Страница 17 из 106
— Мне тоже так казалось.
— Это проблема для нас?
— Нет, — я взял кружку с подоконника и сделал первый глоток. — Он хочет учиться в моей школе.
— Я многое пропустила. У тебя будет школа?
Пришлось вкратце пересказывать то, что обсуждалось на совещании. Арина внимательно слушала, изредка задавала уточняющие вопросы.
— А меня ты будешь учить?
— Для этого мне не требуется официальное разрешение.
— Ты и Рэйдена мог бы учить в свободное время. Не включая в список.
— Мог бы. Только у меня свободного времени не предвидится. А я хочу еще жить. Не драться каждую секунду с тварями, церковниками или еще кем-нибудь. Просто жить.
Арина понимала меня хорошо. Вся ее жизнь до бегства из монастыря была регламентирована, расписана по пунктам, рапределена по часам и минутам. Если ты служишь государственной или религиозной машине, не рассчитывай на спокойствие. У системы найдется тысяча причин, чтобы сломать твою волю и превратить в винтик.
Мы постояли молча, глядя на первые звезды.
— Пора заниматься, — я чмокнул Арину в макушку. — Давай, родная. Марш в комнату.
Для тренировок по освоению эфира мы выбрали просторную гостиную, в которой я спал. До боевых техник Арина еще не дошла, в ее задачу входило освоение «сверхвосприятия», «чутья» и «дальнего зрения». Специальный полигон тут не требуется. Сиди, тихонечко медитируй, открывай внутренний взор мирозданию на трех планах. Ничего не взрывается, не горит, не леденеет. Окна во время тренировок я распахиваю настежь, впуская в квартиру ветер и вечернюю прохладу. От мошек спасает москитная сетка.
Располагаемся на ковре.
За окном — звезды, тьма, тихие голоса прохожих. Кто-то играет на гитаре. Мы слышим ругань супружеской пары двумя этажами ниже, вой отработавшей свой век стиральной машины, бормотание телевизора, топот маленьких детей. Всё это складывается в ткань бытия.
Твой дом был под самой крышей — в нем немного ближе до звезд…
Я раскрыл перед собой полную картину мироздания, взглянув на себя и свою девушку со стороны. Через призму астрального восприятия. Я вижу, как сущность Арины тянется к эфирному потоку, циркулирующему на уровне наших окон. Девушка легко прикасается к энергии, напитывается эфиром, контуры ее души начинают светиться, пульсировать. Ну же, давай! Арина неумело раскидывает нити сигнальной паутинки, охватывает узлами и пересечениями всю квартиру, пробирается еще дальше…
Хорошо.
— Пробуем «дальнее зрение», — тихо говорю я.
Арина молча активирует нужную технику. Я понимаю это по характерному световому следу, протянувшемуся в бесконечность. Несколько минут моя ученица провела в безмолвии, не шелохнувшись, не издав ни единого звука. Спустя четверть часа мы оба открыли глаза.
— Ну? — не выдержал я. — Что ты видела?
— Маму, — тихо ответила девушка. — Я побывала дома.
Чувствую неладное.
Родители отказались от моего бодигарда много лет назад. Религиозные фанатики, слепо поклонявшиеся Балансу, сдали собственную дочь в монастырь. И никогда не навещали, руководствуясь суровым обетом. Не знаю, захотел бы я встречаться с такими уродами, но чужая душа — потемки. Ребенка, тоскующего по матери, понять можно.
— Всё в порядке? — смотрю на девушку с беспокойством.
А потом, спохватившись, начинаю прислушиваться к ее эмоциям.
Боль.
Секунда — и я оказываюсь рядом, обнимаю Арину за плечи. Девушка готова разрыдаться, но сдерживается из последних сил. Берет себя в руки. Прижимается ко мне всем телом, тяжело дышит и постепенно успокаивается.
«Дальнее зрение» не позволяет волхву добиться полного погружения. Вы не услышите чужой разговор, не почувствуете запах, не потрогаете вещи. Только картинка. С этой позиции навыки корректировщиков кажутся мне более совершенными.
— Маму, — тупо повторил я. — И всё?
Арина кивнула.
— С папой что-то случилось. Она живет одна. И дом… он изменился, понимаешь? Всё перестроено, моя комната исчезла…
— Успокойся, — говорю я. — Всё в порядке. Ты ЗДЕСЬ.
Взгляд девушки фокусируется.
Я отстраняюсь, беру ее за плечи, смотрю в глаза.
— У тебя получилось. Ты влила эфир в одну из техник моего Ордена.