Страница 29 из 103
— Мы оставим им свои припасы, в качестве извинений за убийство их матери. Не знаю, смогут ли они принимать пищу на такой стадии, и какой по итогу будет их судьба, но отныне, от нас это больше не зависит. Пусть великие духи сами примут решение, суждено им жить, или нет.
— Ты же не веришь в духов, Рэвери…
— Да, но так говорили в моей общине. Кто знает, может, они были правы?
Выбросив припасы, я позволила Мие еще несколько секунд посмотреть на них, после чего пошла вперед. Кажется, моя версия немного помогла, потому как она успокоилась до такой степени, что перестала лить слезы. Плохо то, что эта ситуация некоторое время будет травить ее душу, а ведь нам сейчас предстоит пополнять опустевшие сумки с едой. Благо, мы в скором времени приметили хорошего оленя и разбили лагерь неподалеку от расстрелянной добычи. Стреляла я, ибо у девочки все еще маловато опыта, при этом мною было разжевано каждое действие и прочитана небольшая лекция о том, как правильно выжидать момент и куда лучше целиться. Она лишь молча слушала и кивала меня, смотря остекленевшими глазами на ничего не подозревающий рогатый кусок мяса. Может это мысли о леопарде продолжали травить ее, но у меня вскользь возникло ощущение, что подобное чувство жалости она будет испытывать не только к этому хищнику.
Двинувшись дальше на следующее утро я сильнее задумалась о нашей безопасности. С того момента мы старались огибать леса и чаще двигаться по открытой местности, которая начисто исключала внезапные нападения. Подобный подход затрачивал сильно больше времени, и при этом не позволял избегать лесной чащи совсем, но все же, наши шансы столкнуться с очередным опасным противником сильно упали. Моя память, из которой мне, казалось бы, можно выкопать что угодно при желании, постоянно содержала в себе информацию о необходимом направлении, поэтому отсутствие компаса в те времена не позволяло мне сбиться с пути. Главной проблемой оставалось качество карты, так как кочевники двигались от Бринбурга к нам не напрямую, и, соответственно, многие участки не отмечены. Остальная же часть крайне неравномерно масштабирована, поэтому понять в точности размеры той или иной территории порой почти невозможно. Оставалось лишь двигаться вперед, надеясь, что нас не будут ждать внезапные сюрпризы в виде какой-нибудь полосы гор или непроходимых зарослей.
Прошло еще около трех недель, вследствие чего наш путь составлял уже почти целую луну. Местность постепенно менялась, несколько раз нам пришлось столкнуться с вязким болотом, распростертым на большой территории. Полагаю, что если бы я случайно утонула в такой жиже, не смогла бы выбраться до скончания времен, поэтому мною было предпринято множество мер предосторожности: каждый шаг проверялся длинной палкой, в каждую подозрительную область прилетали несколько камней, а к высокой траве мы и вовсе не подходили. Преодолев это природное препятствие, мы обнаружили что немного отклонились от маршрута, из-за чего по итогу пришлось огибать целые горы. Несколько раз на нас нападали дикие звери. Когда противник всего один, отбиться не так трудно, однако, особенно проблемной становятся группы враждебных хищников, вроде встретившейся нам небольшой стаи волков. Каким бы ни было мое мастерство, одолеть сразу множество зверей со столь слаженной работой, не подпуская их при этом к Мие, очень проблематично. Ситуацию усугубило и то, что когда мне с трудом удалось справиться с первыми двумя хищниками, Мия, заметив мое крайне неприятное положение, впервые достала лук и начала стрелять. До этого она предпочитала оставаться позади и наблюдать, но именно сейчас, когда угроза стала достаточно высокой, ей пришлось взяться за оружие. Ее первые стрелы либо промахнулись, либо слегка ранили волков, что, скорее, сильнее их разозлило. Почуяв мою помощницу, парочка зверей тут же отбились от натиска на главного противника и пустились на поиски лучницы. Мия попыталась притаиться, но было очевидно, что времени у нее осталось совсем немного. Воспользовавшись слегка ослабшим напором, сквозь боль и почти потерянную левую руку мне удалось поразить еще пару противников. Оставшиеся два волка, осознав мое превосходство, ринулись в разные стороны, а я сразу понеслась к предполагаемому укрытию своей подруги. В этот момент она совершила большую ошибку. Паника и страх вынудили ее выскочить из кустов и броситься наутек к ближайшему небольшому обрыву. Выбранный ею уступ не слишком высокий, но являлся, но, видимо, она приняла его за наиболее безопасный путь отступления. Волки, заметив свою потенциальную добычу, быстро ринулись за ней, достаточно быстро сократив дистанцию. Добежав до края, я хотела достать лук, чтобы оказать мгновенную помощь на расстоянии, но моя левая рука оказалась настолько повреждена, что потеряла способность нормально удерживать такое оружие. Подобная ошибка лишь вынудила меня потерять время, в то время как Мия добралась до небольшого пруда снизу, который преградил ей путь.
Ситуация становилась критической. Мой лук упал вниз, выскользнув из ослабшей руки, а дистанция до Мии и волков была достаточно большой. Девушка мало того, что совершенно не владела навыками ближнего боя, так еще и банально не имела подходящего оружия и возможности спрятаться за укрытием, чтобы выиграть хотя бы немного времени. Поддавшись панике, я прыгнула с обрыва, кидая копье в полете, но оно лишь воткнулось в слегка мокрый песок между хищниками. Один из них на секунду повернул ко мне свою злобную пасть, после чего обратно сфокусировался на своей цели, решив, по-видимому, оставить меня на второе.
Далее время словно замедлилось, доводя до моего сознания происходящие события. Мия прикрылась стрелой, так как это ее единственное, пусть и примитивное, орудие защиты. Ее глаза были закрыты, а из уст доносились крики о помощи. Она не знала, что мой разум беззвучно выкрикивает те же слова, пока израненное тело, опущенное на колени после затяжного прыжка, пытается найти в себе силы сделать хоть что-то. Мозг уже не пытался придумать какой-либо план в столь короткий срок, но и отказывался принять тот факт, что все лишь в слабых руках Мии. Я протянула свою правую руку в ее сторону, мысленно испытывая сильное отчаяние и злость по отношению к хищникам, желая разорвать их на куски за то, что они посмели прикоснулись к моей подруге. Эмоции, обуревавшие меня, полностью захватили контроль над разумом, а то, что произошло дальше, с трудом поддается моему пониманию. Вода в озере стремительно забурлила, поднимаясь наверх большими волнами, словно следуя указанием моей руки, которая, в свою очередь, словно начала двигаться сама. Следуя моему внутреннему инстинкту, потоки грязноватой лесной жидкости тут же выстроили щит перед Мией, в котором утонули когтистые лапы захватчиков. Сжав ладонь в кулак, я плотно обхватила водой переднюю половину тел взвывших от боли волков, после чего затрудненным движением руки, словно она пребывала в очень вязкой субстанции, направила свою небольшую волну в сторону обильных зарослей в водоеме. Осознав, что мне только что удалось сделать, все мои усилия были направлены мною на то, чтобы не дать хищникам выбраться из воды. Я безостановочно концентрировалась на том, чтобы утопить нападающих так, чтобы они никогда не смогли покинуть это водное пристанище.
В глазах помутнело, а тело словно парализовало. Не знаю, как долго мне довелось просидеть в таком положении, но даже после того как водная гладь перестала плескаться из-за попыток волков сопротивляться, я еще некоторое время сидела с вытянутой рукой, сжатой в кулак. Вода… мне только что удалось подчинить водные силы и спасти Мию, но не совсем понятно, как именно это получилось. Странное ощущение, будто бы мне уже известно, что нужно делать и как управлять жидкостью. Поначалу все произошло как-то само, но потом мне удалось взять ситуацию под контроль и воплотить свои мысли в необходимое мне действие. Подобное произошло со мной впервые, но почему именно сейчас? Неужели дело в страхе?
Мия медленно поднялась на ноги после своего падения в воду от внезапно вставшей на ее защиту волны. В ее руках я заметила сломанный надвое лук. Она подбежала ко мне. На лице девушки еще заметны остатки страха от произошедшего.