Зона-51

Нагелл был чуть младше Дадли, но производил впечатление старшего – морпехи всегда взрослеют раньше остальных. А еще они безукоризненно соблюдают субординацию. Так было и сейчас. Перед началом допроса, сидя за столом напротив агента ФБР, Нагелл сразу тактично, но жестко оговорился:

–Сразу хочу предупредить вас, сэр, что на вопросы о моем взаимодействии с сотрудниками ЦРУ, о порядке наших сношений, об обсуждаемых темах и методах получения заданий я отвечать не буду! Обязанностей присяги с меня еще никто не снимал.

–Обещаю не задавать таких вопросов, – поднял ладонь вверх Дадли. – За исключением, разумеется, той информации, на которую вы сами пролили свет, направив письмо в наше ведомство. А поскольку там содержалось достаточно информации, чтобы понять цель и смысл ваших действий, задам лишь несколько уточняющих вопросов. Итак. Вы, если не ошибаюсь, служили с Освальдом?

–Да, на базе в Ацуги.

–Как бы вы могли его охарактеризовать?

Нагелл пожал плечами:

–Взбалмошный и не вполне уравновешенный парень, которого на родине не ждало сколько-нибудь привлекательных перспектив и который по этой причине грезил Советами. Так часто бывает у представителей военного или первого послевоенного поколения. Их еще называют «потерянными».

–Согласен, – отвлеченно кивнул Дадли, соглашаясь со своим собеседником, но быстро вернулся к теме разговора. – И то, что он, как вы сказали, грезил Советами, по-вашему, исключает возможную заинтересованность КГБ в его действиях?

–Это тут совершенно ни причем, хотя мне кажется, сейчас многие доброхоты начнут связывать его юношеские, не вполне обдуманные, высказывания, с его же действиями в Далласе, – уверенно отвечал Дик.

–Но согласитесь, что обвинение в адрес КГБ выглядит достаточно правдоподобно?

–Нет, – не соглашался Нагелл. – И я говорю вам, да вы и сами знаете – наверняка, подготовились ко встрече и изучили досье Ли, – что он был немного не в себе. Взбалмошный, воспитанный не вполне нормальной матерью-одиночкой, вдобавок еще и злоупотреблявшей алкоголем, он априори не подходил советским спецслужбам.

–А нашим подходил? – обескураженно спросил Дадли, у которого на минуту перестал складываться в голове паззл целостной картины, обрисованной Нагеллом в его коммюнике на имя Гувера. – Ведь из вашего письма недвусмысленно следует заинтересованность ЦРУ в его планах…

–Именно поэтому нашим и подходил, – разъяснил Дик. – Понимаете, когда агента вербуют для работы за границей, даже малейшие шероховатости в его личности становятся препятствием для поручения ему сколько-нибудь серьезной работы. Он ведь в таком случае может завалить всю сеть! А когда Управление поручает кому-либо работу внутри страны, оно точно знает, что сможет остановить этого человека в любой момент, как только он выйдет из-под контроля. Это уже игра на их поле.

–Вас же не остановили…

–Я – другое дело. Я своим письмом привлек слишком много внимания к своей персоне, и убивать меня им уже как будто не с руки… А Ли… С одной стороны, они могли его остановить, а с другой он привлекал внимание именно своими неоднозначными выходками. То начнет раздавать листовки в поддержку Кастро, то в советское посольство звонить…

–Откуда у вас такая информация? – насторожился Дадли, сам сравнительно недавно узнавший эти, остававшиеся секретными до окончания работы комиссии, данные.

–Мистер Дадли, мы же договорились… – снисходительно улыбнулся Нагелл.

–Да, прошу прощения, – поправился Джер, припомнив начало их разговора. – Так значит вы считаете, что Советский Союз, в котором Освальд прожил три года, к убийству Президента Соединенных Штатов, своего идеологического врага, никакого отношения не имеет?

–Позвольте мне задать вопрос? – заинтересованно глядя в глаза своего собеседника, попросил разрешения Дик.

–Пожалуйста.

–А вы не допускаете заинтересованности ЦРУ в убийстве Президента?

–А зачем? – пожал плечами Дадли и объяснил свой скепсис: – «Cui prodest», как говорили древние. «Ищите, кому выгодно». С Москвой все понятно, а тут…

–ЦРУ, – отвечал Нагелл, – такая же часть государственной системы, как ОКНШ или, скажем, ВМФ. Она живет и финансируется – кстати, неплохо финансируется – до тех пор, пока само государство пребывает в состоянии холодной войны с противником за океаном. Таким организациям выгодно раздувать пожар гонки вооружений, потому что, если он погаснет, то платить им станет некому и не за что. А Джек этого пожара не хотел и предпринимал все усилия, чтобы сократить его масштабы. Он пошел на уступки русским во время Карибского инцидента, наказал ЦРУ за операцию в заливе Свиней…

–За провал операции в заливе Свиней, вы хотите сказать?

–Нет. Именно за операцию. Он же собирался и уже начал выводить войска из Вьетнама. Дружил с про-коммунистически настроенными засранцами типа Сукарно – не потому, что они ему нравились, а потому что он думал о будущем всего мира. И наших людей, в том числе. Но такой порядок вещей, как я уже сказал, был невыгоден ЦРУ и тому военному истеблишменту, чьи интересы Управление, с момента своего основания возглавляемое матерыми представителями нашей военщины, защищало и защищает куда активнее, чем интересы простых граждан.

–Неужели им выгодна война?! – негодовал Дадли, считавший себя не менее добропорядочным гражданином США, чем его собеседник, но все еще не разделявший его позиции. – Выгодно открытое противостояние? Ведь может погибнуть бесчисленное множество человек, и они, как люди, несомненно, умные, это понимают!

–Возможно, им не выгодна собственно война, – рассуждал Нагелл. – Им выгодно нагнетание противостояния, сознательная спекуляция на угрозе ядерного удара. А Джек отказывался греть на этом руки, и жестоко – видно это хотя бы по его радикальным мерам в отношении явно ангажированной с ЦРУ «Альфы-66», нападавший на советские суда в кубинской акватории – карал тех, кто пытался отступить от этой его политики.

–Получается, Освальд был им выгоден, но все же они послали вас следить за ним? Зачем?

–Странный вопрос, – усмехнулся Дик. – Мы же только что говорили о контроле ЦРУ за своими агентами, чтобы в нужный момент… Представьте. Вы решили построить дом, заказав работы по строительству некоей фирме. Но не доверяете ей и решаете лично проконтролировать ход работ. Так бывает? Так почему же такому подходу не место в структуре ЦРУ? Не забывайте, что, наряду с этим, своего рода, авторским надзором, они категорически запретили мне применять силу в его отношении или иным образом вмешиваться в его планы, что недвусмысленно свидетельствует о заинтересованности Управления в их реализации. Хотя, как по мне, так я бы с удовольствием выполнил приказ и всадил бы ему пулю между глаз, несмотря на его неуравновешенную психику и наше давнее знакомство…

–Вы сказали – приказ? Чей приказ? – продемонстрировал свою внимательность к деталям Дадли.

–Я оговорился, – быстро пробормотал Нагелл, покраснев и забегав глазами. – Я имел в виду, что пошел бы на поводу у веления своего сердца. Понимаете, я как любой американец, очень любил и ценил Джека именно за его пацифизм и заботу о собственном народе, а они…

–Оговорились? Это точно? – Роджер вцепился в собеседника взглядом, хотя его визави все еще упрямо опускал глаза.

–Точно. Обстановка давит, и вообще…

–Ну хорошо.

Дадли понимал, что все оговорки, пусть бы даже они исходили от агентов ЦРУ с солидным стажем, несут в себе половину правды, но нажимать на Нагелла не стал – иначе бы тот совсем закрылся от диалога. И хотя на сегодня он был уже окончен, Роджер не исключал, что им придется встретиться вновь. А потому, сделав для себя некоторые выводы, он свернул беседу и откланялся, оставив Нагелла наедине с вопросом, зачем же все-таки приходил сегодня к нему человек из Бюро. Уж не затем же, чтобы порассуждать о его, Нагелла, взглядах на мировую политику?..

А Дадли и сам не знал ответа на этот вопрос. Тем же вечером, посетив еще полицейское управление Эль-Пасо и ознакомившись там более детально с делом Нагелла, он вернулся в гостиницу. В общем, задание было выполнено и можно было уезжать, но что-то все еще держало его здесь, в этом проклятом Техасе, в котором 10 дней назад был убит обожаемый всей страной Джей-Эф Кей. Что-то или кто-то. Нагелл? Его слова?