Бессмертные. Путь Крови

Вообще из всех четырёх развитых цивилизаций, повстречавшихся людям на просторах вселенной, диалог выстроился только с Гексарами. Синие гуманоиды с длинными руками, быстро поняли, чем дело пахнет и пошли на мирные переговоры. Как человечество наладило с ними общение, Алиссер забыл или не знал, но договорились на одном секторе. Гексары пропали из поля зрения, не трогая людей, а люди не лезли в их сектор. Хотя они могли и попытаться отбить свое. Тогда люди освоили лишь три галактики и то максимум на десять процентов каждую, поэтому флот был малочислен, как и популяция.

Алиссер помнил конфликт с Бессмертными, но он произошёл на заре галактической эры, поэтому воспринимался как вымысел, хотя какие-то правдивые документы вроде сохранились, но вникать он не стал. Там вообще все перемешалось – сначала они были за нас, потом против, а в конце первый главный вертайдер подавил их с помощью Машины Грёз. Его звали Агастус Блонжек, это знал вероятно каждый человек во вселенной. Он объединил разрозненные системы первой галактики и создал Объеденный Флот, гильдию и нынешний порядок. Хотя некоторые историки считали, что он мифический персонаж, придуманный гильдией для обоснования их цели. Агастус Блонжек обладал Совершенной Кровью, вывести которую кровослужители и стремятся. Дальше Алиссер путался (возможно и до этого тоже путался), толи машина, позволяя ему смотреть в прошлое, толи в будущее, а как подавили Бессмертных даже не представлял. Какие они были, почему с ними случился конфликт, оставалось лишь догадываться. Но одно Кровослужители твердили сами себе и окружающим – Бессмертные вернуться, поэтому нужна Совершенная Кровь. Как они хотят совместить два этих события, Тоорн не знал, но надеялся, что она передаётся по наследству, хотя считал это маловероятным.

Взвод досыпал разрешённый час. Тихое посапывание слышалось ещё из коридора, и Алиссер жалел, что ему не удалось отдохнуть. Капитан теперь не слезет с них, пока все они не достигнут нужного уровня сопряжения, а значит прощай послеобеденный сон и свободное время. Хотя он и не был против. Их будет ожидать неизвестность космоса и исполнение их долга – спокойствие человеческой цивилизации. Алиссер не видел в живую ужасов, которые приносит война и не представлял, какие необходимы силы, чтобы остановить человечество, планомерно покоряющее вселенную. Одна, две разорённые планеты – максимум, виделось ему, а дальше прибывает Объединённый Флот. Раз, два и все готово. То, что одной из разоренных планет может оказаться его родина, в расчёт не бралось, как и миллионные потери среди мирного населения.

Казарма наполнилась негромким повторяющимся звуком «уууооо». Алиссер присел на стул, стоящий рядом с его кроватью, ожидая, когда остальные приведут в порядок внешний вид и свои спальные места. Кровать Прита стояла рядом. Он резко соскочил при звуках подъёма. На нем было лишь нательное белье. Парень ловко натянул штаны, просунул правую, затем левую руку в рубашку. Пальцы работали быстро и все десять пуговиц в один миг оказались застегнуты. Пришла очередь чёрных носков и ботинок. Присев, он натянул их поверх подштанников, засунул ноги в высокие кожаные ботинки и расправил штаны. Завязал правый, а затем левый ботинок, резко встал, расправил рубашку, заправленную в штаны, и затянул ремень из толстой, чёрной кожи. Все делалось молча, а движения хорошо автоматизировались. Прит взял со стула аккуратно свернутый, шерстяной плед, положив на его место небольшую подушку с белой наволочкой, и подсунул одну сторону под матрас. Перекинул его через кровать, приподнял матрас с противоположной стороны и подсунул плед. Тоже повторилось со стороны головы и ног. Взбитая подушка заняла место в голове кровати, став подобием пирамиды.

Последний боец вытянулся по стойке смирно рядом со своим стулом, и Алиссер отдал команду:

– Вольно, идите сюда.

Его окружили достаточно добродушные лица, ожидающие новостей. Алиссер был командиром взвода, и самым сообразительным из всех. Вероятно, последнее и стало решающим, при его назначении, ведь по физическим данным они были сильно схожи. Огненно-рыжий Бирс стоял справа от Алиссера. Парень получил в наследство от отца басистый голос и огромные кулаки, густо поросшие длинными белыми волосами.

– Рассказывай, мы кое-как уснули, хотели тебя дождаться, – прогремел Бирс.

– Бирс прав: две минуты – это кое-как, – сказал Прит и прокатился короткий смешок.

– Пришло письмо из гильдии, но не про должности. Скоро будет война и нам надо успеть до её начала соединиться с бронёй, – Алиссер сжал разговор с капитаном до нормальных размеров. Бойцы нахмурились. Первым заговорил Прит:

– А они откуда знают? В смысле гильдия!

– У них же есть Линии. Они их могут сравнить со старыми. Так-то они лишь предполагают и дают тысячу дней максимум, – ответил Алиссер, а ребята выдохнули.

– Времени полно, столько и не понадобиться, – выпалил большеносый Римен Нолерт, по кличке Плуг.

– Это же предположение, Плуг. Они сами не знают, когда это начнётся. По мне лучше бы минимальное количество дней предположили, – посетовал Прит.

– Теперь Зверь будет трясти нас, как тот корабль, на котором нас сюда перебрасывали. Всё, стройтесь и идём заниматься, – скомандовал Алиссер.

Взвод построился, Алиссер ещё раз внимательно осмотрел своих бойцов и повёл в учебное здание. Перед тем, как покинуть казарму, Прит спросил его:

– А спать то мы будем?

Алиссер ответил, не поворачиваясь к нему:

– Пока твоя струя не научиться проходить сквозь железо – нет!

7 Рендел

Джон Рендел различал в темноте очертание её лица и голого тела. Грудь Миры часто высоко поднималась и с тихим выдохом через рот опускалась. За окном стояла ночь и лишь несколько окон горели в Здании Крови. Мне нужно быть там, думал Джон. Работать, служить человечеству, а не лежать с женщиной. Как бы упростилась жизнь, если бы все кровослужители давали обет терпимости, а не только бестраферы. Он уже не обманывал себя – чувство, испытываемое к Мире, было ничем иным, как любовью. В своём первоначальном расцвете, оно было сильно. Его тянули к женщине не только плоть, но и разум. Всё эти годы Джон боялся себе в этом признаться, но с осознанием пришло облегчение. Работа продолжала работаться, а жизнь идти дальше. Год назад это чувство представлялось иначе. Обуза, злой рок, но никак ни нечто окрыляющее, придающее сил, желания жить и трудиться.

– Завтра Вы станете наблюдающим, Джон, – дыхание Миры почти восстановилось. – Надеюсь, не зазнаетесь. – Джон чувствовал издевку в её словах.

– Я слуга Крови и полностью в Вашей власти, – он чувствовал жар, исходящий от тела женщины. Ему было приятно, а собственное сердце все ещё пыталось выпрыгнуть из груди.

– Будьте осторожны в словах. Ваша Линия может дать крен в мою сторону, – он не видел, но чувствовал улыбку на её маленьких губах.

– Вы же знаете, что от мыслей ничего не меняется. Основное изменение дают поступки.

– Я бы так категорична не была. Мысли влияют, – она повернулась к Джону и приподнялась на правой руке, а левую положила на его, густо заросшую, грудь. – Как и желания. Разве Вы об этом не думали?

– Я больше склоняюсь к некому подобию судьбы. До пятнадцати – семнадцати лет формируется мозг, а с ним и то, что мы называет человеком.

– А желания самого человека встраивается в эту судьбу.

– Вероятно да, – Джону хотелось спать, но разговор был интересен. – Кровь определяет будущее, но это не значит, что она не смотрит на желания, самого человека. В тоже время, если дать желаниям весомую величину в выборе бремени, то наша цивилизация превратиться в космических кочевников, – он улыбнулся.

– Почему Вы так считаете? – заинтересованно спросила Мира.

– Потому что большинство молодых людей мечтают о космосе. В их глазах это свобода, красота, интерес. И как по мне это нормально. Мы взрослеем в ограниченном планетами пространстве, в редких случаях на станциях, и нас тянет в неизвестность. Намного интереснее управлять разведывательным фрегатом, чем писать алгоритмы и вылавливать критические ошибки в системе определения Крови.