Терма

Глава 11

Когда же мои глаза открылись, я лежал в совершенно тёмной, очень широкой или очень длинной, в зависимости от того, как посмотреть, комнате. Здесь, на удивление, было мало людей. Все лежали в разных позах. Кто-то из присутствующих громко храпел.

Вдалеке струился привычный белый свет, который иногда прерывался проходящими по коридору людьми. Я смотрел на это как на нечто новое, интересное, внеземное. Правда, сил на то, чтобы встать, не было совсем. Я мог лишь крутить головой, которая аккуратно покоилась на подушке.

«Наверное, я очнулся слишком рано, вновь сломав принципы воздействия препарата на организм, — усмехнулся я про себя. — С одной стороны, у меня еще полным-полно дел. С другой стороны, хочется ещё полежать, а с третьей — надо найти Краску и поговорить с ней».

Не прекращая размышлять над этой ситуации, я понял лишь одну вещь — мне совершенно не хочется, чтобы она ушла из моей команды, оставив в ней одного меня.

«Самая большая проблема заключается в действии этой гремучей смеси в моем организме», — мысль вспышкой проскользнула в голове. Как бы я ни старался поднять руку, у меня не получилось выполнить столь простое и обыденное действие. Оставив попытки привести руки в действие, я переключился на ноги, но и эти потуги не увенчались успехом.

Чтобы хоть как-то овладеть собственным телом, я решил попробовать дробить действия: сначала заставить функционировать пальцы рук, потом ног. В конце концов, я надеялся, что это поможет организму восстановить нейронную проводимость. Или, проще говоря, ощущения всему телу, которое сейчас не отличалось от силиконового имплантата. Я постарался начать двигать указательным пальцем правой руки.

Вдали послышались лёгкие, почти кошачьи шаги, которые постепенно становились громче. Я мог повернуть голову так, чтобы иметь возможность увидеть посетителя. Единственное, что мне дичайшим образом не нравилось, так это яркое освещение, светившее человеку в спину и не дающее возможность узнать пришедшего. Но в этой манере ходьбы я признал гостя, и с души словно сняли груз:

— Как ты, старый? — спросила Краска, приблизившись к моей койке. — Хотя мой вопрос не имеет смысла, потому как тебя накачали, и ты в отрубях.

Её тень падала на моё лицо, и потому она не могла увидеть приоткрытых глаз:

— Я тут пришла, типа, исповедаться… Правда, я очень рада тому, что ты не можешь слышать моих слов… — она мялась и несвязно что-то бормотала, что лишний раз подтверждало, как сильно она нервничала. Я хотел послушать, правда, но моя порядочность не позволила мне лежать камнем и подслушивать нечто сокровенное.

Пускай я не узнаю чего-то важного. Пускай я испорчу все её планы, но я не стану подслушивать. На тот момент я уже всё решил для себя и приложил все усилия, чтобы выдавить хоть какие-нибудь звуки. Получилось плохо, точнее, с первой попытки вообще ничего не получилось. Только с пятой или шестой я издал что-то типа: «А-а-а…» — и даже слегка дёрнулся. В мгновение Краска была ещё погружена в свои мысли, видимо, собираясь с духом, чтобы сказать то, что хотела:

— Да чтоб тебя! — она подпрыгнула на месте от моих неожиданных действий и отошла чуть в сторону. Краска увидев, что я в сознании, выдала длинную речь, полную непечатных выражений: более того, они не вписывались в спектр тех, которые я смог понять, так как состояли из специфического трущобного сленга, которого я не знал.

После такого эмоционального всплеска с её стороны воцарилась тишина, в которой я чувствовал вину за то, что даже не зная о том, что Краска в действительности хотела мне сказать, я не хотел принимать её решения, ничего не хотел об этом знать и надеялся, что моя борьба с загашенным организмом была не напрасной.

— Слушай, старый, тут такое дело, — она посмотрела на меня, и пускай мне не было видно ее лица, я чувствовал взгляд, полный раскаяния. Краска вновь замялась. В этот миг позади вновь раздались шаги. Тяжёлые, не скрываемые, немного шаркающие. Моя напарница обернулась, всматриваясь в приближающуюся фигуру:

— Нэк? — она была удивлена появлению моего бывшего приятеля.

— О! Краска! А ты-то что тут забыла? — спросил тот.

— Да так, неважно… Не сейчас, — торопливо проговорила она, — точнее, важно, но потерпит до следующего раза. Проведать пришла!

Её взгляд ощутимо скользнул по мне, и внутри все съёжилось. Краска торопливо ушла. Я наблюдал за тем, как её фигура стремится к яркому свету, и ничего не мог сделать для того, чтобы остановить её.

— А-а-а… — протянул он так, словно что-то понял. — Ну ладно… — он перевёл взгляд на меня и возбуждённо затараторил: — Я твой костюм принёс. Тут, короче, теперь много всяких интересных фишек, связанных с автоматической регулировкой плотности. Это позволяет увеличить сохранность носителя. Так что, считай, что этот случай спас несколько жизней! А так, как я и говорил раньше, это только прототипы, но они будут самыми лучшими представителями своего класса, и основываясь на них, будут вырубаться определенные функции или будут ставиться хитроумные заглушки на последующие модели для других исследователей или обывателя. Короче, ты — молодец! Спасибо и прости за этот опыт.

«Как же тебе повезло, что меня к койке прижимает препарат! Иначе твоё лицо превратилось бы в дерьмо!» — промелькнула мысль в голове. Злость накрывала с такой силой, что я активно пытался прийти в себя от медикаментозного забвения, что, к сожалению, получалось плохо. Думаю, факт того, что я не мог уснуть, уже говорил о том, что я разумом сломал введённую мне смесь, но достиг своего предела, не сумев перешагнуть через черту воздействия на нервную систему тела.

— Ладно, я его оставлю внизу, хорошо? — сказал он, приседая — Ну, и пошёл я… Вот…

Нэк развернулся и ушёл, а я остался в палате, обездвиженный, обезличенный, в темноте, но не лишенный чувств, которые пробуждали во мне что-то животное, голодное, пожирающее. Именно это ощущение побудило меня вернуться к попыткам вырваться из сковавшего моё тело медикаментозного плена. Пускай мои результаты были равны нулю, когда Краска прервала меня, сам факт нового начинания вымораживал и заставлял нервничать, от чего мысли путались, а сосредоточиться становилось всё тяжелее.

— Проклятье! — я старался выговорить столь привычное мне слово, но слышал лишь. — П…э!

Из-за постоянных неудачных попыток слюна начала скатываться от уголков рта вниз по щекам, до самой шеи. Я чувствовал, как страх накрывает меня с головой. Это был ужас в самом чистом его проявлении, и он уже предпринял попытки дотянуться до моего мозга, с целью опутать разум.

Я пытался не дать этому чувству поглотить меня, уклоняясь от собственных мыслей, будто бы от пуль. До рассвета я должен был встать и пойти поговорить с напарницей. Пытаясь заставить своё тело вновь подчинить себе, я напрочь забыл о раскрошенной в пыль грудной клетке. Не было боли, не было и мыслей о том, что что-то может болеть. На самом деле препараты были максимально удобными побегом от действительности.

Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я возобновил свои попытки почувствовать своё тело, но добился определённых успехов и уже сидел на краю койки. Вдали коридора я увидел приближающиеся силуэты в длинной одежде. Это были те, кому выпала очередь дежурить этой ночью. Их шаги были быстрыми и широкими.

— Это ж тот, которого не взяло, да? — спросил круглый парень у фигуры, стоящей рядом.

— Ну, вроде как да, — проговорила плечистая девушка и потянулась к той спинке койки, которая была обращена к проходу. Там, как оказалось, висел планшет с точными указаниями того, что со мной и чем меня уже полечили.

— Слышь, дед, ты это, ляг лучше, иначе тебе ой как плохо будет! — сказал круглый молодой человек, нырнув своим лицом в планшет.