Рыжее счастье

Брат у Платонова оказался несколько моложе, чем я себе представляла. Высокий брюнет с очаровательной улыбкой выглядел лет на 30–35 максимум, и с первых же секунд взбудоражил моё женское сердечко. И где их таких красавцев штампуют? Может у Платоновых ингредиент какой тайный есть? Иначе, как объяснить всё вот это вот скопление тестостерона в моей квартире?!

Глава 13

— Итак, юная леди, на что жалобы? Предупреждаю сразу — на мелкого жаловаться бесполезно, он и нас всех достал. Поэтому мы только рады поскорее его сбагрить.

Андрей Платонов успевал и повеселить мой, пребывающий в бреду, мозг и одновременно ловко проводил осмотр.

Дима маячил за его спиной, лишь изредка закатывая глаза на слова старшего брата. Он то и дело пытался снова усесться возле моей кровати, но Андрей только сердито отсылал его подальше, дабы не мешался.

— Ну что могу сказать. По всем признакам обычное ОРВИ, в следствии переохлаждения организма или снижения иммунитета. Но анализы на всякий случай нужно сдать, Алиса, — Платонов-старший говорил еще что-то про лечение, рекомендации и прочее. Я уже мало что могла разобрать, потому-что наконец-то спокойно засыпала.

Пробуждение было достаточно бодрым и резким. Ровно до того момента, пока я не начала вспоминать последние события. Два представителя семьи Платоновых у меня в квартире, заботливые руки и неразборчивый шёпот Димы, мои просьбы оставить меня в покое и дать спокойно умереть. Боже, пожалуйста, пусть это всё окажется нелепым сном!

Я сидела зажмурившись, со скрещенными пальцами на руках и ногах. А что? Говорят весьма действенный способ!

За окном уже смеркалось, в клетке у окна мирно посапывал Алебастр, а привычные тени снова расползались по комнате. Очевидно я проспала весь день, но ни капли не жалела, ведь чувствовала себя сейчас относительно бодро. С лёгким головокружением и тяжёлой головой я всё-таки встаю с постели и аккуратно шагаю в сторону Алебастра. Глядя на питомца меня переполняют эмоции и я даю волю слезам. Я ведь совершенно про него забыла, а он тут один… Без еды, воды, ласки и внимания.

В таком состоянии меня и застал Платонов. Который, почему-то, всё еще находился в моей квартире.

Размазывая слёзы по лицу и тихонько всхлипывая я задерживаю взгляд на удивленном парне, который застыл истуканом в дверном проёме. Правда длится всё это пару секунд, а потом Платонов срывается с места и быстро пересекает комнату, аккуратно поддерживая меня за талию.

— Плохо, Алис? Может скорую, а? Андрей сказал если что сразу звонить. Пойдём, я помогу тебе дойти до кровати, — и тон этот его заботливый ещё! А я что? Я реву белугой уже не сдерживаясь и не боясь, что меня примут за истеричку.

— Не нужно…скорой. Я… а тут… Он же совсем оди-и-и-и-ин! А я…, — примерно такое объяснение пришлось выслушать Диме, пока мы сидели на моей кровати. Сидели в обнимку, кутаясь в объятиях друг друга.

— Глупенькая, ты ведь не думаешь, что я мог спокойно оставить Алебастра умирать от голода? — парень улыбается, демонстрируя мне свою ямочку и внутри меня наступает умиротворение.

Сколько мы так просидели я не знаю. Может час, а может минут десять. За окном окончательно стемнело, и комнату сейчас освещал лишь слабый лунный свет, пробивающийся сквозь окно. Я собиралась заговорить первой, попытаться пошутить и отпустить уже бедного Платонова домой. Но мне так не хотелось нарушать ту уютную тишину, что сейчас царила вокруг. Мне было хорошо в крепких объятиях парня, я таяла от его мимолетных прикосновений к моим волосам. Ведь завтра уже не будет волшебства, завтра мы снова станем Плановым и Потёмкиной, которые никак не совместимы на одной территории.

Первым заговорил Дима.

— Температуры вроде нет, и выглядишь ты немного бодрее, пчёлка. Так от чего тогда слёзы проливала?

Дима тихо посмеивается, никак не реагирую на мои попытки выбраться из его захвата. С тихим вздохом я снова откидываюсь на грудь парня, прекратив эти бесполезные трепыхания.

— Из меня непутёвая хозяйка. Я бросила моего Алебастрика практически на сутки, а он один, сидит в этой клетке такой потерянный и беспомощный… Извини, это так глупо, — устало потираю глаза и наконец решаюсь, — тебе наверное домой пора. Я уже в норме, справляюсь дальше сама. Если что позвоню Арсу, он отвезёт меня в больницу.

Тело Платонова заметно напрягается после моих слов. Он выпускает меня из объятий и садится прямо напротив.

— Значит Арсу, да? А ты в курсе, что у Цепенева есть девушка? — взглядом парня можно замораживать предметы, — или тебе так неприятна моя компания?!

— Причём тут Дашка? — да, из всей пламенной речи Димы меня зацепил только этот момент. — Подожди, ты что, думаешь что я и Арс…? Платонов, ты серьёзно?!

На мой истерический хохот парень лишь угрюмо поджимает губы, продолжая сверлить меня своим фирменным взглядом.

— Дим, да мы на горшках вместе сидели, я его с лопатки червями кормила! — взгляд Платонова вдруг замирает на моих губах, и мне немного страшно от этой резкой перемены настроения.

— Ты назвала меня по имени, пчёлка, — хрипло выдыхает парень, наклонившись ко мне вплотную, — и мне это дико нравится, Али-и-са.

— Не смей, Платонов, я же болею, я…

Мой тихий шёпот тонет в нежном поцелуе Димы. Он приподнимает меня и рывком усаживает к себе на колени. Невинный поцелуй длится пару секунд, а потом парню буквально срывает крышу. Жадные прикосновения и мои страстные ответы. Кровь словно обжигает мне вены, а тело горит, но уже не от температуры. Вовсе нет…

Наше безумие заканчивается резко и внезапно. Платонов первым остраняется и рванно выдыхает. Парень продолжает крепко сжимать меня в своих руках и пристально смотрит мне в глаза. Его взгляд завораживает. В карих глазах плещется дикий восторг и пьянящая радость. Нашу идиллию прерывает звонок моего телефона. Чёрт! Наверняка Рита!

Пока я безуспешно пытаюсь привести волосы в порядок и одной рукой натягиваю на себя толстовку, Дима, довольно развалившись на моей кровати, весело скалится, наблюдаю за моими попытками выглядеть прилично.

— Платонов, я тебя умоляю, сиди тихо и не отсвечивай! Иначе я тебя придушу! — звонок уже давно прекратился, и я готовлюсь срочно перезвонить Маргарите Вениаминовне, пока она не подняла на уши весь город.

— С тебя поцелуй, Потёмкина, и один совместный выезд на трассу.

— Ладно, хорошо, но только никаких телодвижений!

— И с этого момента я для тебя Дима. Не Платонов, не сурикат, а Дима. Можешь иногда называть меня "сладенький", — я не знаю, что меня выбешивает больше — заявление Платонова или его донельзя мечтательный и счастливый вид.

— Вы, молодой человек, наглеете! А теперь молчи, Платонов, сиди тихо и не смей меня подставлять, — я грозно машу парню пальчиком на что этот наглец начинает дико хохотать.

Ну и что мне с ним делать, а?! Издаю мученический вздох и наконец набираю номер Риты.

В течении следующих тридцати минут я рассказываю Рите о последних событиях, о наших весёлых репетициях и стоически пытаюсь не сорваться на смех от пантомим Платонова. В конечном итоге я просто ухожу на кухню и уже там спокойно продолжаю разговор.

Рита тоже делиться эмоциями, воодушевленно пересказывает мне их приключения с Мишей, а я ловлю свою улыбку в отражении на стёклах и продолжаю радоваться за тётю. После беседы с Ритой я остаюсь стоять возле окна и наблюдаю за ветками деревьев, что размеренно покачиваются от лёгкого ветерка.

Присутствие Платонова я чувствую скорее на уровне инстинктов. Меня будто окутывает теплом и счастьем. Парень останавливается практически за моей спиной, аккуратно раставляя руки на подоконник, по обе стороны от меня.

— Тебе легко с этим справляться?

— Ты о чём?

— Одиночество. Ты ведь всегда одна. У тебя есть родители, тётя, друзья… Но в такие моменты, как сегодня, ты остаёшься наедине с собой. — складывлось ощущение, что парень не просто задаёт вопрос, но и таким странным образом обнажает мне свою душу.