Пораженец

Глава 10

Весна-лето 1912

— Значит так, — Вельяминов устало и озабоченно потер лоб, — тут Мечислав из Польской революционной фракции запросил встречу с товарищем Гардениным. Людей сейчас мало, так что вам надо будет съездить в Париж, подстраховать.

Митя переглянулся с Нестором (оба заметили, что вопреки обыкновению, Никита не назвал члена социалистической партии “товарищем”), но на всякий случай уточнил:

— Зачем, он же из Союза Труда? Свой?

— Свой-то он свой, но, боюсь, скоро будет чужим. До сих пор в террор играется, да еще под крылом австрийцев боевиков готовит.

— Небось на их гроши? — выхватил главное Нестор.

— Нет, пока на свои. Про Безданское ограбление слышал?

Кто же не слышал. Многие в движении, особенно молодые, не раз обсуждали этот невероятно удачный экс — двести тысяч рублей! — и прикидывали, куда потратить такую прорву денег. Впрочем, мысли эти быстро затухали, поскольку финансы на все утвержденные Исполкомом задачи поступали исправно, а считать чужие дело неблагодарное.

— Думаю, они с Союзом Труда расплеваться хотят, так что Мечислав может какое коленце выкинуть. Да и Сосед просил за ним присматривать, как он говорит, “Береженого бог бережет…”

— “… а не береженого конвой стережет”, — подхватили студенты.

— Оружие есть?

Оба кивнули, браунинги в группе Вельяминова носили все.

Вопроса, почему поляки с таким делом идут именно к эсерам, не возникло — из всех партий и групп Союза, именно народники установили самые тесные связи с Polska Partia Socjalistyczna, с тех еще полулегендарных времен, когда стороны именовались не ПСР и PPS, а “Земля и Воля” и Proletariat. Идеология и методы обеих организаций совпадали, вплоть до признания террора и наличия Боевых организаций. Только вот эсеры свою распустили, а поляки, наоборот, создали отдельную партию на базе боевки, эту вот самую PPS-frakcja rewolucyjnaе во главе с Мечиславом. И с каждым годом буковка S в названии несла все меньше смысла, служа лишь приманкой для новых членов, а на первый план выходили цели чисто национальные.

Мечислав разделял прогнозы Скамова о большой войне, но пошел в предсказаниях дальше — драка начнется между Россией и Австрией из-за Балкан, следом влезут Франция и Германия, за ними Англия и, может быть, Америка. Расклады совпадали, но поляк почему-то думал, что немцы успеют разгромить Россию, и только потом будут побиты англо-французами. И считал, что в этой мутной воде Польша должна выловить свою рыбку.

Со второго этажа небольшого домика в пригороде Парижа хорошо просматривались подходы и потому Мите не стоило труда увидеть шедшего по улице человека. Выше среднего роста, густые нахмуренные брови, серые глаза, крупный нос, вислые “шляхетские” усы, не слишком, правда, заметные на фоне бороды — все совпадало с фотографией и описанием Мечислава. Когда тот спокойно повернул к дому, Митя и Нестор уже были наготове. Из трубы камина, шедшей снизу, заранее вынули три кирпича и оттого все звуки с первого этажа отлично слышали на втором. Митя еще успел подумать, что это напоминает Атоса в трактире “Красная Голубятня”.

Внизу стукнула дверь, послышались приветствия, задвигались и скрипнули стулья.

— Слушаю вас, Юзеф.

— Я считаю нужным объясниться с вами напрямик, Виктор, — начал голос с польским акцентом. — Я верю в прогнозы инженера Скамова насчет европейской войны. Очевидно, что полем битвы между Германией и Россий станет Польша и для нас абсурдно оставаться простыми зрителями событий. Если наша партия своего выбора не сделает, то поляки Кракова и Познани будут драться в рядах немецких армий против поляков Варшавы, Лодзи и Люблина. И мы окажемся если не виновниками, то попустителями этого ужаса. Партия этого не переживет.

— Положение не из простых, согласен.

— У нас нет иного выхода, кроме как самим мобилизовать всех поляков, и во имя общей нашей цели: wyzwolenie calej Polski. Прежде всего, мы должны добиться wyz… освобождения русской части Польши. Наибольшей и самой исконно-польской из трех ее частей. Скажите мне прямо: имеем ли мы на это право?

— Вы отлично знаете позицию Союза Труда, вы имеете право и на большее: на воссоединение всей этнической Польши. Но вопрос в том, как это реализовать. Вы же не думаете, что получите санкцию Германии и Австрии?

— А почему нет? На это будет тем больше шансов, чем

успешнее наша wojskowa сила параллельно с германской будет очищать Krolestwo Polskie от русской власти. И чем большим подспорьем для ликвидации русской власти над Польшей будет наша партизанщина, дезорганизующая коммуникации и вообще тыл русских армий.

Нестор чуть не присвистнул, но зажал себе рот рукой и только посмотрел на Митю широко раскрытыми глазами. Тому оставалось только пожать плечами.

— Не обманывайте себя, база антирусской войны будет целиком в немецких руках, это поставит вас в полную зависимость, — после короткого замешательства ответил Гарденин.

— To правда, не спорю, эта особенность положения bardzo неблагоприятна для нас. Но над этим мы не властны.

— Значит, вы будете организовывать польские бригады, инкорпорированные в германскую армию? Чтобы поляки Кракова и Познани дрались против поляков Варшавы, Лодзи и Люблина? — с насмешкой спросил Виктор.

Между двумя собеседниками на минуту водворилось глубокое молчание, очевидно, что названный Юзефом Мечислав заранее взвешивал свои выражения.

После паузы он потребовал публично не оглашать разговор, а потом таки подвтердил, что его партия готова воевать под чужую указку, только не из Берлина, а из Вены. Дескать, там государство послабее и ему можно будет ставить условия.

Гарденин же давил на то, что кто платит за ужин, тот и девушку танцует, что условия будут ставить как раз немцы.