Страница 30 из 44
Навыков пробавлялось всё больше, но я не активировал ни одного. Я тщетно надеялся, что появится нужный. Что как ни будь в очередной раз просматривая их, найду нужный. Воскрешение мёртвых, даже специально не использовал карточки, количество которых превысило три тысячи. Ведь такой навык должен стоить дорого, но в итоге ничего, почти десять лет.
Но это был лишь один из вариантов. Так же я ставил на живучесть. Думал, что в какой-то момент моя кровь будет воскрешать, но когда уровень живучести превысил тысячу, я потерял надежду. Перестал вкладываться, ведь уже стало сложнее сражаться с монстрами.
Я стал боятся за свою жизнь. Всё моё животное естество содрогалась в судорогах страха. Моментами мне сложно было даже переступить порог номера, но после страх уменьшался. Зато моя кровь и в правду начала лечить других людей и даже давать временный иммунитет к вирусу, тем кто выпьет её. Как только Глава, на тот момент уже Папа узнал это, он сразу же “попросил” меня слить ему немного. Под немного он имел ввиду сотню литров.
После этого я переключился на артефакты и растения. Припоминаю, что находил красное растение, которое могло нивелировать вирус зомби, но использовать его надо было сразу, так что вероятность была не нулевой в существовании артефакта или растения, способного превратить зомби обратно в человека.
Но увы и это начинание ни к чему не привело. Во время всех этих поисков я начал замечать, что со мной происходит нечто странное.
Я стал пропускать дни, а то и целые недели. Я даже не помнил их, но меня это не сильно заботило. Тогда меня поддерживала цель и уверенность в её достижении, но чем больше времени проходило, тем больше меня беспокоили эти пропущенные отрезки.
В какой-то момент, отчитываясь Джордану о задании, я узнал, что в памяти отсутствует фрагмент в три месяца.
Не помню, что в это время делал. Совсем ничего, хотя рьяно пытался, роясь в воспоминаниях, пока по случайности не спросил сам себя.
“Скольких душ я спас”
В то время, я как раз начал видеть странный дымок, исходящий из тел зомби. Не знаю, что стало причиной этому. Скорей всего одна из развитых характеристик. Думаю, что живучесть позволила мне видеть дальше того, что могут лицезреть глаза обычных людей.
И тогда, когда я протыкаю их головы копьём, вижу, как этот дымок поднимается далеко вверх, так далеко, что в какой-то момент я перестаю его видеть.
“Это и есть душа?”
Так я подумал в первый раз увидев это и с тех самых пор, для мозга стал триггером на возврат воспоминаний вопрос “сколько?”.
Я было обрадовался, что потеря памяти перестанет меня беспокоить, но прямо на следующий же день забыл и об этом.
И снова пошло по накатанной, пока опять не пришёл к этому. Я уже и напоминания себе ставил, но они ничего мне не давали.
Я уже разрывался изнутри, боялся спать, вдыхал страшась вновь забыть нечто важное. Так и жил до тех пор, пока в очередной раз открыв глаза, не увидел очертания прямо перед собой.
Это был Нарол. Он наклонил лицо ко мне. В этот раз у него уже появилось одна четвёртая лица, вокруг бесцветного глаза.
Нарол почти ничего не говорил, следуя за мной по пятам, отвечая лишь на мои вопросы, но на то, почему он следует за мной ни слова, ни сказал.
Ну раз он все равно следует за мной, я попросил, чтобы он каждый раз когда видит странности во мне, спрашивал сколько. Со временем он разнообразил вопросы, но это пошло только на пользу.
Я не помню, честно, не помню, когда я уже начал расхаживать с молодой версией себя. Просто в какой-то момент после очередного приступа, я поворачиваюсь на человека, задавшего вопрос, как вижу, своё лицо в подростковом периоде. На меня смотрят те же голубые глаза, что я видел тогда в отражении, тоже лицо, с той же ехидной улыбкой.
Но я не удивился, просто принял, как данность, меня это даже не напугало, точно знал, что так будет с самого начала.
— Не спи, ткачи на горизонте.
Отдёрнуло меня предупреждение Нарола, сопровождаемое воем Хильды.
“Сколько ещё мерзости появится в этом мире. Будто бы людей ему было мало”
Подняв замутнённый взгляд на два дряблых тела на восьми паучьих ножках, я ощутил во рту кисловатый привкус.
Сплюнув, сжал копьё, в ответ на открывшуюся в однообразной массе пасть, вонь от которой я почувствовал даже за пару десятков метров.
“Эх, ткачи. Протухшая сарделька на паучьих ножках. Славится выносливость и липкой паутинной, способной в мгновение ока связать жертву.
Так же они могут использовать её липкость для ловушек, придавая ей раскрас местности. Так, что как минимум парочка тут установлена, но мне они не страшны. Они слабы к огню”
— Осторожнее. Ты ведь не хочешь оказаться у них в коконе. Хотя тобой они уж точно будут кормиться больше, чем три дня.
То, что в самом деле устрашает в них это не вид и даже не паутина, а участь их жертв. Они прямо как пауки, закатают тебя в кокон, впрыскивая кислоту и яд, от которых ты медленно будешь разлагаться, но двинуться не сможешь, хотя все прелести боли почувствуешь.
Это будет происходить очень медленно и раз в день они будут лакомится твоими внутренностями, которые превратятся в кашу.
Смельчаки даже начали носить яд в зубе, чтобы сразу убить себя при попадании в их кокон, да и к тому же отравить собой и их. Так это даже стало почётным. Семьям погибших от них в лагере, отчисляют ежемесячное жалование, хоть и небольшое.
— Ладно. Сиди тут.
Получив приказ, Хильда послушно села глазея на меня своими безжизненными глазами.
— Да-да.
Вновь кинул ей ножку от курицы и пока она наслаждается наградой, я побрёл к ним.
“У меня есть огненный покров и огненный шар на двадцать восьмом уровне с откатом в три секунды. Так что я могу разобраться с ними хоть сейчас, но не стоит портить такой материал”
Как бы мерзко эта мечта ного-фетишиста не смотрелась, но она очень полезна в хозяйстве. Так например его тело, если закопать в неплодовитой земле, то через месяц там уже можно взращивать урожай, а ножки очень остры и прочны. Прочнее многих металлов и при том очень лёгкие.