Страница 2 из 76
Вот и хозяйничали мы как могли, вшестером, в таверне, в которой раньше жило и работало шестнадцать человек…
Со двора начал доноситься какой-то шум, который все усиливался и нарастал и даже стало можно разобрать отдельные фразы.
—…В штанах…
— Да я тебе говорю, девка!
— … И вправду в штанах, позорище то какое…
Только я подумал о том, чтобы отложить дрова и выйти во двор, или не происходящее не стоит того, чтобы показаться на глаза родителям, пока не закончил с дровами, как услышал голос матери.
— Ивера надо сюда! Яник, бегом, верни Ивера, он только ушел в деревню!
Все, вот тут любопытство победило и я воткнув топор в чурку помчался между сарайчиками во двор. Чтобы позвать Ивера — должно произойти что-то необычное. Отец с матерью кроме парочки окрестных деревень и Города нигде не были, а вот дядя попутешествовал на славу и очень многое повидал и часто пользовался авторитетом в спорах между торговцами о географии или месте изготовления оружия или доспеха.
Во дворе, на площадке для повозок стояла телега Мигора, уважаемого мужа с Середок, с его сыновьями и невесткой постоянно возивших на продажу в Город овощи и шкуры. Сам Мигор стоял позади телеги с отцом, матерью, десятком посетителей и парочкой деревенских баб, приносивших нам молоко и простоквашу. Извернувшись ужом, протискиваюсь вперед и добираюсь до телеги, чтобы наконец увидить, что их так взволновало.
Сперва я не понял, чем их привлекла фигура тощего парнишки на телеге, ну да, странная одежда, более странная обувь, длинные волосы, необычного, медного цвета… но потом до меня дошло! Это же девочка! В штанах! И даже не таких, в каких ходят по слухах в странах халифата, а облегающих, подчеркивающих все изгибы ноги, плотных штанах, синего цвета. Теперь я понял, что вызвало такой ажиотаж. Девчонка мало того, что нарушила древние традиции и надела мужскую одежду, так она еще и с волосами распущенными, что для всех окружающих было совсем необычно. Так добровольно себя позорить? Хотя может волосы не она распустила? Лежит без движения, не похоже что спит, при таком то гомоне. Сомлела?
— Не проходили у вас такие сегодня или вчера? — спросил Мигор, оглядываясь на отца.
— Такую точно бы запомнил, — мотнул головой отец, — или ее или кого в подобной одёже. И ткань такую первый раз вижу, и обувка необычная, и покроя такого никогда не встречал.
— Я ее у тебя оставлю, может кто из путешественников ее хватиться, а где еще искать пропавшую девчонку, как не в таверне?
— Да мне то она тут зачем нужна?
— Ну выгонишь… Мне то она в дороге точно не нужна, только мешать будет, — развел руками торговец, — а в городе не до нее будет, надо еще все распродать…
— Ты где ее взял то? — в очередной раз все начали спрашивать Мигора, но тот с важным видом отмахивался, мол, погоди, дождемся знатока.
Ивер не заставил себя ждать, быстрым шагом, не теряя достоинства, но и не мешкая, пришел до того, как мы общими усилиями едва не вынудили рассказать торговца откуда он взял девчонку.
— Ивер, ты сказывал, со старым лордом на северах странствовали, и про баб в штанах помниться обмолвился, посмотри, не с тех ли краев? — не дожидаясь пока бывший дружинник подойдет к телеге задал отец вопрос, вспомнив историю, что Ивер рассказывал зимой.
Мужчина молча подошел к телеге, осмотрел лежащую девочку, почупал живчик на шее, удовлетворенно хмыкнул, после чего пошупал ткань ее зеленой курточки, особо уделил внимание штанам, потер ткань пальцами, помял швы. затем также внимательно осмотрел чудную обувку, разноцветную, на высокой белой подошве и с длинными, по хитрому пропущенными через отверстия белыми веревочками. После чего дядя вытянул пальцем из под одежды висящую на шее серебряную цепочку с круглым белым камушком, осмотрел камень, и аккуратно убрал цепь обратно под одежду. Дальше дядя осмотрел ее руки и зачем то отдельно ее ладони, между делом осмотрев странный черный кожаный браслет, с гладким утолщением с одной стороны.
Колечко на пальце не привлекло его внимания, а вот карманы на куртке — наоборот. Внимательно ощупав их снаружи, он вынул из одного несколько белых и желтых монет, несколько разноцветных бумажек и какой-то блестящий цилиндрик. Монеты тут же взяли в руки Мигор и отец и с удивлением отметили.
— Это не медь и не серебро. Они что, из стали?!
Ивер никак не отреагировал, он уже извлекал из другого кармана связку небольших, не больше пальца ключей и они полностью захватили его внимание. Каждый он изучал так, словно знал от каких замков и что они запирают. Наконец дядя закончил осмотр и задумчиво произнес.
— Я не знаю откуда она. Точно не с тех мест, когда я когда то бывал на севере. Штаны — это парусина, но более тонкая. Из чего куртка — не ведаю, похоже на шелк, но какой-то странный. Под курткой еще нательная рубаха — она из хлопка. Обувь и вовсе чудная, ничего похожего не видел, но на ноге плотно сидит, хоть бегай в такой обуви, хоть в карете едь — для всего подойдет.
— Скажешь тоже, на карете! Тут последний раз кареты год назад проезжали…
— И тем не менее, девчонка — дворянка, — твердо произнес дядя, — ну или дочка богатого купца.
— Откуда ты знаешь, — удивился Мигор, — мы же с ней еще не разговаривали?
— Одежда, при всей своей необычности имеет очень ровные швы, сшить подобное — надо не один день.
— Да мало ли где она могла взять одежду, — хмыкнул торговец.
— У нее серебряная цепь очень тонкой работы. Подобную я видел только раз, у одной графини, в столице. Сама цепь может стоить примерно десятка два серебряных империала
Я мысленно ахнул. А в толпе раздалась парочка ахов и не мысленных. Хорошая молодая корова стоит два империала! Наша таверна, хорошо если полтора империала в месяц приносит, а тут на шее целое состояние! А дядя между тем нас добил.
— Это только цепь. А на цепочке — настоящая жемчужина. Такого размера я никогда не видел, но стоит, думаю не меньше цепочки.
— А кольцо? — каким-то неожиданно неприятным, хриплым голосом спросил Мигор дядю.