Страница 7 из 29
Тогда в Тюмень стали заходить крупные федеральные розничные сети, которые покупали продукцию не у крупнооптовых компаний, как фирма моих родителей, а напрямую у кондитерских фабрик. Именно приход федералов нанес удар по нашему семейному бизнесу.
Со временем стало ясно, что компаниям вроде нашей не место на рынке. Да и конфеты люди ели все меньше. На их место в продуктовой корзине пришли другие удовольствия, а способов побаловать себя становилось все больше.
Я начал понимать, что, скорее всего, придется работать. Не скажу, что паниковал, но это меня точно не радовало. Всю жизнь я находился в парадигме, что тылы прикрыты, сейчас же все изменилось. Будущее стало туманным, и парню, который «занимался темами» и считался мажором, предстояло пойти по типовому маршруту обычного человека.
Вскоре я узнал, что ситуация еще хуже, чем представлялось. Закрывая бизнес, родители посвятили меня в то, что у семьи есть определенные кредитные обязательства, а доходы от аренды имевшихся помещений весьма скромные. Так я обнаружил, что больше не являюсь представителем золотой молодежи и что на жизнь мне теперь предстоит зарабатывать самостоятельно. С того самого момента я стал размышлять о будущем и искать возможности для развития.
Как-то раз в один из обычных студенческих дней на пару зашла наш преподаватель Елена Валерьевна Морозова и спросила, есть ли желающие принять участие во Всероссийской олимпиаде по маркетингу. Оглянувшись, я увидел, что ее предложение никого не заинтересовало, и поднял руку.
Еще в школе я понял, что можно быть последним двоечником, но, если ты лучший хотя бы в чем-то одном, ты не будешь считаться лузером. Впервые это понимание пришло, когда в седьмом классе я пополнел.
Я был спортивным ребенком и освоил баскетбол задолго до уроков физкультуры в средней школе. Все лето мы с друзьями во дворе бросали мяч в кольцо, поэтому, когда в пятом классе нам дали возможность поиграть в баскетбол, я проявил навык. Мои одноклассники тогда впервые взяли в руки оранжевые мячи. А я – мальчик, который никогда не блистал в плане спорта, – неожиданно обводил весь класс в одиночку, забивая с наглостью и повадками Майкла Джордана. Как вы понимаете, 5 месяцев игры во дворе с утра до вечера не прошли даром.
Я стал капитаном классной команды и вошел в сборную школы. Играл бестолково, но умело. Именно тогда я начал что-то понимать в том, как вообще завоевываются позиции в обществе. Первой ко мне отношение изменила физручка, которая никогда не обращала на меня внимания. Я бегал средне, прыгал, как все, не подтягивался и не отжимался. Ни в каких соревнованиях не участвовал. Теперь же у нас быстро начало складываться хорошее общение.
В классе меня тоже стали воспринимать по-другому. Многие, кто был лучшим в чем-то, стали со мной считаться. Лидирующая позиция на баскетбольной площадке незримо вносила баланс в жизнь. Мне это нравилось. Словно до дня, когда я заиграл в баскетбол, меня и не было в школе, а тут резко взял и появился.
Через год я перенес пневмонию, потом операцию на ухе с запретом полгода заниматься физкультурой, а еще чуть позже – свинку. Из атлетичного парня, который на школьном кроссе занимал 4-е место, я превратился в толстячка, который на той же дистанции вообще не смог финишировать.
Для меня это было ударом. За год баскетбола я привык быть лидером класса, меня считали необходимым и сильным. А тут вдруг я стал понимать, что оказался аутсайдером, и начал ощущать пренебрежение к себе. Я прочно сел на скамейку запасных и очень обижался на преподавателя по физкультуре, у которой не было причин выпускать меня на поле. Даже на тренировках она старалась не давать мне игрового времени, тренируя других ребят.
Все так бы и шло, если бы не объявленные городской администрацией школьные соревнования по волейболу. Выяснилось, что наши баскетболисты в этом не особо сильны, а я же полгода занимался волейболом, и обо мне снова вспомнили. Я стал капитаном волейбольной команды школы, и с того момента пренебрежительное отношение на физкультуре полностью исчезло. Меня даже стали выпускать поиграть в баскетбол для галочки, когда уже ничего нельзя было испортить.
Именно тогда я изобрел свою трактовку фразы «разделяй и властвуй» – мир нужно разделить, выбрать свое и быть в этом главным. С тех пор я стал пользоваться этим принципом и пока ему следовал, не пытаясь быть всем сразу, у меня все получалось. Как только я от него отходил и лез не в свое дело, все шло наперекосяк.
После истории с волейболом я стал применять принцип уже осознанно.
В девятом классе мы с родителями решили, что мне нужно поступать в гимназию Тюменского государственного университета. Туда поступали только победители городских и областных олимпиад, можно было попасть и в ходе экзаменов, но таких шансов у меня точно не было. Я учился очень плохо. Мы посмотрели на мои результаты по итогам восьмого класса: две пятерки на фоне троек однозначно говорили, что между олимпиадой по физкультуре и олимпиадой по английскому нужно выбирать второе.
Так я начал углубленно изучать английский язык. Через полгода невероятной учебы с ежедневными двухчасовыми репетиторскими занятиями я пошел на городскую олимпиаду. В грамматике мои познания оказались не так хороши, но когда предоставили шанс показать себя в разговоре, мне уже равных не было. Я выиграл у всех с явным преимуществом.
Не буду скрывать, быть может, я и не был лучшим, но у меня был особый талант – умение производить впечатление. Я говорил так, как будто был настоящим англичанином. Я заготовил большое количество чисто английских слов, и до сих пор думаю, что члены жюри меня не особо понимали.
Я победил и поступил в гимназию ТюмГУ. Единственное условие, которое поставила гимназия, – у меня не должно было быть троек по итогам средней школы. И я его, как вы помните, выполнил. Только четверки и две пятерки, естественно, по физкультуре и английскому. Это говорит о том, что я знал толк в программе минимум.
В это же время я стал осваивать новый вид спорта – футбол. Если вы знаете худшего в вашей жизни игрока на поле, то можете позвонить ему и обрадовать, что существует человек, который играет хуже. Это я. Я понимал, думая о будущем, что вряд ли с такими навыками могу претендовать на то, чтобы во взрослые годы мужики звали меня поиграть в футбол. Но почему-то считал это важной частью сознательной жизни и не хотел оставаться за кромкой поля, когда вырасту. Я хотел быть нужным.
Однако из-за проблем со здоровьем я стал полненьким и четко знал, что, даже учитывая тренировки, мои шансы на успех в футболе минимальны. Тогда я решил снова применить принцип «разделяй и властвуй», как его понял. Я решил стать футбольным вратарем. Вернее, я им и был, но только потому, что на ворота всегда ставят либо самого неумелого, либо толстого. В тот момент я проходил по обоим параметрам, ненавидел позицию вратаря и считал ее лузерской. Все изменилось во время олимпиады в Солт-Лейк-Сити в 2002 году, когда вратарь сборной России по хоккею Николай Хабибулин стал героем матча с Чехией. Я понял, что и вратарь может быть героем, и стал иначе смотреть на эту позицию. Осознание, что за место вратаря самая низкая конкуренция, заставило сосредоточиться на том, чтобы проявить себя и стать ценным игроком.
Сфокусированная работа сделала из меня неплохого воротчика. Позже я защищал цвета своего института и всего Тюменского государственного университета на городской спартакиаде, играл в городских лигах и даже провел несколько матчей в городской суперлиге.
Еще позже вратарское дело принесло мне трех крупных клиентов. Всем командам нужен хороший вратарь, потому что никто не хочет вставать на ворота. Я знакомился с людьми, они звали меня поиграть в футбол, я показывал себя с хорошей стороны на поле, и у нас завязывалось общение. Слово за слово, и вот вы уже в кабинете за столом переговоров.
Однако игра много и отняла. Однажды я разорвал связки колена и был вынужден пройти через серию операций, но даже эти операции кое-что мне дали.