Страница 1 из 17

Земноводное в кармане, или Сумасбродные похождения Лилит Ханум, женщины, любящей приключения и не признающей ограничений, да не станет она образцом для подражания

Мурадова Анна

Анна Романовна Мурадова

Предисловие

Что сказать, чтобы не слишком раскрывать карты и не лишать будущих читателей удовольствия? Книга-бабочка, книга – пестрый ковер – и книга-калейдоскоп. Складываются узоры, появляются новые картинки, многие – давно знакомые, и чувство узнавания греет душу. Надменная лягушка – заколдованный принц, так и не ставший обратно человеком. Нелепый ангел-хранитель, который не успевает угнаться за авантюрной прытью своей неугомонной подопечной Лилит. Таинственные предметы, вокруг которых, естественно, закручивается интрига: нож Авраама и старый добрый Грааль. Вязальщицы-парки и кладбищенский смотритель дядя Харон Нергалович. Говорящая ученая сова (в сочетании с мелькнувшим заклинанием «Мутабор» мне с моими радингленскими корнями из Гауфа она доставила отдельное удовольствие).

Вы любите «Ходжу Насреддина» Л. Соловьева? А «Сандро из Чегема» Фазиля Искандера? Тогда «Лилит Ханум», их сестрица, вам точно придется по душе. (А если кто любит Стерна, де Костера и Лесажа – то тем более.) Книга радостная, для отдыха, для умного развлечения, но она на очень плотной исторической и культурологической подкладке – собственно, а как могло быть иначе, если автор – лингвист, переводчик, писатель, знаток редких языков?

И «республика Кярманистан, знаменитая своими виноградниками», которой «владели ассирийцы, вавилоняне, греки, римляне, персы, арабы, турки, потом – русские», узнается сразу. Впрочем, читатель вместе с героиней побывает не только там, но и в Иране, а уж разных занятных лиц и персонажей насмотрится, как на восточном базаре (базары, естественно, в силу колорита играют в книге огромную роль). Это мудрая, ироничная, изящная книга. Она разворачивается неспешно, позволяя вслушаться в музыку фразы. В ней есть сказка, фэнтези, плутовской роман, семейная сага, мистика, детектив, есть веселая филологическая игра, есть грациозное переплетение цитат и очень своеобразный и уютный юмор. И есть настоящий сквознячок из вечности, и тот самый таинственный зазор, дополнительное измерение между буквами, где космическое стыкуется с комическим, как писал Набоков.

И еще в «Лилит Ханум» очень много запахов, красок, солнца, любви, смеха – и радости жизни. Всего того, что сейчас особенно нужно.

Так что я очень-очень желаю читателям поскорее познакомиться с Лилит Ханум.

Вера Полищук

Разъяснение и предостережение

О, пытливый читатель! Надеюсь, этот рассказ отвлечет тебя от тягот повседневной жизни и слегка позабавит. Не стоит воспринимать его всерьез, ибо нет в нем ни слова правды. Автор сей повести, моя пожилая тетушка, имя которой я обещал не называть, – почтенная вдова, мать четверых детей. Жизнь свою она прожила скромно и незаметно, из дома отца перешла в дом мужа и была примерной хозяйкой и любящей матерью. Я едва уговорил ее передать мне рассказы о Лилит Ханум, сочинением и написанием которых тетушка занялась, как только младший ее сын женился и не стал более нуждаться в опеке. Тетушка опасалась, что кто-нибудь из соседей, прочтя это, может подумать, будто написанное ею основано на личном опыте, а не на сказках, которые от сотворения мира рассказывают древние старухи. К тому же обработанные ею легенды несколько вольно обращаются с библейскими сюжетами, и тетушка беспокоилась, что чувства некоторых верующих будут задеты. Все это могло бы бросить тень на ее безупречную репутацию, поэтому она и поместила своих персонажей в вымышленную страну, которой нет и никогда не было на карте мира. Все действующие лица были выдуманы ею со скуки, и если кто-то и увидит в них себя, то знайте – это всего лишь случайное совпадение.

Ашур А

Часть первая

В которой читатель знакомится с Лилит Ханум, многое узнает о ее прошлом и о том, как она начала новую жизнь

Глава первая

Знакомство с Лилит Ханум

Я жил как дышал – порывисто и вдохновенно. Я объездил полсвета в поисках приключений. Мне случалось ночевать под открытым небом и под роскошным балдахином дворцовой спальни. Бывало, я голодал, а бывало – смаковал яства, коим нет цены. Я носил и парчу, и лохмотья. Мои туфли топтали землю Финистера и Месопотамии; моя слава гремела от Урмии до Ольстера. Я изъяснялся с жителями десятков стран на их родных языках. Я откидывал покрывала с лиц первых красавиц мира, и они прощались со мной, заламывая руки и спрашивая со слезами: «Увижу ли я тебя еще раз, о возлюбленный?» Я слышал грохот пушек и стоны любви, воркование горлиц и скрежет металла, и все это звучало для меня как дивная музыка божественного оркестра, именуемого Жизнью. Великая Жизнь, которую я люблю и которой я беспрерывно наслаждаюсь!

Так напишет о себе мужчина, и все будут им восхищаться, даже если он изрядно приврал. Но не дай бог изложить такое женщине, даже если все это происходило с ней на самом деле. А уж написать: «Я развязывала галстуки на шеях первых красавцев мира» – это верх неприличия, даже если скромно умолчать о том, во что переходили все эти встречи без галстуков. О женщине всегда подумают плохо там, где мужчину похвалят. Ну вот представьте себе, кто-то похвастается: «Я сбежал из пиратского плена!» Ах какой смелый, скажут люди, ах какой стойкий! А какими словами встретят женщину, сбежавшую из пиратского плена? Сразу брезгливо отвернутся: «Знаем мы, что с тобой там делали!» Хотя всякий, кто хоть раз побывал в пиратском плену, знает, что порой с мужчинами унижения ради пираты проделывают все то же самое. Но мужчина все равно молодец.

Именно поэтому я, Лилит, дочь почтенных родителей, на коленях умолявших меня никогда не называть в моих нетленках их имен и не марать фамилию упоминанием ее здесь, начинаю этот рассказ в третий день месяца Таммуза 6768 года от сотворения мира с полным пониманием того, какими словами меня обзовут мои родственники. Впрочем, все родственники давно уже отреклись от меня и стараются даже не упоминать в разговоре, как не упоминают мрачного ночного демона, именем которого сами же меня и назвали. Ибо нет большего позора для моей благонравной семьи, чем женщина, занимающаяся искусством и наукой вместо того, чтобы стряпать, мыть и чистить, подрывающая устои, сеющая панику среди азербайджанских банщиков и смеющаяся над ханжами.

Что ж, позорить честь семьи – так позорить. Терять уже нечего. Мне 45 лет, возраст, когда на смену юношеской пылкости приходят зрелый расчет и здравый смысл, порождение опыта. С точки зрения многих женщин, это грустный возраст. Про сорокапятилетних больше не слагают стихи, не пишут романы, не снимают мелодрамы. Героиня должна быть юной, стройной, звонкой, гибкой и легкой. Если же у тебя фигура как у Родины-матери и рельефная мускулатура, если под твоей тяжестью жалобно поскрипывает стремянка, когда ты собираешь в своем саду урожай, – все, ты уже не героиня. Ты – опереточная мама невесты, комический персонаж. Про тебя сочинят не сонеты, а анекдоты. Что лично меня вполне устраивает, потому что анекдоты я люблю больше. Они намного короче и интереснее, правда, Генрих?