Страница 99 из 101
Корть вздрогнул, услышав те слова. Тот, кто всю жизнь касался Бездны, не мог не заметить связи между Черным Пламенем и остальным миром, которая связывала все его части, и которую сам Корть узнал уже через Красное Пламя. Но он еще не встречал ни одной живой души, кто также знал бы об этом, включая и сама Дорана.
-Доран лишь собрание образов одного существа из разных миров. – продолжил Дума. – Но в каждом новом мире свой Доран. Он не может видеть того, чего никогда не знал.
-Так ты знаешь, как работает это Проклятье? – внимательно вслушивался в речь брата Корть.
-Я не использовал эту связь, чтобы узнать то, чего мне знать не положено. Я знаю, что Совенрар должен пасть от моей руки, и мне этого достаточно.
Кортя брали смутные сомнения все время того разговора с братом, но он никак не мог ему их озвучить. Он просматривал будущее прошлого мира несколько раз, пытаясь как можно лучше его понять, и найти способ сам предотвратить все будущие беды с его помощью. Но какова же была в том прошлом судьба Думы? Он видел смерть всего мира, но никак не мог найти в ней отдельную смерть Думы. Он просто…исчезал без следа, будто его там и не было. Во всех мирах это происходило спонтанно, и моменты существования Думы и его исчезновения в последний день Эпохи Хаоса четко прослеживались. Его судьба обрывалась будто сама по себе, и Корть никак не мог найти этому объяснения.
И не зря Дума так часто отходил от Кортя в сторону во время этого разговора. Он просто не хотел попусту сотрясать воздух, говоря о том, что ему все равно еще придется повторять Мерсеру и Унзару, потому теперь желая поскорее покинуть город, и отправиться на встречу с ними. Он приложил два пальца латной перчатки к своему рту, едва открытому толстым черным шлемом, и протяжно свистнул, на мгновение отвлекая от осмотра тел павших воинов еще собирающих тех на площади неподалеку Гоклона и Чеистума. Говорят, что животные очень чувствительны к звуковым сигналам своих хозяев, и легко различают между собой интонацию свиста разных людей, выделяя в них зов конкретно своего хозяина. Надеюсь, вы, ненароком, не подумали, что я назвал животными с хозяином в качестве Думы именно Богов? Разумеется, я говорил про коня Думы. В мире осталось совсем мало живых душ, знающих, что у главнокомандующего Демонов Думы вообще был конь, и он никогда не шел в бой верхом на нем, ибо слишком боялся за его безопасность в бою. Да, лучшим другом вечно молчаливого и грубого Думы был…конь. Тот, кто всегда его слушался, никогда не говорил ему ничего поперек, и никогда его не предавал. Был тих, как и любил его хозяин.
Корть немного перепугался появления закованного в черные доспехи животного рядом со своим братом, ибо точно не ожидал, что тот примчится к своему хозяину буквально с небес, как сказочный пегас. Конь приземлился на брусчатку рядом с Думой со страшным звоном металла и треском камня под собой, тем не менее совсем от этого не пострадав, на самом деле просто перепрыгнув вставшие у него на пути по всему городу дома, давно стоя рядом с городом в ожидании хозяина. Разумеется, этот конь был настолько необычным, что его и конем назвать было сложно – это был генномодифицированный организм, выведенный из коня, в первую очередь улучшенный любящим хозяином с применением его крови Архея для повышения его срока жизни, в итоге вышедшего за пределы жизненного цикла даже самого хозяина. Пять сотен лет, шесть сотен, даже тысяча – все это были примерные числа. В боевых условиях, тем более среди боевых пород, кони редко умирали своей смертью, и конь Думы совершенно точно был защищен им от любых печальных исходов, включая смерть и от старости, и смерть в бою. Его скорости позавидовали бы бороздившие небо столетия назад драконы, и на не меньшую высоту он мог, пусть и с разбега, прыгать. Но главное свойство этого создания было в другом. Дума модифицировал вороного жеребца при поддержке Дорана все последние столетия для одной-единственной цели – штурма Земель Марконнор с последующим прямым нападением на Совенрара в день Великого Подъема. Только тяжелый как живая крепость конь Думы мог тараном прорваться через армию врага без повреждений, и именно для этого он продолжал улучшаться своим хозяином по сей день. С тем, правда, верный спутник его все больше расценивался им как оружие, а не как друг, что только подтверждало поглощающее Думу с годами хладнокровие, свойственное Проклятью Забвения его Синего Пламени. Раньше все было иначе, и он даже не взял с собой коня на последнее наступление в Первой Войне, потому что переживал за его судьбу. Оставленный Думой в Поместье Бога Людей, тогда еще Поместье Повелителя (Ниса), он десятилетиями тихо коротал дни и ночи в тоске по хозяину, пока, однажды, тот не вернулся к нему, и не забрал его с собой в темную дорогу, под присмотром глаз, полных Черного и Синего Пламени. Тогда о коне бережно заботился Серпион, и именно после исчезновения того коня люди узнали, что Дума вернулся на Запад. Только сообщил товарищам об этом Серпион намного позже, чем это произошло на самом деле. И на то вы сами знаете причины.
-Твой Сивка? – с некоторым облегчением улыбнулся Корть, осматривая огромного, как прежде, будто металлического черного коня с роскошной гривой и хвостом под черным металлом.
-Мор. – холодно ответил Дума, хватая поручни металлического седла коня, на них резким движением рук поднимаясь наверх.
-Я помню.
У коня не было поводьев и уздечки, да и ему они были не нужны. Мор понимал сами мысли своего хозяина, став с ним за столетия будто одним целым, из обычного взаимопонимания давно перейдя в симбиоз. Под весом почти двухсоткилограммового хозяина Мор даже не дернулся, что было немудрено, учитывая хотя бы вес его собственной сбруи из окованной черным металлом Сколы.
-Куда ты теперь? – подошел чуть ближе к коню сбоку, смотря на восседающего совсем высоко брата, Корть.
-Не люблю нерешенных вопросов. – смотря вперед, слегка кивнул головой Дума. – Я направляюсь на собрание. И тебе рекомендую поспешить.
-Хочешь, чтобы Доран тоже все прослушал через тебя? – удивился Корть, вспоминая, почему изначально брат отказывался принимать участие в этом событии.
-Он все равно все узнает, но никому не помешает. Вся Последняя Война в его интересах.
Только теперь он повернул голову к брату, окончательно взглядом показывая тому свое безразличие, глядя будто не на родного человека, а на совершенно стороннее лицо.
-Если это может вынудить Винториса выйти из тени, я буду проливать кровь до тех пор, пока это не произойдет. Тогда и посмотрим, есть ли ему до нас дело.
Это были его последние слова перед уходом. Примерно в то же время воины Чеистума привезли на повозках остатки тел своих товарищей на главную площадь, самим Богам тем давая команду приступить к делу, и обернуть вспять невыполнение ими просьбы Мерсера «не терять людей». Замеченный ими со стороны уход Думы на коне оставил им несколько вопросов уже к Кортю, что теперь сам выглядел немного грустно, будто какое-то время назад желал задать брату некий важный вопрос, но то ли не нашел для того решимости, то ли просто решил специально об этом не упоминать. Всего за пару секунд Мор галопом набрал скорость карьера сильного молодого коня, с тем в одно движение мощных копыт оторвавшись от земли, одним прыжком полностью уйдя из поля зрения Кортя, заскочив за передние дома, явно переходя на прямую городскую дорогу. Такой стиль перемещения коня, конечно, даже Кортю казался странным. Если его расценивать как коня, а не как Мора, прожившего конем в десятки раз больше прочих.
Рядом, на площади, Гоклон держал руку на плече друга с сосредоточенно закрытыми глазами, передавая тому часть своей внутренней силы, что тот уже начал активно разливать по площади, покрывая ей тела мертвых воинов впереди. Для него не было проблемой воскрешение какой-либо армии, как это было в книге «Мертвый Марш» о битве войска Аквина Тибфера (дедушки Кайлы) против войска Ромиллия Катесари еще во время Десятилетки. Но то касалось воскрешения только обычных людей. Для воскрешения октолимов внутренняя сила Бога Смерти должна была сначала проникнуть в их тела, пробираясь через их собственную остаточную внутреннюю силу, и напитать ей тело заново, восстанавливая его связь с душой. Обычно душа проваливалась в Бездну очень долго, по несколько дней, и за это время Зеленое Пламя в Мире Душ вполне успевало заново закрепить ее в потоке Алой Жизни, формируя личность живого существа заново из следов старой уже на самой душе. Но Белое Пламя души было всего лишь материалом, необходимым для поддержания жизни, и Чеистум вполне мог черпать ее для восстановления жизни из других источников, которых сам не видел, проводя подобную операцию почти наугад. Скорее всего, он просто хватал для этого своей внутренней силой, отражаемой Зеленым Пламенем на Мир Душ, чужие души, находящиеся к нему там ближе всего. Они от этого почти не страдали, ибо для поддержания жизни живого существа уходила лишь крупица Белого Пламени, и его объем на качестве жизни живого существа обычно мало сказывался. Только сам Бог Смерти шутливо пугался, что от соприкосновения с душами может внезапно «ожить», и потерять все свое понимание смерти. Таков был его «могильный юмор», здесь удивляться нечему.