Страница 16 из 22
Борьба происходила в рамках тори-парламентариев, так что многие обозреватели эту отставку Джона рассматривают как сильный политический ход. На фоне обвинений, что Мейджор не умеет говорить «нет», что он занимает весьма неопределённую позицию по бюджетным вопросам, по проблеме участия Великобритании в европейской монетарной системе, этот ход выглядел по крайней мере неожиданным…
И буквально на следующий день корреспонденты засняли Мейджора в момент вполне безмятежного чаепития. Фотографию поместили лондонские газеты на первых страницах.
Способен ли на такое безмятежное чаепитие австралийский магнат средств массовой информации Британии Руперт Мердок – сказать затруднительно: он до крайности был возмущён предложением правительства Мейджора о снятии ограничений на взаимные инвестиции между электронными и печатными средствами массовой информации на британском рынке. Ещё бы, ведь это решение лишает Мердока весьма существенных преимуществ.
Чаепития, как традиция, возможно, роднят Англию и Россию больше, чем что бы то ни было, и способствуют культурным, деловым и политическим контактам двух стран. А контакты эти принимают порой самые неожиданные формы. Например, визит Мейджора в Москву по случаю празднования 50-летия Победы над фашистской Германией ознаменовался решением британского правительства выделить в счёт кредита 75 миллионов долларов для развития телефонной сети в Москве. Ну что ж, если эти деньги будут использованы по назначению, то москвичи, особенно из микрорайонов Бутово, Митино, Жулебино, вскоре будут иметь возможность, попивая чаёк, говорить по телефону из своих квартир, в том числе и с Лондоном… Впрочем, у многих русских, особенно из мира искусства, в середине 90-х вошло в привычку общаться с англичанами не только по телефону, но и самим ездить на чаепития в столицу Англии, что здесь находило отклик.
Фестиваль «Женщины России в искусстве» организовала англичанка Марина Хаммонд, имеющая, правда, российские корни. Она вытащила на «чаепития» ансамбль «Академия» под управлением скрипачки Татьяны Гринденко, писателей Людмилу Петрушевскую, Беллу Улановскую и Людмилу Улицкую, художников Ольгу Флоренскую, Катю Михайловскую, Алёну Романову… Вся эта женская публика из России, не имевшая, кстати, никаких специальных феминистских задач, попивая чай, поигрывала на скрипках, клавесине, пианино, рассказывала о своих литературных достижениях, помахивала кистями, нанося краски на многометровые бумажные рулоны прямо на сцене Конвей-холла, одного из престижных концертных залов в центре Лондона, и представляла «поп-декоративизм», новый эпистолярный сентиментализм, образы древней ритуальной письменности, «митьковский бывалый примитивизм»…
На этот фестиваль попал и настоящий «митёк», художник Александр Флоренский, сопровождая супругу. Он известен ещё и тем, что вместе со своими друзьями прошёл курс стажировки в Мэриленде, в обществе анонимных алкоголиков. Работой отделений этого общества (их в Лондоне около 300) он интересовался больше, чем фестивалем, потому что «митьки» в Петербурге организовали уже несколько таких групп, перешедших исключительно на чай…
Замечательная встреча за чаем в начале лета состоялась у меня в Лондоне с руководителем петербургского ансамбля «Аквариум», автором и исполнителем собственных песен Борисом Гребенщиковым. Лондон для него – место исключительно комфортное. Здесь, между прочим, он прожил весь 1990-й год, но потом снова уехал в Россию, где, как полагает, только и может петь и сочинять песни истинно российский исполнитель. В одной из лондонских студий он записывал новую пластинку, потому что, увы, только здесь, как полагает Борис, он может добиться нормального звучания голоса и гитары…
За 20 лет Борис Гребенщиков написал около 400 песен. Ежегодно в России «Аквариум» даёт больше 140 концертов в 80 городах страны. Самый дорогой билет на родине 50.000 рублей… Борис, давний поклонник «битлов», приезжает в Лондон не только с русскими, но и с английскими песнями и чаёвничает с лондонской публикой очень по-свойски… Говорили же мы с Борисом в лондонском доме его друга, где русские гости – не редкость. Хозяева старательно изучают русский язык и слушают русские песни.
Ну, и чтобы быть последовательным, завершу рассказ о Лондоне тем, с чего начал – чаепитием, но на этот раз не таким уж безобидным. Его устроили на самом длинном пирсе Англии, в Саузенде. Пили, пили себе чай на этом деревянном пирсе, да однажды и подожгли его. А пирс знаменит тем, что здесь одно время жила в специально возведённом строении жена английского короля Георга IV. Она перебралась сюда из Королевского дворца, чтобы дышать морской прохладой. В добрые старые времена пирс был любимым местом туристов. По крайней мере до Второй мировой войны их тут бывало до пяти миллионов в год. Во времена же войны к пирсу прибывали корабли, на борту которых находились раненые. Их отправляли отсюда, из Саузенда, по железной дороге в лондонские больницы. Эта дорога так и называлась – дорогой жизни.
Местные власти поначалу заявили, что денег на восстановление пирса нет и его лучше снести. Но, к счастью, деньги нашлись, пирс реконструирован, и теперь тут чаёвничают, как и прежде. Кстати, в Англии за всю историю было построено около ста пирсов. Сегодня осталась едва ли не половина. Пирсов давно не строили. Но вот информация – в другом месте, в Эвоне, приступили-таки к строительству первого в Англии за последние 80 лет пирса…
Англичане чаёвничают везде, куда их заносит судьба. В одной из газет я увидел фотографию, как английский солдат из числа миротворческих соединений в Боснии сидит на дороге и пьёт чай на свой английский манер. А вот ещё одно любопытное свидетельство чаепития вовсе не у себя дома. Англичанка Алисон Хоргривс, 33-летняя мать двоих детей, недавно покорила Эверест, причём в одиночку – без всякой помощи и без маски. Восхождение, конечно же, сопровождалось чаепитием, что без всяких сомнений, по её уверениям, придавало ей силы.
Крепкий чай, однако, не только придаёт силы. Всюду в мире принято считать, что он портит цвет лица. Другой вопрос – так ли это уж заботит англичанок? С полной уверенностью можно сказать – не заботит. Англичанки не боятся потерять цвет лица, их не волнуют даже морщины. Они свободны от такого рода предрассудков и больше заботятся о том, чтобы сохранить достоинство и индивидуальность. Это кажется им более важным, чем тратить время, деньги и здоровье на то, чтобы скрыть на лице следы времени. Не потому ли, как считают многие иностранцы, англичанки выглядят естественными?
9. Кому в Лондоне принадлежали 90-е годы
В начале весны лондонцы сменили плащи на пальто. Было холодно. И было ощущение, что в Лондоне все ёжились. Ёжились потребители газа и электроэнергии – правительственный бюджет обещал ввести налоги на этот вид услуг. Ёжились консерваторы – их лидеру во время визита в Вашингтон дали понять, что «не помнят» услуг, оказанных противнику Билла Клинтона в его предвыборной борьбе за пост президента США. Ёжились, наконец, и лейбористы, а вместе с ними все, кто считал, что находящееся у власти правительство Мейджора не имеет идей и направлений – когда было заявлено наконец, что в 90-е годы британцам следует сделать упор на промышленном производстве, а не на развитии коммерческих структур, к чему призывала ранее Маргарет Тэтчер…
Весьма неуютно чувствовали себя той же весной биржевики – крупно оскандалился президент Лондонской биржи Питер Ролинз: компьютерная система биржи, закупленная им три года назад, стоимостью в 250 тысяч миллионов фунтов, развалилась в один миг, вызвав неимоверное число насмешек над специалистом по компьютерам Питером. Ему пришлось срочно подать в отставку. А полиция поймала юного компьютерного хулигана, с необыкновенной лёгкостью врывавшегося в секреты сложнейших компьютерных программ.
Военное ведомство Британии ёжилось от безденежья. Оно объявило, что готово подарить «Вулкан» – гигантский атомный бомбардировщик, построенный сорок лет назад, кому угодно, лишь бы в апреле эта махина обрела другую крышу. Музею Королевских военно-воздушных сил не по карману содержать этот экспонат – ведь чтобы сохранить его в лётном состоянии, музей ежегодно тратит 2,5 миллиона фунтов. Ещё около 300 тысяч нужно для текущего ремонта. Таких денег больше нет. Того, кто рискнёт принять подарок, военное министерство предупреждает: помимо названных сумм, за реликтовый воздушный лайнер придётся платить ещё и страховку.