и гадать? Пойдём с Ниргой поговорим.

Базааф тяжело вздохнул.

– Ну извинишься, всё равно когда-нибудь пришлось бы извиниться.

– Вовсе нет.

Базааф остановился.

– Подожди, надо подумать, что сказать.

Нирга с достоинством приняла извинения. Свои выводы сделала, но всё же простила. Внимательно изучила лицо Юрика, покрутив, держа за подбородок, убедилась, что он здоров, и смягчилась окончательно. Налив гостям тёплого травяного настоя – для здоровья, нарезав пирог с мочёной ягодой, Нирга разговорилась с Базаафом о житье-бытье. Слово за слово, мужчина задал действительно важный вопрос. Начать пришлось издалека:

– Мы сегодня встретили Стильму… надо же… и часто у вас бывают двойни?

– Нет, – без раздумий ответила Нирга.

– И что так до самых родов и не догадались, что будет двойня?

– Нет, всё было как обычно. Я так ничего и не заметила… но да всякое бывает.

– Вы, наверное, очень удивились, когда принимали второго ребёнка?

– Нет…

Базааф удивлённо вскинул брови.

– Совсем нет, – повторила Нирга. – У меня выдалась тяжёлая ночь. Только я приняла девочку, прибежали из портика. Ничего вразумительного, только кричали: крушение, крушение… Я бросила Стильму совсем одну с малышкой и побежала домой. Пока я разбиралась с Юриком, пока бегала в порт посмотреть на капитана – он, бедняга, уже был мёртв, прошло очень много времени. Как опомнилась, понеслась проведать Стильму, рядом с ней на кровати лежала девочка. Я подумала, что в спешке забыла положить её в люльку, взяла её на руки, склонилась над люлькой, но там уже был ребёнок. Стильма утром не могла вспомнить, как перерезала пуповину… Да, мы долго будем помнить эту ночь. К счастью, и Юрик, и Стильма, и Киф, и их малютки пережили её.

Юрик протянул ноги ближе к печи, пил сливки и помалкивал. Договорились, что он вмешиваться не будет.

– А давно вы живёте у моря? – сменил тему Базааф.

– Всю жизнь, – улыбнулась Нирга.

– Не слыхали ли случайно о не рыбах, что живут в морях? Может, водилось что-то такое в здешних водах?

– Всё ищете причину крушения? – проницательно улыбнулась Нирга невесёлой улыбкой. – Рассказывала мне что-то бабушка Марлы, когда я ещё была совсем девчонкой… что-то о прожорливом рте во льдах… это было не у наших берегов. Её собственный дед ходил в плавания к безлюдным землям и там видел что-то такое ужасное, огромное животное… но у нас такого никогда не было. Заплывают иногда приблудные морские овцы, но они на корабли не нападают.

– А что тогда сделал её дед? – не выдержав, влез Юрик.