Страница 33 из 44
Бутыль
Его большие, дрожащие глаза смотрят на меня с ненавистью. С гневом, на который способен лишь ребёнок, понявший что он ненавидим всеми, понявший что те, кто должен был любить его больше всего, презирают его только за то, что он родился.
Мешки под его глазами резко контрастируют с бледной кожей. Настолько бледной, что даже можно было бы сравнить её с мелом. Длинные рукава скрывают то, что должно быть скрыто. Причину его боли.
Не физической, как скрывшиеся за тонкой тканью гематомы от рук матери, нет.
— Эоо ыыы! ЫЫы!
Несообразный вой ребёнка, будто бы выращенного животными, скальпелем хирурга полощет сердце. Не могу смотреть на него без слёз.
— Прости.
Сглотнув подступивший ком, я продолжил смотреть на тяжело дышащее дитя, что держит на своих коротеньких ножках слишком тяжёлую ношу.
— Прости, что бросил тебя. Прости, что сбежал, оставив тебя одного.
Рука посильнее сжала кожаный поводок, на другом конце которого отстранённо сидит Хильда.
— Ы-ыы-ы.
Поднимая руки, он в негодовании бросает их вниз.
— Да. Я понимаю. Тебе больно. Ты дрожишь от холода. Ты не хочешь больше быть один. Понимаю.
Я хотел шагнуть к нему и обнять. Обнять себя. Обнять того себя, кого когда-то бросил, забыл о том, кто я есть на самом деле.
Я всё забывал, и даже когда вспоминал отстранялся от той боли, что возложил на него. Я лишь отказался от неё, а страдать пришлось ему.
— Прости меня.
Подняв голову, я выдохнул. Небо, поглощённое тучами, что не пропускают и лучика света, оно подобно вратам, закрывших от меня свет.
“Бог. Ты ведь существуешь? И правду ты там есть. Может даже смотришь сейчас на меня, как и тогда, когда я нуждался в тебе.
Ты мог прекратить мои мучения, но продолжил. Продолжил мучения глухого ребёнка. Как и сейчас продолжаешь наблюдать за страданиями миллионов людей, а ведь большая их часть верила и даже молилась тебе.
Но тебе плевать”
Больше не найдя в себе силы видеть Нарола, я развернулся.
— Ой-ой-ой!
Я даже не обернулся, идя на встречу, что ждал столько лет. Ради чего жил, грезя об этом моменте.
“Сейчас, я уже не могу остановится”
Сложным был лишь первый шаг, а после стало легко. Лишь больно от несуразных криков ребёнка, что бежит за мной.
— Жалуй, ой, ой!
Чтобы хоть, как-то не отвлечься от крика, раздирающий душу, я посмотрел на Хильду. Она послушно идёт за мной осматриваясь во круг.
“Всё закончится, Хильда. Ещё совсем немного”
Ещё монстры. Обычные орки. Хватило лишь огненных шаров и их обгорелые трупы упали замертво, продолжая гореть.
Хильда хотела набросится на них, целясь именно в голову, но я не позволил ей этого.
— Нельзя.
Сказал я слабо, так, что она даже меня и не расслышала, но на большее у меня просто нет сил. Но даже этого хватило, чтоб она перестала.
“Привычки работают. Она, как и все зомби, просто новый вид животного мира, новой экосистемы”
Я давно понял, но, чтобы доказать это, я начал приручать Хильду, которая бросалась на меня сразу, как только завидела.
Бросаясь на меня, она получала по голове. Единственному месту, где хоть что-то живо. Лишь часть мозга. Не скажу, что она испытывала боль, нет скорей неприятное ощущение.
И так каждый раз. Тысячи попыток и сотни дней понадобилось, чтобы она перестала набрасываться на меня. Хотя если она сильно проголодается то, даже сейчас она может на меня напасть.
После этого, я начал выучивать команды. Так например, ложа её голову себе на колени, я давал ей кусок мяса.
И так до того момента, пока она автоматически не начала ложится, как только я стучу по коленям. По такой схеме я выучил её всему.
“Да. Зомби, лишь низшая цепь пищевой цепи в сверхбыстрой эволюции, которая запускается при поедании мозгов других существ”
Именно поэтому, все эти годы я не позволял ей есть мозги. Эволюционируй она, мне было бы сложнее с ней управляться.
Кстати, размножение у них происходит с помощью вирусов, как уже успели заметить все люди на этой планете.
Гоблины же, размножаются подобно муравьям. Это меня очень удивило. У них есть королева гоблинов, которая откладывает каждый день по сотне, а то и две яиц. Орки же уже могут размножаться половым путём, но самок по сравнению с самцами гораздо меньше.
Поэтому некоторые орки используют для зачатия человеческих женщин, но выносить дитя орка способна далеко не каждая женщина.
Они растут слишком быстро, буквально опустошая мать изнутри. Хоть и таких случаев зафиксировано мной слишком мало, но в большинстве случаев могу сказать, что женщина умирала вместе с ребёнком.
— Мир, пх.
Грустно усмехнувшись, я пустил скупую слезу, пробежавшую по щеке.
“Мир, который я так ненавидел, разрушение, которого так желал. Он уже не тот, в котором я родился.
История стёрта, экосистема преобразилась, все достижения вершины пищевой цепи, людей уничтожены. Я уже не могу узнать в нём свой дом, в который мне уже так хочется вернуться”
Ещё одна слеза прокатилась к подбородку, вызывая неприятный зуд.
“Если бы я вернулся на лет двенадцать-тринадцать назад, я бы начал жить иначе. Не стал бы замыкаться в себе, существуя лишь в четырёх стенах, подобно птичке в клетке. Я бы не наплевательски относился к своему здоровью. Я бы не огородился от окружающих. Я бы не бросил Дядю.
И тогда, может быть тот, я бы один раз, всего один, пошёл проверить здоровье в ближайшую больницу. Да, больницу. И там бы я встретил её. Хильду, в белом халате, аккуратно одетую, ухоженную, с здоровой кожей и шелковистыми волосами, но с пустыми чёрными глазами.
Я бы влюбился сразу в её грацию, узкую талию, длинные ноги, губы, способные лишь движением пробудить желание. Я бы был пленён пустотой её глаз, что так бы напоминали мне о моей пустоте.
Наверное, немного неуверенно, но я бы подошёл к ней. Да, подошёл, но как-то неуклюже, потому что разнервничался, она бы отшила меня. Но я бы продолжил. Купил бы цветы и повторил, потому что увидел в её взгляде заинтересованность. Они сказали бы мне, что она скоро скажет да, лишь надо показать то, что я серьёзен.