Манящая любовь (ЛП)

— Как они сюда попали? — спросил я.

Шериф Миллер помрачнел.

— Бригадир клянется, что дом был заперт. Когда он пришел сюда сегодня утром, задняя дверь была распахнута настежь. Второй этаж уже начали перестраивать, но окна оставались еще заколоченными. Входная дверь была заперта на два замка, так что было ясно, как они вошли.

— Черт, — прошептал я, снова взглянув на сообщение. Повернувшись к Триппу, я спросил: — Ты действительно думаешь, что мы не должны говорить Корин?

Он кивнул.

— У нее много забот. Зачем беспокоить ее, ведь вполне вероятно, что это просто парочка подростков, которым негде трахаться.

И правда, Корин и так переживала из-за пожара, из-за работы, а теперь еще и из-за возможной беременности. Последнее, что я хотел делать, это сообщать, что какие-то психи вломились к ней в дом, потому что были злы на меня и знали, что она стала частью моей жизни.

— Ты можешь сказать ей сейчас, а можешь подождать и узнать больше информации, —добавил Трипп.

Я кивнул, решая, что делать.

— Давай пока оставим это между нами. Мы с Роем поищем отпечатки пальцев и осмотримся. Скажи бригадиру, что он и его команда могут взять отгул до конца дня.

Часть меня знала, что скрывать произошедшее от Корин неправильно. Я отогнал эту мысль в сторону и решил разобраться с ней позже.

***

— Так ты будешь работать всю ночь или поведешь меня на танцы?

Я развернул свой офисный стул, и дыхание перехватило. Я посмотрел на Корин сверху вниз. Она была одета в наряд, похожий на платье. При ближайшем рассмотрении это оказались шорты с длинной черной юбкой, которая практически касалась пола. На ногах новые ковбойские сапоги, которые она купила в Сан-Антонио в прошлый понедельник, когда ездила с девочками по магазинам.

Я сделал три шага к Корин, словно притянутый магнитом. Поднял руку и намотал на палец прядь волос, выбившиеся из ее хвостика.

Как же я хотел сказать, что чувствую к ней. Как она заставила меня чувствовать то, что я и не подозревал, что смогу, и дело не только в невероятно горячем сексе, которым мы занимались всю неделю. Например, момент, когда мы говорили о том, как видим себя через пять лет. Или когда обсуждали, какие качели поставим на крыльце нового дома. Что Хлоя была самой милой маленькой девочкой, которую мы когда-либо имели удовольствие знать, и как мы оба напуганы мыслью о возможной беременности.

Именно в эти моменты я понял, что влюблен в нее. Чтобы ни случилось, я никогда не оставлю ее.

— На случай, если ты не знала, Корин. Я без ума от тебя.

Ее глаза загорелись.

— Ах, правда?

Проведя пальцем по ее подбородку, я ответил:

— Да.

Она посмотрела мне в глаза, ее дыхание участилось.

— Я тоже без ума от тебя.

Я знал, что у нее есть еще несколько слов, которые хотели сорваться с губ, но она сдержалась. В каком-то смысле я был рад, что она промолчала. Я еще не был готов сказать, что люблю ее. В глубине души я понимал, что люблю, но произнесенные вслух слова напугали бы меня до чертиков.

— Ты готова пойти потанцевать, голубка?

Кивнув, она улыбнулась.

— Готова.

— Это будет наша первая официальная вылазка в качестве пары.

Она приподняла бровь.

— Значит, мы официально так себя называем?

— Да, черт возьми. Никто больше не посмеет дотронуться до моей девочки.

Корин склонила голову набок.

— Знаешь, а я не говорила, что больше не злюсь на тебя.

Я посмотрел на нее, наклонился и прошептал:

— Я почти уверен, что, когда мое лицо оказалось у тебя между ног и язык лизнул твою киску, ты перестала злиться на меня.

Корин покраснела.

— У тебя такой грязный рот, Митчелл Паркер.

Подмигнув, я прошептал прямо в ее губы:

— По-моему, тебе это нравится.

Ее руки обвились вокруг моей шеи.

— Да. Очень сильно. — Наши губы слились в нежном сладком поцелуе.

— Пошли, — сказал я. — Нужно прекратить, пока этот поцелуй не превратился во что-то другое, и ты не начала крутить попкой на мне, а не на танцполе.

Корин хихикнула, и я переплел наши пальцы. Мы вышли из полицейского участка и направились на фестиваль на Пекан-стрит.

Когда мы вышли из здания, я все не мог стряхнуть тяжесть, которую чувствовал в груди с тех пор, как решил скрыть взлом от Корин. Учитывая все, о чем она и так переживает, меньше всего мне хотелось ее беспокоить. Особенно если она носит нашего ребенка.

Наш ребенок.

Я вздрогнул от этой мысли. Я еще не понял, взволновало это меня или нет. Корин тоже не говорила на эту тему, как и я. Думаю, мы оба решили, что справимся с этим, когда придет время.

Отогнав от себя эти мысли, я улыбнулся.

— Слышишь оркестр?

Пекан-стрит находилась в квартале отсюда и служила главной улицей, отделявшей западную часть города от восточной. По улице шло огромное количество людей. Все жители Оук-Спрингса, включая близлежащие районы, будут на танцах. Что-что, а в нашем городе умели устраивать уличные вечеринки.

Мы с Корин шли рука об руку, болтая на ходу.

— Как ты думаешь, Амелия и Уэйд в восторге от свадебного приема? — спросила Корин.

— Да, — ответил я с улыбкой. — Мама и Амелия всю неделю были заняты планированием вечеринки.

Улыбка Корин стала еще шире.

— Не могу поверить, что они поженились. Думаешь, люди будут гадать, беременна ли Амелия?

Пожав плечами, я ответил:

— Не знаю. Но не думаю, что Амелию волнует, что думают люди.

Я видел, что Корин беспокоится. И еще раз пнул себя, что позволил кое-чему выйти из-под контроля, и мы забыли использовать защиту. А еще моя работа. Меня до смерти пугала мысль о том, что кто-то в моей жизни беспокоится обо мне, что, если что-то случится, я рискую оставить Корин одну, возможно, даже с ребенком.

Блядь.

Я провел рукой по волосам. У меня было три хороших друга, погибших при исполнении служебных обязанностей, каждый из которых оставил после себя семью, которая любила и нуждалась в нем. Если Корин окажется беременна нашим ребенком, хочу ли я каждый день рисковать своей жизнью?

Не уверен. Я больше ни в чем не был уверен. Когда я был моложе, то мечтал работать на ранчо, но все пошло не так, как я планировал изначально.

— Эй, ты в порядке? — спросила Корин.

Мягкое прикосновение ее руки вывело меня из нисходящей спирали моих мыслей.

— Думаю о работе. Извини. Дурная привычка.

Она одарила меня самой милой улыбкой.

— Знаешь, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить о чем-нибудь, я всегда рядом.

Внутри все сжалось. Я был так чертовски глуп, что оттолкнул ее.

Мы замерли и теперь стояли лицом друг к другу. Эта красивая женщина поразила меня. Я не заслуживал ее. Она могла бы держать меня на расстоянии и заставить бороться за нее, но ее сердце было таким всепрощающим. Ее дом разрушен, ее работа поменялась в одно мгновение, вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. И она беспокоилась обо мне! Желание сказать Корин, что люблю ее, терзало сердце, но разум говорил, что пока слишком рано.

Обхватив ее лицо ладонями, я улыбнулся.

— Ты хоть представляешь, как много ты для меня значишь?

Ее щеки слегка покраснели.

— Есть пара идей.

Мой пристальный взгляд изучал ее лицо. Ее глаза были самыми красивыми, что я когда-либо видел. Мое сердце растаяло в голубом океане, в котором отражался я сам.

— Чтобы ни случилось, Корин, я никогда не покину тебя.

Слезы навернулись ей на глаза. Когда она открыла рот, я понял, что она хочет сказать, что любит меня, но сдержалась. В каком-то смысле я испытал облегчение.

Наконец, она позволила некоторым словам вырваться наружу.

— Мне страшно, Митчелл. Я не знаю, что делать, если я беременна.

Страх в ее голосе заставил меня сорваться с места. Наклонившись, я накрыл ее рот своим. Не имело значения, сколько людей было вокруг. Мне нужно было унять ее страх. Все остальное не имело значения.