Страница 37 из 44
Скорбящий зомби
— Ваааахх-хаааа.
Немного прохладно. Не холодно до такой степени, что кожа начнёт покрываться бусинами, но и не тепло, чтобы захотелось бы открыть окно.
Знакомый пол. Деревянный с некоторыми царапинами. Запах. Пахнет, чем-то знакомым, слегка приторным. Что-то такое, что сложно вспомнить, но ты знаешь, что эта мысль дразнит тебя паря, где-то на орбите за пределами сознания.
— Да.
“Запах… мамин”
Пред глазами лицо матери, такое холодное и безэмоциональное, тут же распалось окунувшись в тень.
Чуть приподняв голову, прицепился взглядом за наклейки машинок, что я любил когда-то в детстве. Помню, что мама за хорошую учёбы иногда давала мне денег. На них я мог купить, что угодно.
Я и покупал. Каждый раз на все деньги жвачки, но они меня мало интересовали, я покупал их ради наклеек.
Не скажу, что мама была довольна этим, но мешать не стала. Видимо это был её очередной тест по тому, каким будет ваш ребёнок человеком в будущем.
Думаю, она ждала другого результата. Надеялась, что я отложу их, не важно для чего, хоть для жвачек по лучше, но главное, чтобы я отложил. Чтобы она с улыбкой успокоилась, читая толкование моих действий у себя в учебнике.
Мне никогда не нравилась эта голубая книженция с улыбающимся мальчиков на картине.
“Хотя улыбался ли он? Или же плакал? Нет, точно улыбался. Ведь так книга бы лучше продавалась. Подожди, а с чего я решил, что был мальчик? Нет, нет”
В голову, словно прилетело металлическое ведро, ведро до середины, заполненное водой.
Удар не сильный, но меня качнуло. Боли не было, лишь не приятное ощущение, сильное, но мгновенное. От него вздрогнуло всё тело.
“Книжка. А была ли она? Нет, это похоже на её характер, так что могла и быть. А наклейки? Думаю, они могут втиснуться в постулаты дрессировки ребёнка, что моя мать называла то, как вырастить из ничтожного ребёнка достойного человек. Да, они были.
Но машинки ли?”
Я посмотрел в потолок. В детстве я часто смотрел на него. Помню это чёрное полотно, застеленное звёздным небом. А где-то в далеке маленькое солнце.
Я ненавидел эту картину. Картину, что для меня отец собственноручно смастерил пока я ещё был у матери в утробе.
Помню, как он заходил ко мне и с кислым видом разглядывал с начало потолок, а потом маленького меня.
— Я ведь так хотел, чтобы ты полетел в космос. Хотя бы ты… Но какое разочарование.
Раньше я не понимал, что он говорил, но сейчас видя то, как двигались его губы, я понял.
В защиту отца могу сказать, что он пытался не показывать открытого презрения, что его сын уже по факту рождения не сможет выполнить его мечту.
“Космос, космос, космос… Мой же отец был….? Кем он был? Офисным менеджером, врачом? Нет, спортсмен, точно спортсмен. Его крепкая фигура может стать хоть и слабым, но оправданием моих доводов. Но каким именно спортсменом?”
— Не помню.
Я уже был готов бросить взгляд в левый угол. Там где остались потёртости от детского тела, что долгие годы проводило там свой досуг.
Не знаю почему. Меня не наказывали, мне просто было там спокойнее. Я закутывался в одеяло с головой и засыпал или же просто мечтал о разном. О том, что начну слышать, о том, что буду делать тогда, думал о брате. Где он сейчас? Думал о многом, но почти всегда забывал о чём думал после пробуждения.
— Ну как?
Мужской голос с натянутой весёлостью лизнул мочку уха.
— А?
Распахнув веки, словно от кошмарного сна, я увидел свои руки. Такие белые, точно мел. Кажется, что они светятся в этой кромешной темноте.
Я сижу на стуле. Вижу его очертания от света, раздающегося с тела, но не более.
— Ох прости, забыл создать солнце.
Щелчок пальцами и тёмную комнату затопил красный свет. Тени начали танцевать по стенам и полу. Стало тепло, даже жарко.
— Оппс, переборщил.
Свет сменился с красного на белый, но казавшаяся мелкой комнаткой оказалась огромным помещением со стенами из теней. Смотря в них я чувствую, как меня затягивает туда.
— Ну, что мозги ещё не фурычат?
Приподняв голову, я увидел хозяина голоса.
— Аууу. Ты меня понимаешь? Фирштейн?
Кивнул себе чёрный силуэт передо мной, размахивая руками. Он в метре от меня, но я не чувствую его дыхания.
— Мозги же должно было так припечь после пяти сотен лет. Неужели придётся повторять?
Я слышу его голос, но его рот не двигается. Да и не понятно есть ли он вообще у существа, чьё черное тело покрыто извивающимися линиями. Они торчат из него и извиваются, словно черви.
“Глаза?”
Вместо глаз у него белые отверстия, темнеющее всё глубже, погружаясь в глазницы. Эти два туннеля у него в голове, словно бесконечны.
— Ты-ы. Кто?
С лёгких, словно разом выбили весь воздух когда он вновь посмотрел на меня, после того, как с минуту разговаривал сам с собой, при этом поддерживая уродливой рукой подбородок.
— О! Душа не повреждена. А я уже боялся.
В мгновение, я даже не успел моргнуть, как его тело оказалось перед мной. Он носом иногда тыкает меня, пока его глазницы осматривают тело, появляясь то тут, то там.
Я же не мог двинуться, но он, довольно кивнув, не вернулся к себе на стул.
— Нууу. Как себя чувствуешь? Память может ещё подводить, но а как же. Ты ведь пять сотен лет прочилил. Душу помотало, ей ведь нужен уход, а ты так бесчестно поступил.
— В смысле? Кто ты?
Пытаясь не терять изведу монстра, я огляделся. Ничего нового не увидел. Белое помещение, отрезанное четырьмя стенами, сотканными из тьмы.
— Хммм.
Он закинул одну ногу на другую. Такое чувство, что они слились в одно.
— Я… Бог, наверное?
Ответил с пофигизмом бог.
“И почему я не удивлён. Хотя надеялся, что спокойно помру. Помру?… Ах да, я ведь выпил ту отраву. Потом меня укусили, и я хотел… Да я хотел, но ”
— Патроны.
От осознанного я встал. Бледное тело обдало кипятком, а потом и холодом.
“Я ведь не выстрелил. Я нажал, но патронов не оказалось. Выстрела. Его не было”
Я посмотрел на руки.
— Да не зомби ты уже. Расслабься.
Покачивая закинутой ногой, кивнул бог. Не вижу рта, не понятно откуда доносится звук.
— Уже?