Страница 2 из 14
– Потерпи, вернёмся домой, я тебя выпущу, – попросил он негромко животину, словно одержимую бесами. На удивление она утихла и перестала когтями рвать ткань, выдав только жалобное:
– Мяу?
Пользуясь затишьем перед бурей, маг быстрым шагом покинул улицу мясников, шмыгнул в переулок, в котором кишмя кишели всякие мелкие вороватые народцы – кобольды, мохнатые духи-брауни и даже опаснейшие гиеноподобные существа, называемые в простонародье гноллами. Последние, кстати, доставляли жгучую головную боль городской страже. К сожалению, столичная история не помнит такого дня, когда бы эти гадкие заморские народцы не фигурировали в криминальных отчётах местных стражей правопорядка. Более того, беженцы из воинственного поселения Брузза, перебираясь поближе к «хлебному месту», пересекали пролив между материком Тей и гоблинским островом Кундос, где и располагались некоторые разновидности человекоподобных тварей. А ради бесплатного проезда родственники гиен не гнушались прятаться в мешках и ящиках торговцев, предварительно выпотрошив их содержимое. Чем невероятно сильно злили всякого купца, страдающего мигренью из-за товарной недостачи.
Нередко подобным безбилетным способом проезда пользовались и сами гоблины. Правда, уже больше десяти лет назад между людским королевством и их народом был подписан важнейший документ о дипломатических сношениях. Гоблинам официально дозволялось несколько сезонов находиться на территории Тейзина. Однако для подобного мероприятия необходимо было правильно заполнить бумаги и пройти процедуру регистрации. Что, увы, стало непосильной задачей, по причине полной безграмотности всех жителей Кундоса. Более того, даже в дипломатическом документе правитель гоблинов только и сделал, что нарисовал крестик, обливаясь потом от усердия.
Зато с тех пор людям официально разрешалось торговать со своим островным соседом. Ведь всем в Тейзине известно, что гоблины – искусные хмелевары. И столичная история тоже об этом знает. Вторым пунктом головной боли для местной стражи была проблема пагубного влияния хмельного зелья, получившего в словарном обиходе местных пьяниц и трактирщиков название «Змей».
Потому, пробегая мимо приоткрытой двери злачной питейной, Люпин ничуть не удивился, с самого утра услышав зычное:
– Ещё зме́я!
– И мм-мне, – промычал следом местный алкаш.
Ван Роуз тем временем в кои-то веки безболезненно покинул переулок. С одной поправкой – безболезненно для хулиганов, воров и убийц, которые нет-нет да набирались наглости и покушались на служителей Тёмного ордена. Рисковые личности искренне надеялись напасть в своём маленьком приключении на какого-нибудь не слишком умного и не слишком ретивого адепта, желательно богатого и не страдающего жадностью, но одарённого исключительным чувством самосохранения. В общем и целом удача им улыбалась… в одном случае из ста. Но даже его хватало, чтобы подогревать интерес всякого златолюбца, решившего срубить лёгких денег по-быстрому.
Вот и мастеру тайных знаний, магиусу десятой ступени тёмной магии, повезло наткнуться на подобных индивидов. Уже на подходе к дому, когда Люпин снова решил срезать путь через переулок, ему преградили дорогу сразу трое.
– Гони бабло! – прохрипел прокуренный голос ушлого грабителя.
– Да-да, гони давай, – поддакнул его прихлебатель, прячась за спиной первого.
Магиус хотел было им ответить и отпустить по-хорошему. Ведь сегодня он был не в настроении, и даже такая маленькая заварушка могла с лёгкостью вывести его душевное состояние из равновесия, и тогда, прощай половина города, если Люпин рассвирепеет. Но нет, бандиты решили рискнуть здоровьем горожан, и продолжили гнуть своё.
– Гони, говорю, сумку, деньги, всё!
– Эй, что у него там в плаще трепыхается?
И именно в этот самый момент пойманная кошка надумала жалобно подать голос:
– М-мя-яу…
Люпин тотчас ощутил, как бедное животное испуганно задрожало. Одна из струн его души отозвалась на это чувство и позволила сместить всё внимание на новое, довольно приятное открытие – тревогу и желание защитить этого плешивого возмутителя спокойствия.
– Э-эй, – окликнул его первый и самый смелый из бандитов. – Он чё там? Язык от страха проглотил?
В темноте переулка слабым светом блеснула заговорённая сталь, вынутая из ножен.
– Ну ничего, сейчас мы это… того самого… и туда самое вырежем, ну, вы поняли.
Увы, подобным планам не суждено было сбыться.
Первым делом магиус взмахом руки заставил вонючие рты всей троицы захлопнуться до скрипа зубных коронок. Весьма полезное умение для ректора Тейзинской академии Тайн. Ещё один взмах, слабая магическая вспышка вкупе с произнесённым в уме заклинанием, и нерадивые воришки развернулись к стенам – каждый к той, которая ближе, и прямо-таки вжались в камни, будто старались просочиться сквозь них.
Раздались хрипы и недовольное мычание сквозь стиснутые магией зубы.
– Так-то лучше, господа, – пришёл к выводу Люпин. И как для учеников повторил: – Так-то лучше. А ваш ножичек я конфискую. Вы же не против? – с этими словами ректор шагнул вперёд и выхватил кинжал за рукоять, сжатую побелевшими пальцами бандита.
Владелец сего боевого артефакта, может быть, и рад был бы возразить, но его язык прочно прилип к нёбу и не позволял этого сделать.
Люпин продолжил свой путь, однако, сделав пару шагов, остановился. Решил предостеречь бедолаг на будущее.
– И кстати, будьте так добры, – дружелюбная интонация ректора не обманула никого из присутствующих. – Если встретите студентов академии Тайн, можете их напугать. Можете даже что-то взять из личных вещей, это же ваш заработок… Не суть, подобное меня мало интересует. Но если услышу, что вы причинили моим подопечным малейший физический вред, лучше молитесь всем богам, которых только знаете, потому что в гневе я страшен даже самому себе.
Настала гробовая тишина.
Мгновение спустя Люпин уточнил у бандитов:
– Вам всё ясно?
– Мм-м, – промычали все трое, усиленно стараясь при этом кивнуть и не остаться без щеки, словно прилипшей к каменной стене переулка.
– Будем считать, что вы сказали: «Да, нам всё ясно, господин ректор». Что ж, удачи вам в вашем нелёгком ремесле.
Магиус развернулся и двинулся дальше, чтобы выйти в довольно респектабельный городской район, в центре которого как раз и располагалось знаменитое поместье ван Роузов. Спрятанная под плащом кошка всё ещё испуганно тряслась в его руке, правда, после услышанного, уже от страха перед своим пленителем. О чём сам пленитель даже не догадывался.
Солнечное знойное утро в этот раз решило сжалиться над служителем Тёмного ордена, а заодно и чёрной кошкой, замотанной против воли в тёмный-тёмный плащ, потому как после солнцепёка небо заволокло хмурыми тучами и зарядил дождь.
Прибытие в поместье этой мокрой парочки происходило бегом по лужам, через любимые клумбы любимейшей матушки ректора, знаменитой на всю столицу цветочницы, Луизы ван Роуз. Эта прелестная женщина каких-то тридцать лет назад назвала своего первенца в честь замечательного цветочного куста, раскрасившего буйными красками весь сад в день рождения малютки Люпина.
Правда, Луиза и не подозревала, что своим причудливым выбором она обрекла сына на разного рода прозвища: «цветочек», «нарцисс», «василёк», обязательно сопровождаемые едкими интонациями сверстников.
И в этот раз, проходя мимо безупречного сада родового поместья, магиус припомнил во всех подробностях тот день, когда поквитался с обидчиками, заставив их умолкнуть на долгие-долгие годы. Причём буквально.
В какие-то десять лет Люпин впервые забрался в папину библиотеку с магическими книгами, к слову, запертыми в шкафах не только на ключ. Молодой мальчуган первым делом выискал и выучил наизусть заклинание под соблазнительным названием «Молчанка». О чём вскоре пожалели не только обидчики ван Роуза-младшего, но и все окружающие его люди.
С тех пор никто даже не решался в присутствии Люпина не только обзываться, но и просто сквернословить.