Страница 22 из 44
– Здесь мы в безопасности.
Она нашла в себе силы кивнуть. Херувимчик указал на болтающиеся на шее девушки очки и поинтересовался:
– Видели, ваша милость? Они прекрасны?
«Милость» кивнула опять.
Юноша поднял глаза к небу и прошептал мечтательно:
– Разок бы поглядеть…
– Не захочешь уходить, – хмыкнула Лялька.
Солнце садилось, подкрадывались сумерки. Путники заехали в лес, где темнело быстро. Вожак дал команду раскинуть лагерь, парни засуетились. Херувимчик занялся костром. Валя, несмотря на усталость и возражения Тирля, помогала. Наломала сухих веток, бросила сверху сложенных полешек. Огонь занялся быстро. Девушка уселась на бревно, принялась за ужин, поданный молчаливым парнем, имени которого она так и не узнала. Облупила сваренное в крутую яйцо, с удовольствием откусила, отломила хлеба, хрустнула огурцом. Блаженство! Потрескивал огонь, в кустах шуршал невидимый ёж, неподалёку ухал филин. Утомление и боль постепенно отступали. Валя вспомнила Бездонное озеро и его обитателей. Поднялась со своего бревна и пересела ближе к Тирлю.
– Послушай, как они узнали, что мы едем? Ждали как будто.
Юноша перестал жевать, завернул еду в салфетку, вытер тыльной стороной ладони рот и повернулся к Ляльке:
– Они всегда ждут. Птицы им доносят.
– Ух ты! Птицы… – Девушка помолчала, размышляя, и снова заговорила: – а почему нимф было только три? Вас же четверо.
Херувимчик наклонился к ней, взглядом показал на Грохота и зашептал:
– Он не в счёт.
Валя прикусила губу. Точно! Вожак не завязывал глаза. Как она сразу не поняла, что он особенный!
– Почему? – тоже шёпотом спросила.
Тирль пожал плечами и сказал, не повышая голоса:
– Слово знает, вот и ведёт нас. А то как же…
Он придвинулся, Валя почувствовала, как рука парня обвила её талию:
– Не бойтесь, ваша милость, в случае чего, я – рядом.
Обстановка была на удивление романтичная. Темнота, игры пламени, отдалённый говор, вздохи утомлённых дорогой спутников, усыпанное звёздами небо над верхушками сосен. Вале безумно захотелось прильнуть к плечу сидящего рядом юноши, коснуться губами его покрытой нежной щетиной кожи, почувствовать, как он наклонился к ней и поцеловал мягко и влажно… Бр-р-рр-р. Вообще свихнулась в этой сказке! Готова на первого встречного наброситься с нежностями! Локтем ткнула бок Тирля и отодвинулась. Тот, смутившись, убрал руку.
В неловкой ситуации кстати пришлась просьба Грохота:
– Ваша милость, соблаговолите пройти в палатку.
Вот так сюрприз! Лялька полагала, что придётся у костра ночь коротать. Оказывается, пока они с Тирлем любезничали, парни натянули палатки. Госпоже предоставили отдельную. Валя поспешила забраться в уютный матерчатый домик и, заворачиваясь в пуховое одеяло, услышала шёпот Херувимчика:
– Не беспокойтесь, ваша милость, покараулю ваш сон.
– Спасибо, – откликнулась девушка.
Обещание Тирля прогнало волнение, а может быть, сказывалась усталость от непривычной скачки, но отключилась Лялька мгновенно. Видела во сне Бездонное озеро, нимф и нагого красавца, который на этот раз не стоял истуканом, а шептал страстные слова, смысла которых уловить не получалось.
Кажется, только веки сомкнула, а уже рассвет. Пробудившись, минуту-другую пыталась сообразить, где находится. И что за сволочь включила запись птичьего щебета? Нет, это настоящий лесной фестиваль. Кто поёт? Малиновки? Дрозды? Вот послышались и звуки мужских голосов. Валя выбралась из палатки. У выхода наткнулась на дремавшего Тирля. Парень так и просидел, скрючившись, всю ночь. Стараясь не потревожить, пробралась мимо и отбежала в кустики. По-пути умылась росой, которой щедро делились широкие влажные листья орешника, брызгая холодной влагой, едва рука коснётся ветки.
Взбодрённая и посвежевшая вернулась на стоянку. Там вовсю кипели сборы. Херувимчик выглядел обиженным, товарищи подшучивали над ним: как же так стерёг госпожу, что не заметил, как она улизнула. Чтобы приободрить парня, Лялька сказала, что спала безмятежно только благодаря его охране. Тирль растерянно улыбнулся и пошёл седлать коней. После короткого перекуса отправились в путь.
Херувимчик не этот раз не разговаривал, ехал, склонившись к лошадиной шее и не глядя вперёд, не выспался бедолага. Валя посматривала на него и вздыхала. Всё-таки парнишка поддерживал её своим наивным стремлением помочь, объяснить, утешить. Сегодняшняя дорога стала унылой без его разговоров. Наконец лес поредел, повеяло прохладой. Привстав в стременах, девушка взглянула поверх голов предыдущих спутников и увидела сияющий снежный покров.
Выехали из леса, пересекли узкую полоску земли, украшенной травой и цветами. На границе со снежной пустыней лошади остановились. Лялька всматривалась вперёд. Ровная линия горизонта прерывалась лишь в одном месте, там высились башни крепости. Путешественница вздохнула с облегчением: не так и далеко, напрасно Марго пугала трудностями!
Безрезультатно заставляли лошадей шагнуть в снег. Понукали верхом, соскочив на землю, тянули под уздцы, животные упирались не хуже взбунтовавшихся ишаков. После получасовой борьбы, Грохот приказал идти пешком. Валя порадовалась сапогам, которые доходили почти до середины бедра. Даже если провалиться в яму, не зачерпнёшь снега. Двинули. Холода не чувствовалось, но приходилось щуриться от яркого света. Вспомнив про очки, Валя решила воспользоваться их защитными свойствами. Глянула вниз, чтобы распутать шнурки, и замерла. Идущий перед ней Грохот оставлял не свои следы. Как такое может быть? Едва сапог отделялся от снега, получалась вмятина с отчётливым отпечатком подушечек и когтей. Это были следы крупного медведя! Девушка беспомощно оглянулась на идущих за ней парней, те выглядели спокойными, цепочка следов, что тянулась за ними, была привычной, человеческой. Вспомнились слова Марго: обращай внимание на следы. Девушка сбавила шаг, сдвинулась в сторону, пропуская двоих, и дождалась Тирля.
– Видишь следы Грохота?
Херувимчик пожал плечами, не понимая о чём речь. Валя, опомнившись, надела очки и вскрикнула. Вереницу людей вёл медведь. Огромный, лохматый, он шагал на двух ногах, сгорбившись и свесив голову. Зверь оглянулся на возглас девушки и оскалился.
– Чего встали? Идём! – послышался низкий бас Грохота.
Валя замотала головой, отшатнулась и упала бы, если бы Тирль не подхватил её.
– Оборотень! – крикнула она юноше, – Грохот – оборотень!
Парни, что шли впереди, остановились и через мгновение упали на снег, отброшенные в стороны. Медведь в два гигантских прыжка оказался рядом с Лялькой, но Тирль успел загородить девушку собой. Зверь повалил защитника и оскалился. Ещё миг и зубы его вонзились бы Херувимчику в горло. Валя, не соображая, что делает, выхватила кинжал и вонзила животному в спину, удачно попав под лопатку. Лезвие ушло в мех и плоть. Ещё через миг подскочили те, кого повалил оборотень, и добили зверя. Затем, позабыв о девушке, подхватили раненого друга и понесли к лошадям. Лялька одиноко стояла на утоптанном медвежьими и человеческими следами снегу. Что делать? Возвращаться или идти дальше?
Оглянулась. До крепости не так и далеко, вполне дойдёт без сопровождающих. А потом? Парни, скорее всего, повезут раненого к ближайшему жилью. Оставалось надеяться, что её лошадь не уведут. Почувствовала за спиной шевеление. Что это? Медведь уцелел? Не хватало испытать на себе злобу недобитого зверя! Побежала, громко дыша и поминутно спотыкаясь. На бегу уговаривала себя: надо добыть эту несчастную ветку! Зря ехала, что ли?
Устала, сбавила скорость. Вытирая запястьем вспотевший лоб, осмотрелась. Чуть в стороне заметила стаю волков, трусивших наперерез. Этого ещё не хватало! Глянула назад: куда бежать ближе, до лошади или до крепости? Ого! Около растянувшегося на снегу медведя ходили ещё четыре. Откуда взялись? Оказаться одной против такого количества хищников, не то приключение, о котором мечталось. Вот мерзкая старуха! Надо ей было послать невезучую девчонку в зверинец. А она-то наивная, считала, что главное препятствие – красавчик из Бездонного озера! Нет, так просто Валентина свою жизнь не отдаст! Раз некому защитить…