Страница 27 из 44
Я уже лет пять не видел его. Осознание этого заставило вспомнит тот случай, когда я поднял на него оружие и даже выстрелил, но в последний момент передумал.
Пуля попала в стену, а Глава даже не шелохнулся, будто бы знал исход с самого начала.
— Пошли.
Тогда смотря в его глаза, я позвал его туда. Подземный этаж. Он ничего не сказав последовал за мной.
— Так вот значит как.
Вот что он ответил, когда я привёл его к темнице. Помню, как сейчас.
— Не смог?
— Да.
Он с минуту смотрел на ходячего, заточённого в цепях. На ходячего, что носит лицо Хильды.
— Я понял.
Не задав никаких вопросов, не став просить подробностей, он лишь кивнул мне и ушёл. Я понял это, как разрешение в обмен на пользу.
Мне просто нужно делать то, что требуется, а в обмен она будет в порядке. Так и было несколько лет.
Я защищал лагерь, приносил шары разных уровней, да даже когда пала стена под напором ходячих, управляемых тем самым головастым. Я стоял на страже.
Не будет преувеличением сказать, что лагерь выстоял только благодаря мне. Я отбил атаку, пока стену не восстановили. На это ушёл год. Год, в котором я вновь познал сладость мести. Я убил огненного пса, убил и того зелёного черчня, хоть он уже был другим. Немного отличался цветом, почти не говорил, но это точно был он. Было сложно, но я по отдельности разобрался с каждым.
А после взялся за головастого. Потеряв своих пешек, он оказался полностью беззащитным. Я убил его, раздавил голову, раздробил кости, скормил остатки ходячим. Это было прекрасное чувство, после которого я оказался опустошённым.
Но даже так, я бы и продолжал сражаться если бы один из фанатиков Главы вдруг не заметил Хильду. Если бы я тогда не был с ней, её бы убили. С того случая меня парализовал страх, я больше не мог отходить от неё.
Похожий страх я ощущал последний раз очень и очень давно. Тогда, когда собственными руками по время приступа убил Ворона.
Тогда ещё Хильда была жива. Я только узнал о смерти Роберты. Видимо это и спровоцировало рецидив. Я пришёл в себя, когда голова Ворона уже была оторвана. Он исчез, а перед глазами всплыло окно.
— “Отказ от фамильяра подтверждён. Условие: дважды убить фамильяра, выполнено”
После этого навык Ворона исчез. Тогда я не мог прийти в себя пару дней. Я постоянно обдувал почему я это сделал. И нашёл лишь одно подтверждение.
“Я хочу умереть. А ворон был тем, кто сдерживает меня от этого“
Это было итогом долгих часов раздумий.
“Если так… Значит, и Хильда. Я могу и ей навредить”
Я помню, как тогда мне сдавливало сердце, как безысходность поглощало сознание, но лишь одна фраза Хильды успокоила меня.
— Я не умру раньше тебя.
То, как она это сказала и как смотрела на меня в то время, убедило меня. Я даже сам сейчас себе удивляюсь как поверил в это.
Но в итоге Хильда умерла. Умерла из-за меня. Если бы Ворон был всё ещё жив она бы не заразилась. А я даже не смог найти в себе сил, чтобы выполнить её последнее желание.
— Амммм, может постучишь?
Голос мальца вытянул меня из мрачного омута воспоминаний. Я осознал себя стоящим вокруг позолоченной двери в кабинет главы.
— Ага.
Постучал, а после открыл, не дождавшись разрешения.
— ---------------------------------------------------------------
Выложив всю информацию, которой обладаю, я вернулся в свою поддержанную машину. Глава предлагал остаться в лагере и даже в номере, где я раньше жил с Хильдой, но я отказался.
Я просто не могу позволить хоть и маленькую, но вероятность, что ей могут навредить. Я посмотрел на чемодан.
“Пора есть”
Разведя костёр, я начал варить макароны с тушёнкой. Конечно, не блюда пятизвёздочного ресторана, но съедобно и я бы даже сказал вкусно. Во всяком случае вкуснее шаров пахнущих гнилью.
— Опять макароны.
В отличии от меня, малец не особо оказался довольным.
— Не хочешь, не ешь.
Сказал я, расстёгивая молнию чемодана.
— Ну ты….
Не успел я расстегнуть и половины, как в руку вцепилось нечто противно склизкое. Под мягким освещением костра, я разглядел руку, вылезшую из чемодана. Я с самого начала знал, что так будет, так что даже не вздрогнул в отличии от мальца, крикнувшего от страха.
— Да что тебя. Меня когда нибудь инсульт хватит.
Расстегнув до конца, я верёвкой повторно связал её и сняв маску, в которой она не может не кусать и даже стонать, я бросил ей сырую курицу. Её любимую еду. Я пробовал кормить её и свиньями и баранами и даже монстрами, но видно было по ней, что ей они нравятся не так сильно, хоть она съедала всё до последнего кусочка.
Налив себе в деревянную тарелку, сделанную собственноручно, пару половников, я наложил и мальцу в его личную пиалу идеально белую без каких-либо узоров. Она его любимая, не знаю почему он на ней так зациклен, хоть убей. В нашем путешествие как-то неудобно использовать стеклянную или глиняную посуду.
Отличный вариант металлическую или деревяную, а он зациклился на этой пиале. Мне же не нравиться металлическая. Она придаёт еде неприятный привкус похожий на кровь.
— Ты всё же пойдёшь к нему?
Я кивнул. Малец ничего на это не ответил.
— Приятного аппетита.
Пожелав всем, я начал потихоньку сыпать макароны в рот.