До Эльдорадо и обратно

Александр Кузьмин

До Эльдорадо и обратно

Александр Кузьмин

До Эльдорадо

и обратно

Зафиксированные вспышки памяти бывшего олигарха мелкой руки,

а ныне безработного – в четырёх частях

Москва 2021

Автор выражает глубокую благодарность своему сыну, подвигнувшему его на написание книги; Наталье Погорелий, за неоценимый вклад в её создание; Господину Сергею Мозжерину и своей жене за столь необходимую материальную поддержку.

От автора

Читатель, взявшийся на себя труд прочитать первые страницы моей повести, может задаться справедливым вопросом: «Зачем всё это мне предлагают под видом литературного произведения?» Отвечаю.

Большинство рассказов (точнее все, что я слышал о том времени) – либо откровенное враньё людей и о людях из высоких сфер, либо оно же, но замаскированное под историю успеха «молодых волков», либо изложение беспросветной безнадёги людей, послушно погибавших по предложению властей.

Но это же не все стороны действительности в её многогранности! Так что далее излагаются эпизоды жизни персонажа, вышедшего на ринг, так сказать, на каком-то этапе загнавшего удачу в угол, а в результате поверженного подоспевшими ей на помощь судьбой и собственным поведением…

Имена действующих лиц не называю, от возможных совпадений заранее отрекаюсь, ссылаясь на возрастные изменения памяти.

Часть первая

«АЛЕЕТ ВОСТОК»

«Между гор и долин

Едет рыцарь один

Никого ему в мире не надо

Он всё едет вперёд

Он всё песню поёт Он замыслил найти Эльдорадо».

Эдгар Алан По. «Эльдорадо»

Глава первая. СТАРТАП

«Кто-то палкой с винтом, поднатужась, о рельсу ударил –

И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!».

В. С. Высоцкий. «Райские яблоки»

Эпизод первый. Июль 1989 года. Утро.

«Солнце Аустерлица взошло и осветило лица поднимающихся на вершину солдат дивизии Сент-Илера».

Тодд Фишер. «Наполеоновские войны. Возвышение Императора»

Москва, Октябрьская площадь, у памятника Вождю.

‒ Сынок, – обратился ко мне отец, персональный пенсионер РСФСР, основатель и вдохновитель второго коммерческого банка в СССР, расквартированного в городе Калуге.

‒ Пора тебе браться за ум.

‒ Так ведь я и так старший научный сотрудник: изобретения…

‒ Я не про изобретения и не про науку, я про ум.

‒ В смысле?

‒ В смысле – пора деньги для своей семьи зарабатывать.

‒ Ну, я согласен, деньги они всегда…

‒ Значит, будешь возглавлять мой московский филиал.

‒ А как же работа? Я тут как раз инкремент неустойчивости низкотемпературной плазмы… там, понимаешь, такой эффект…

‒ Инкремент, декремент, экскремент ещё бы сказал. Я про дело говорю.

‒ Ну ладно, не злись.

Отца я очень уважал, хотя видел его редко: он постоянно пропадал на работе, строил «коммунизм в отдельно взятой стране». Как-то на родительском собрании в школе классная руководительница в ответ на жалобу матери моего закадычного друга – двоечника, что, мол, ребёнок растёт без отца, отрезала: «Ну и что? Вот Саша (то есть я) тоже без отца, а учится хорошо».

Стать банкиром папаню заставило собрание трудового коллектива, выгнавшее его на пенсию (была такая инициатива М.С Горбачёва – утверждать директора на собрании трудового коллектива). Собрание решило, что он недостаточно корректен с подчинёнными. Действительно, папаша мог сказать провинившейся сотруднице: «Ну, ты, вошь беременная, я тебе, что сказал делать, а ты что нах… чила?».

‒ Было бы на кого злиться. Пойдём сейчас в Центральный банк счёт филиала открывать.

Через непродолжительное время (Московское управление ЦБ РСФСР тогда располагалось на той же площади) в кабинете Председателя (Господи, что за времена были: к председателю ЦБ запросто мог попасть на приём банкир, только подумайте, не из Питера – из Калуги!) состоялся следующий диалог:

‒ Хочу сынишке (мне к тому времени было 35) филиал сделать, пусть, наконец, работать начнёт.

‒ Что ж, дело хорошее.

‒ Ну, так ты дай команду – счёт открыть.

‒ Лады (нажимает кнопку). Пусть зайдёт Н.

Заходит Н.

Председатель:

‒ Ты вот что: открой-ка парню счёт на филиал. Какой говоришь у тебя банк? Ну вот, ему и открой.

‒ Сделаем!

‒ Ну, с богом, идите, а то нам нужно о важном с Захарычем (это мой отец) поговорить.

Клянусь, если ещё можно верить клятвам банкиров, ни о каких «заносах», «откатах» и речи не шло – святой человек Председатель.

Дальше – кабинет главного бухгалтера.

‒ Ну, молодой человек, давайте карточки образцов подписей.

‒ ???

‒ Карточки!

‒ Простите?

‒ Чего пристаешь к человеку? (Это Н.) Бланки дай!

‒ Ладно, вот вам бланки. Вот сюда впишите ваше ФИО, здесь распишитесь. Кто у вас главный бухгалтер?

‒ Как нет?! А печать? Ну, я не знаю – без буха, без печати, про юридический адрес и не спрашиваю. Да не где вы живёте, а… Прекратите совать мне свой паспорт. У меня тоже прописка.

Не понял, она так про московскую прописку?! Мне она досталась непросто. Когда во всей остроте встал вопрос о продолжении научной карьеры, немедленно показался и другой – где жить? И вот тогда на горизонте возник, как всегда, папа с чем-то сияющим над головой и летательными средствами за плечами. Узнав, уж не знаю откуда, что моему НИИ срочно требуется водогрейный котёл, он предложил нашему директору обмен – мне комнату в коммуналке, а НИИ – котёл. Котёл он достал у нашего общего знакомого – другого директора – котельного завода. Просьбу мотивировал тем обстоятельством, что он, директор, а не котёл, с детства меня знает. Эта гениальная комбинация завершилась полным успехом. Все остались довольны – мы с отцом пропиской, директор НИИ котлом, а директор завода чувством, что помог мальчику. С тех пор директор НИИ иногда, под хорошее настроение, интересовался: «Как там, у Котла дела с диссертацией?» На что мой научный руководитель бодро отвечал: «Планируем возможность попытки защиты».

Да, небезынтересно отметить, что пока шла эта операция с обменом ценностями, меня каждые полгода брали на работу, а через полгода увольняли, чтобы не нарушать законодательства о «безпрописочниках». Так что впоследствии компетентные органы очень удивлялись пейзажу на страницах моей трудовой книжки.

Увидев выражение моего лица под девизом: «Студент Безнадёгин на экзамен пришёл», Н. бросился на помощь:

‒ Слушай, шеф очень просил. Давай так: ты ему номер счёта присвой, а печать там, главного бухгалтера – он потом занесёт.

‒ Простите, кого я должен занести?

‒ Помолчи, потом объясню.

Идём обратно к Председателю. По дороге тщетно пытаюсь выяснить, где достать то, что я должен занести.

Председатель, прерывая разговор с отцом:

‒ Ну?

Н:

‒ Готово.

Председатель:

‒ И хорошо. Счастливо тебе Захарыч, а вам, молодой человек, успехов в работе!

Через несколько минут, у памятника Ленину. (Аккурат под развивающейся полой его макинтоша).

‒ Вот, сынок, я для тебя всё сделал – трудись.

‒ Постой, а печать, а главбух или хотя бы его подпись, а юридический…

‒ Ну, если я за тебя и работать буду, я в тебе разочаруюсь.

‒ Подожди, а капитал!? Банк, я слышал, без капитала не бывает!