Страница 9 из 62
Хосе с семьей управлял конным ранчо на другой стороне Сан-Пуэбла, а Гектор работал на фермерском рынке в городе. Они представили ее остальным, всем, кто работал в медном каньоне или вокруг него и действительно имел некоторый ограниченный опыт пожарного.
Она говорила по-испански, которым свободно владела, представляя их Гриффину. То, что они были в восторге от его помощи, не нуждалось в переводе.
- Здесь нет настоящего лидера, - объяснила она Гриффину после того, как получила ужасающую новость. - Хосе говорит, что в результате был достигнут небольшой прогресс в его сдерживании. Сейчас у него в руках три ранчо, а холм позади нас. Если огонь пойдет на север, то захватит вершины, и он говорит, что они никогда его не поймают. Если огонь идет на юг, то проходит прямо через город. На данный момент он готов сделать и то, и другое.
Гриффин не ответил на ее слова, он просто стоял, с напряженными плечами, руки сжаты в кулаки, глядя в огонь. Палящий жар и рвотный дым были невыносимы; звук пламени, лижущего растительность, просто ошеломлял.
- Гриффин?
На лбу у него выступили капельки пота, он неглубоко дышал, и ее досада на него стала совсем другой, и самое тревожное желание прикоснуться к нему снова почти одолело ее.
- Эй. - Она положила руку ему на плечо. - Ты в порядке?
Он дернул головой в ее сторону, и от сильной боли в его глазах у нее перехватило горло.
- Гриффин? - она продолжала держать его за руку, не уверенная в том, что он не упадет на нее прямо там, где стоит. С медицинской точки зрения, это не было бы проблемой, она была обучена основам оказания первой помощи, но это бы не помогло. У этого парня была проблема, и она не знала, в чем та заключалась.
В ее жизни было мало мягкости, а значит, и нежности. Она не нуждалась в ней и не скучала по ней, но и не знала, как ее показать. И все же Линди должна была попытаться помочь Гриффину, это было так просто. Может быть, это было полное отчаяние в его позе, или то, как он стоял неподвижно, как камень, но она подняла к нему и другую руку, держа мужчину за обе руки.
Люди вокруг них беспокойно заерзали.
- Que pasa? (исп. Что происходит?)
Она понятия не имела, в чем дело, но улыбнулась им через плечо.
- Это был долгий день, - сказала она им. - Тяжелый полет.
Когда она сказала это, Гриффин попятился от нее, затем... повернулся и пошел прочь.
Послав мужчинам извиняющуюся улыбку, Линди молча последовала за Гриффином обратно к джипу, трава хрустела под их ногами, жар огня бил в спину, и когда он сел на пассажирское сиденье, она недоверчиво уставилась на него.
Гриффин почувствовал на себе ее пристальный взгляд, но не ответил на него, не мог, потому что кошмар крутился в его голове, показывая в ярких красках последний раз, когда он стоял перед огнем. Снова и снова он проигрывал эту сцену, всегда в замедленном темпе, конечно, чтобы не пропустить ни одной мучительной секунды из всего, что потерял.
Боже, когда-то он любил эту жизнь, и преуспевал в ней; стремился взять огонь под контроль, работая как команда против ужасной силы Матери-Природы.
Теперь он слышал только крики. Запах горящей плоти. Страдание от жара, разрывающего его, опаляющего его. Он помнил, как наблюдал за падением Грега, помнил, как слышал приближающийся вертолет, зная, что это бесполезно…
Минуту назад он стоял рядом с Линди и остальными, все смотрели на него, ожидая, что он возьмет на себя ответственность, и он... не мог... его сердце билось — все еще билось — так быстро и сильно, что это было чудом, что оно не вырвалось прямо из его груди, и хотя Гриффин потел в одежде, он одновременно дрожал.
Он услышал, как Линди произнесла его имя, садясь за руль джипа, но резко покачал головой. В тот день тоже было нечеловечески жарко, дул сильный ветер с порывами свыше пятидесяти миль в час. Влажность на уровне двадцати процентов, внезапно снизившаяся до значения ниже десяти.
Без сомнения, погода их уничтожила, в сочетании, конечно, с просчетами и человеческими ошибками, а их было много.
В результате погибли двенадцать человек, двенадцать человек, которых он очень любил. Он не знал, сможет ли когда-нибудь забыть, но одно знал точно. Он не должен был приходить сюда, не должен был позволять Броуди втягивать его в это, позволять людям зависеть от него.
На него нельзя было положиться, никогда больше.
Рядом с ним Линди все еще смотрела на него своими сверкающими бездонными глазами.
- Ну, черт, - наконец, сказала она и, дав задний ход, развернулась на поляне. Она проехала до середины пылающей дороги, прежде чем заговорила. - Тебя сейчас стошнит?
- Нет.
- Точно? Потому что я могу остановиться. - Она озабоченно быстро взглянула на него.
Ей стало его жалко.
Господи, ему действительно нужно было собраться. Но думать об этом и делать это, по-видимому, две разные вещи. Он начал с дыхания, считая каждый вдох и выдох. Один. Два…
- Ты в порядке?
- Я хорошо выгляжу?
- На самом деле, покойник выглядит лучше тебя.
Три. Это было действительно иронично. Всю свою взрослую жизнь он был с тихими, скромными женщинами. И все же он был здесь, необъяснимо привлеченный этой рыжей, грубой, откровенной женщиной, которую, вероятно, не узнал бы спокойной и скромной, если бы задел ее за живое.
Жаль, что он отказался от женщин сейчас. Он просто был слишком взвинчен для чего-либо, кроме одиночества. Четыре. Пять…
Дорога назад была такой же мучительной, как и путь сюда, и его зубы стучали. Может быть, это тоже потрясло его мысли, потому что, хотя он и развалился там на части, внезапно, уход показался неправильным.
- Притормози.
- Сейчас. - Она продолжала ехать.
- Тормози.
Она рискнула еще раз взглянуть на него, а затем резко затормозила прямо посреди узкой, изрытой ямами дороги, так как съехать на обочину было невозможно, если только они не хотели либо поджарить себя, либо упасть с обрыва.
Вместо того, чтобы остановиться, они мгновение, от которого замирало сердце, по инерции, проехали вперед.
Шесть. Семь…
Джип резко остановился.
- Возвращайся, - сказал он в тишине.
Она медленно покачала головой.
-Нет, не могу. Я должна отвезти тебя домой и найти кого-нибудь другого. У тебя явно есть какое-то серьезное дерьмо, с которым нужно разобраться. В твое свободное время.
Понятно. Она собиралась сейчас вернуться. Она летала весь день, но собиралась повторить все это, чтобы довести дело до конца. Ее самоотверженность была унизительной и постыдной для него, и ему нужен был только пинок под зад.
- Возвращайся, - повторил он.
Она снова посмотрела на него, как на сумасшедшего, и, по правде говоря, так оно и было. Он не собирался обращаться к ней с какими-то словами, он не заслуживал этого. Но Гриффин не собирался возвращаться домой. Как и в самолете, он протянул руку и положил ей на колено.
- Сделай это, или я вернусь к пожару сам.
Она посмотрела на его руку, лежащую на ее колене, затем посмотрела Гриффину в лицо.
- Я сделаю это, - тихо сказал он.
Ветер дул порывами, пепел продолжал сыпаться на них как дождь. Жуткая тишина, если не считать зловещего потрескивания огня, заставляла его чувствовать себя так, будто он снялся в плохом фильме ужасов. Гриффин нежно сжал ее ногу, чувствуя внутреннюю дрожь женщины.
- Пожалуйста, Линди.
Она вздохнула и закатила глаза.
- Прекрасно, если ты хочешь выставить себя дураком. Снова. - Она сбросила его руку со своего колена, затем повернула джип, задним ходом, и, с поразительной ловкостью и легкостью, нажала на газ, двигаясь назад по извилистой, узкой грунтовой дороге, пока не достигла места на дороге, где могла развернуться, не позволив им загореться. Она сделала это так быстро, что у него закружилась голова, и он наглотался пыли.
Она мрачно включила первую передачу и снова поехала, направляясь теперь вперед, доставляя их на поляну тем же самым душераздирающим способом, которым управляла своим самолетом. С минуту она сидела, а короткие огненно-рыжие волосы развевались вокруг нее, как нимб, глаза сверкали решимостью и большей твердостью, чем он видел за долгое время. Она была сильной, храброй и удивительной.