Страница 4 из 7
Что, кстати, делает его сегодняшнюю откровенность еще более удивительной.
Неожиданно Лизетт остановилась. Когда Джонатан заметил, что она отстала, он обернулся.
– Пора домой? – спросил он.
– Я согласна, – сказала Лизетт, чувствуя себя так, будто падает в пропасть. – Я сделаю так, как ты просишь.
– Я знал, что тебе понадобится все обдумать.
Она покачала головой:
– Ты и твоя семья всегда были очень добры ко мне. И с моей стороны будет правильно ответить вам добром.
Джонатан снял солнцезащитные очки и убрал их в карман рубашки.
– Когда твоя мама умерла, мы послали венок на могилу и дали тебе отпуск, чтобы ты пришла в себя, – сказал он, хмурясь. – Это сильно отличается от того, о чем я прошу тебя. А прошу я тебя о том, чтобы ты взвалила на себя тяжелый груз ответственности.
«Тяжелый груз ответственности». Лизетт захотелось рассмеяться, правда, она не испытывала ни капли веселья, только грусть. Ведь есть вещи потяжелее. Ближайшие месяцы, что ей предстоит провести подле Джонатана, потребуют от нее огромного эмоционального напряжения и высочайшего актерского мастерства.
– Я польщена, – медленно проговорила она. – Ты дорог мне, Джонатан. У тебя случилась беда. Так что да, я помогу тебе всем, что в моих силах.
Она заметила, как он выдохнул. Неужели он сомневался в том, что она согласится?
– Спасибо, – сказал он, нервно сглатывая.
Поддавшись порыву, Лизетт шагнула к нему, приподнялась на цыпочках и поцеловала его в щеку, а потом обняла.
– Мне искренне жаль.
Джонатан остался неподвижен, словно статуя. Она разжала объятия.
– Я следую правилам, – буркнул он.
– Да? – Лизетт убрала с лица прядь волос.
– Я не допущу, чтобы со мной нянчились, – резко произнес он. – И я не нуждаюсь в твоей жалости. Ясно?
Несмотря на вспыхнувшую в ней обиду, Лизетт сохранила спокойствие.
– Как-нибудь переживу. Но когда я увижу, что ты нуждаешься в помощи, я помогу. Таково мое правило. Я не буду стоять рядом и наблюдать, как ты страдаешь, если в моих силах будет помочь.
Его губы тронула легкая улыбка.
– Сегодня я пришел к выводу, что у меня больше не будет поводов для смеха. Но ты убедила меня в обратном. Неужели все это время у меня под боком жила не кошечка, как мне казалось, а самая настоящая львица?
У Лизетт запылали щеки.
– Впредь между нами многое будет по-другому, – тихо проговорила она. – Ты уверен в своем решении?
Наклонившись, Джонатан едва коснулся губами ее щеки.
– Да. Уверен.
Лизетт ощутила, что ноги у нее стали ватными. Она даже испугалась, что упадет в обморок. Если на нее так подействовал дружеский поцелуй Джонатана, то что с ней было бы, если бы его поцелуй был страстным. Она судорожно втянула в себя воздух.
– Тогда ладно.
Джонатан взял ее под руку и развернул.
– Уже поздно. Надо возвращаться домой.
Лизетт отдала бы все, чтобы этот вечер на пляже не заканчивался. Сегодня здесь что-то произошло. Их отношения изменились, стали более настоящими, более близкими. Правда, она не может радоваться этому, так как это означает, что ей предстоит потерять его. Ей захотелось прижаться к нему, положить голову ему на плечо, но она этого, естественно, не сделала.
Они собрали вещи и вернулись к машине. Стряхнув песок с ног, они обулись и забрались на сиденья. Джонатан завел двигатель и повернулся к Лизетт:
– Как насчет десерта и кофе, прежде чем ехать домой?
«Да! – вскричало сердце Лизетт. – Да!»
Она покачала головой:
– День получился долгий. Я предпочту воздержаться.
– Ясно. – Джонатан помолчал. – Думаю, тебя не надо предупреждать о том, что никто не должен знать о моем состоянии. Никто. Если правда выплывет наружу, наши акции полетят вниз. Пока я не решу, каким образом обуздать слухи и возможную панику, все должно держаться в строжайшей тайне.
– Я поняла. Обещаю.
Всю дорогу они молчали. Сейчас ее внимание не отвлекала красота прибрежного пейзажа. Лизетт во всей полноте осознала страшный диагноз Джонатана, и внутри ее наполнило сострадание и сожаление. Ну как такое могло случиться? Ведь это же несправедливо! И по отношению к нему, и к его семье, и ко всем.
Но кто сказал, что жизнь справедлива?
У дома Тарлтонов Лизетт вылезла из джипа и поспешила к своей машине. Оглянувшись, она увидела, что Джонатан все еще стоит на месте. Он выглядел так, будто из него выпустили воздух. Понимая, что не может оставить его одного в такой страшный день, она вернулась к нему и обняла за талию. В этот момент он не был ее начальником. Он был человеком, приблизившимся к опасному обрыву.
Некоторое время Джонатан никак не реагировал на ее объятия, а потом вдруг уткнулся лицом в ее волосы и крепко прижал ее к себе.
Лизетт не смогла сдержать слезы.
– Джонатан, мне ужасно жаль. Мне очень жаль.
Они долго стояли, прижавшись друг к другу. Наконец Джонатан выпрямился и большим пальцем стер слезинку с ее щеки.
– Не оплакивай меня, Лиззи. Пусть уж лучше я, чем кто-то другой. Черт, наверное, я это заслужил.
Лизетт с неохотой отступила на шаг и с укоризной посмотрела на него.
– Не надо так шутить, – сказала она. – В этой ситуации нет ничего смешного.
Его улыбка была и усталой, и красивой.
– Разве все ошибаются, когда говорят, что нужно смеяться, чтобы не заплакать?
– Я не могу представить тебя плачущим. Ты стойкий, ты умеешь находить выходы. Ты мачо до мозга костей.
– Значит, ты вот таким меня видишь?
Она пожала плечами:
– Ты всегда был моим боссом. Я смотрела на тебя только с этих позиций.
– А сейчас?
Лизетт ответила не сразу.
– Джонатан, я знаю, что ничто человеческое тебе не чуждо. Что ты такой же, как все мы. Но у меня никогда не возникало желания проверить это. Сейчас я предпочла бы считать тебя супергероем, чем принять правду.
– Мне придется нелегко. И я имею в виду не физическую сторону. Меня не покидает страх, что скоро я утрачу контроль над ситуацией.
– Я буду рядом, Джонатан. Но ты все же должен рассказать родным. Они обидятся, если ты не расскажешь, а они обязательно узнают об этом.
Джонатан сунул руки в карманы брюк.
– Я расскажу. Клянусь. Просто мне нужно время, чтобы самому свыкнуться с этим. – Неожиданно он обхватил ладонью ее щеку. – И поможешь мне ты, Лизетт.
Глава 3
Лизетт горько рыдала, прежде чем заснуть. Всю ночь ее мучили кошмары. Проснувшись на рассвете, она в первое мгновение испытала облегчение, но потом на нее обрушилась страшная весть. Джонатан умирает.
Слава богу, она не подала заявление об уходе. Он нуждается в ней. И она полна решимости отдать ему всю свою любовь… но так, чтобы он не догадался о том, что она его давно любит. Потому что это только ухудшит ситуацию. Ведь он попросил ее о помощи только потому, что считал ее посторонней, которой можно доверять. То есть… не членом семьи.
Утро в офисе было скучным. Джонатан был на телефонной конференции с кем-то из Англии, сотрудники занимались своими повседневными делами.
Лизетт нравилось работать на «Судоходную компанию Тарлтон», и ей трудно было представить фирму без Джонатана. Она понимала, что должна держаться так, будто ничего не случилось, и в то же время приглядывать за Джонатаном и быть готовой прийти к нему на помощь, если понадобится.
Для Джонатана вчерашний день стал катастрофой. Такая весть любого сбила бы с ног. Возможно, на его решение предложить ей новые полномочия повлияло именно то, что она оказалась рядом сразу после того, как он узнал диагноз. Она достаточно хорошо его знает, поэтому с ее стороны самым правильным будет делать вид, что ничего не изменилось, несмотря на то что вчерашний вечер на пляже все изменил. Это будет трудно, так как теперь она несет за него ответственность, особенно если учесть, что родные остаются в неведении.
День тянулся своим чередом, ничем не примечательный в своей обыденности. Кто-то приходил, кто-то уходил. Проводились встречи. Джонатан был занят делами, и у него едва хватало времени перекинуться с ней парой слов.