Страница 14 из 22
Что же касается деликатного вопроса – членства женщин, то он вообще не стоит на повестке. И никогда не стоял. Дело это решённое раз и навсегда. Женщины могут посещать клуб, если они жёны или дочери, носящие фамилию члена клуба. Для них есть специальные помещения. Женщину можно пригласить в ресторан. Но и только.
Под конец ещё об одной крепости сопротивления прогрессу в Англии – о традиции собираться раз в году в Большом Виндзорском парке, чтобы посмотреть игру в поло на лошадях. Эта древняя игра, попавшая в Англию из Индии, – одно из самых дорогих развлечений, доступных лишь «upper-классу». Даже смотреть эти международные соревнования в присутствии королевы в Виндзоре – удовольствие не для самых бедных.
…В то воскресное утро я в машине весьма респектабельной англичанки отправился в Виндзор. Это был выезд «света» в лучших традициях старой доброй Англии. На лужайках парка можно было видеть рафинированные пикники. Всё в этом старинном парке воскресным утром было как из прошлого. Перед началом игры изысканно одетая публика расположилась со снедью в корзинах прямо на траве. Лишь звуки хлопающих багажников модных нынче «рейнджеров», перекликаясь со звоном хрустальных стаканов, напоминали о нынешнем времени. Но вот публика подкрепилась. К назначенному часу «свет» оставляет поляны и чинно двигается к стадиону, расположенному в самом центре парка. У входа контролёры делают вид, что проверяют билеты. И дело тут не столько в обычной английской доверчивости, сколько в малой вероятности поймать «зайца». Ну, такой род скептицизма: есть вещи поважнее, чем поймать безбилетника.
А если серьёзно, случайная публика тут исключена. В большинстве своём сюда собираются те, кто хорошо знает друг друга. Публика здесь не меняется с давних пор. Только стареет. Круг семейных знакомств остаётся прежним. Как и этот самый стадион с его деревянными трибунами, деревянными воротами, деревянными щитами, на которых выставляются деревянные, в человеческий рост, цифры… Электронные же табло, показывающие счёт, даже простые механические приспособления были бы здесь нелепыми. Цифры при изменении счёта переставляют служители, стоящие у щитов. За трибунами – ряды лошадей, готовых к схватке. Их тут у каждой команды десятки. И лошадей всадники меняют каждые пятнадцать минут.
Во время матча резвые лошади так перерывают копытами поле, покрытое ровно подстриженной травой, что деревянный мяч, который гоняют клюшками всадники, начинает застревать в лунках. И тогда, как много лет назад, в объявленный перерыв эта самая респектабельная публика сходит с трибун и мгновенно затаптывает рытвины. Поле приводится в порядок очень быстро и самым эффективным способом. Это обычный ритуал игры в поло – такой же, как награждение команды-победительницы самой королевой Елизаветой…
7. Такая ли уж она умеренная, Англия?
«Зимой 1995 года я впервые побывал в Нью-Йорке. Возвращаясь в Лондон, по дороге в аэропорт Кеннеди, я спросил таксиста – он был русскоязычным, – что ему известно об Англии. «Я думаю, – ответил таксист, – у вас там, по сравнению с Америкой, тихо и спокойно». И стал рассказывать про друга, весьма богатого, который под старость ушёл из активной деловой жизни, купил дом в Англии и перебрался туда коротать свой век. «И не он один, – помолчав, добавил таксист, – хотя у вас там, наверное, скучно. Туманы, дожди»…
Этот разговор заставил меня тогда, в 1995-м, по возвращении ещё раз присмотреться к жизни в Лондоне. Так ли уж она размеренна и скучна? Но это ведь под каким углом посмотреть. Скажем, англичанин, стоящий в очереди на автобусной остановке, действительно может показаться умеренным. Его, настоящего стопроцентного англичанина, дисциплинирует закон столетней давности, предусматривающий штраф для тех, кто не соблюдает очереди. Опять же, если знать о пристрастии англичанина к собственному саду за домом, то можно считать, что его ничего так в жизни не интересует, как вовремя подстриженный газон. Но если знать, что Британия с давних времён отличается искуснейшими дипломатами, военным профессионализмом самого высокого класса, очень развитой сетью средств массовой информации, то как можно считать англичан умеренными и скучными? Свидетельствую: если вы читаете английские газеты, смотрите телевизор, слушаете радио, если вы ходите в театры, которых в Лондоне… почти три сотни, то спрятаться от неумеренности лондонской жизни, лондонских политиков, актёров, бизнесменов вам вряд ли удастся.
Взять, к примеру, политическую жизнь тех лет. Консерваторы и лейбористы спорили по всякому поводу. Да и внутри этих партий немало противоречий. «Новые» лейбористы полагали, что пришла пора дать большую автономию Шотландии, позволить этой части Британии иметь свой парламент. Консерваторы против. Лидер лейбористов Блэр выступил тогда за изменение одного из принципиальных пунктов старой лейбористской партии, который требовал национализировать всё. Более того, сторонники Блэра заявили, что если консерваторы всё-таки решат приватизировать британские железные дороги, то, придя к власти, лейбористы сначала изучат последствия такой приватизации и не станут немедленно национализировать собственность вновь. Блэр активно добивался поддержки своей линии и готов был даже отказаться от лидерства в партии, если большинство его не поддержит. Все эти шаги лейбористов сделали их опасными конкурентами консерваторов. И консерваторы под нажимом лейбористов предприняли тогда кое-какие ответные шаги, весьма похожие на уступки. Так, министр юстиции в правительстве тори заявил, что у него есть план помощи людям, которым не по карману обратиться в суд по тому или иному поводу. Государство, мол, сможет оплатить часть очень дорогих судебных издержек, чтобы уравнять в правах неимущих…
Взаимные уступки, однако, не мешали остро выступать против любых действий как той, так и другой партии. Лейбористы обрушивались на консерваторов за то, что они согласились на продажу всех лондонских автобусов частным компаниям всего за 100 миллионов фунтов, то есть практически за бесценок. Эту операцию лейбористы назвали просто нечестной.
Ещё пример. В 1986 году, при Маргарет Тэтчер, в столице Англии была упразднена городская власть. И вот уже который год Большой Лондон (Не путать с Сити Лондон, деловой частью Лондона. – Э.Г.) живёт и развивается, как утверждают лейбористы, не имея скоординированного плана. Отсюда столько неувязок в таких тесно соприкасающихся между собой структурах, как транспорт, туризм, гостиничное хозяйство. Городской программы нет. Чтобы она появилась, утверждают лейбористы, необходимо создать городской муниципалитет не более чем в 30 человек. Этот план, конечно же, имеет целью показать, как неконструктивны в своё время были тори, решившие сэкономить таким образом государственные средства. Вопрос, были ли они на самом деле озабочены проблемами экономии, оказывается весьма своевременным: в лондонские газеты попали цифры – из 243 членов парламента тори 200 получают деньги как директора или как консультанты крупных компаний и фирм.
Конечно, подобные факты как бы подтверждают, что протекционизм среди парламентариев процветает. Но надо ли его приписывать только тори? В конце концов, это свойственно едва ли не любой партии, находящейся у власти, любой государственной структуре. И не скрывается ли за этой перепалкой тайная цель – набрать побольше очков перед выборами, не важно, за счёт расхождения противников в вопросе о вступлении Англии в Европейский союз или в проблеме протекционизма…
Кстати, как выяснилось, с давних пор грешит последним и королевский двор. С 1949 по 1977 год королевским архивом руководил лорд Чартерис. Понятно, что он, работая ныне в Итоне, владел многими секретами двора. И когда корреспондент одного ведущего журнала поинтересовался, как Чартерис попал на должность архивариуса, он не нашёл нужным скрывать, что по протекции. Оказалось, его жена была хорошо знакома с личным секретарём короля Британии. Чартерне принадлежал к аристократической семье, и потому взошедшая на престол королева оставила архивариуса на месте… В том интервью он заявил, что никогда не подписывал документа, обязывающего хранить тайны королевского двора. Эта фраза взбудоражила лондонских обывателей. А не означает ли это, что Чартерис готов поделиться тайнами с журналистами на известных условиях?