Я требую… свадьбу!

Айво не стал настаивать. Его не слишком беспокоили запреты, которые нарушал Сальваторе. Айво обладал гордостью итальянца за свою культуру, гордостью, которая, как он знал, была и у его брата, и мысль о том, что сын Бруно мог остаться без этой части своего наследия, рисовала перед его внутренним взором головокружительное количество запретов, которые он был способен преодолеть.

У Айво был долг перед братом, и он его вернет. Он даст племяннику воспитание, которого они с Бруно лишились, и так он получит искупление от грехов.

Сальваторе уже полностью пришел в себя и раздраженно нахмурился.

– Нужны рычаги давления, но у нас ничего нет.

– Ты имеешь в виду, что у нее нет скелетов в шкафу?

– У нее случился роман с каким-то футболистом, но в то время он еще не был женат.

– И чего ты тогда хочешь от меня? Чтобы я похитил ребенка?

«Да» был бы менее шокирующим ответом, чем тот, что он услышал:

– Я хочу, чтобы ты женился на ней и привез мальчика сюда. Юристы говорят, что этот поступок даст тебе законные права. После развода ты без труда получишь опеку.

Момент ошеломленного недоверия нашел выход в смехе.

– Ты закончил? – спросил Сальваторе, когда в комнате наступила тишина.

Были времена, когда такое ледяное презрение могло заставить сжаться его желудок от страха, но это время прошло.

– Похоже, ты основательно все обдумал, – сказал Айво.

– Что, ты не смог бы заставить ее влюбиться в тебя, если бы захотел?

– Спасибо за доверие, – сухо сказал Айво. Он встал, поставил ладони на стол и подался вперед. – Так вот, я – не хочу.

Он был уже у двери, когда услышал:

– Я умираю… и хочу, чтобы ты привез сюда ребенка. Или ты желаешь, чтобы сын твоего брата воспитывался у этих дикарей, никогда не имея тех преимуществ, которые могла бы дать ему семья Греко? Неужели ты такой эгоист?

Айво медленно повернулся, его темные глаза скользнули по морщинистому лицу деда.

Да, он действительно выглядел старым.

– Это правда?

– Ты думаешь, я стал бы тебе лгать?

– Почему нет?

Старик рассмеялся, принимая это за комплимент.

– Я хочу сохранить хоть немного достоинства в этом не слишком приятном процессе. Не собираюсь надоедать тебе подробностями, но я умираю и хочу увидеть мальчика. Ты сделаешь это для меня?

Грудь Айво опустилась, когда он выпустил задержанное на несколько секунд дыхание.

– Я не могу ничего обещать, – сказал он, мысленно давая себе обещание – привезти ребенка сюда, но не отдавать его Сальваторе, а, наоборот, постараться защитить от его токсического влияния, как в свое время защищал его Бруно.

Старик улыбнулся:

– Я знал, что ты меня не подведешь, Бруно.

Глава 2

Флора осторожно спускалась по лестнице и, вздрогнув, застыла, когда под ее ногой скрипнула ступенька. Пытаясь удержат равновесие, она прислушалась и с облегчением выдохнула, когда сверху не донеслось ни звука.

Мама сказала, что у Джейми просто режутся зубки, но вообще он довольно спокойный ребенок.

По прошествии нескольких недель Флора пришла к выводу, что спокойные младенцы – это вымышленные существа вроде эльфов или единорогов, только спят они еще меньше.

Флора смутно помнила, что такое нормальный сон. Она с тоской вспоминала то время, когда ее представления о плохой ночи не шли дальше того, что, перед тем как заснуть, она с полчаса могла проворочаться с боку на бок.

Теперь она могла спать стоя – да, она спала стоя!

Почему-то у Сэми все получалось легко. Глаза Флоры наполнились слезами. Она была так сосредоточена на образе улыбающейся сестры и боли от ее потери, что не сразу почувствовала холод.

Наверху она его не замечала, поскольку прошагала несколько миль по окрашенной в яркие цвета детской, напевая назойливую мелодию из рекламы дезодоранта – не очень подходящая колыбельная, но она не могла выкинуть ее из головы.

Флора поежилась и накинула поверх свитера толстый кардиган. Если отбросить в сторону непотизм, она гордилась своим первым проектом в качестве квалифицированного архитектора. Результат преобразования заброшенного каменного стойла – где ее сестра и шурин решили устроить свой дом и вести бизнес – в ресторан с комнатами удостоился упоминания, хотя и не получил никакого приза, на одном из престижных конкурсов.

Отопление и изоляция были в приоритете, и в доме всегда было тепло и уютно, благодаря экологичной и современной системе отопления, тройному остеклению и крыше из солнечных панелей, но сегодня холодные сквозняки, похоже, все же нашли способ проникнуть внутрь.

Флоре не приходило в голову, что здесь может быть что-то еще, кроме бушующего снаружи шторма и несколько отдаленных уголков, пока ее рука не коснулась панели радиатора. Вместо успокаивающего тепла ее пальцы ощутили леденящий холод.

Она застонала, стараясь не думать, что они сами отказались от котельной. Такое решение считалось разумной экономией, поскольку все было сделано по последнему слову техники и прекрасно работало.

Флора позволила себе пару раз шмыгнуть носом, но потом выпрямилась и расправила плечи.

«Ладно, завтра ты можешь побить себя и позвонить в компанию, а сейчас перестань хныкать и сделай все, что в твоих силах».

Флора обдумала, какие у нее были варианты. Перебраться в маленькую гостиную с видом на материк – не очень хорошая идея, поскольку она не растопила заранее камин, а без подогрева пола и с окнами во всю стену там было бы холоднее, чем здесь.

Поэтому лучше поставить в детскую запасной обогреватель, а себе налить бутылку горячей воды и забраться в постель. Сейчас только половина девятого, но ее внутренние часы из-за хронического недосыпания были настолько сбиты, что это не имело никакого значения.

Да, уже было похоже на план.

Итак, во-первых, сначала обогреватель в детскую, а потом сделать себе горячую грелку. Ее толстые шерстяные носки бесшумно ступали по каменному полу лаундж-зоны, совмещенной с баром, в то время как ревущий снаружи шторм наращивал свою мощь.

Она поежилась, подумав о тех, кому не повезло иметь несколько футов камня между собой и разбушевавшейся стихией.

Покусывая нижнюю губу, Флора пыталась решить, подбросить ли еще торфа в дымящийся камин, прежде чем лечь спать, или не стоит.

Потом она начала вспоминать, где был запасной обогреватель, который ей нужно будет поставить в детскую, когда раздался стук в дверь. Эту дверь она закрыла за поваром два часа назад, решив, что больше все равно никто не придет.

Флора бросилась через комнату, боясь, как бы этот стук не разбудил ребенка. Неловкими пальцами она возилась с дверным засовом.

– Ну подождите… вот сейчас…

Когда дверь открылась, в комнату ворвался ледяной ветер.

Ветер толкнул ее в грудь, заставив отступить.

Она едва услышала стук тяжелой дубовой двери, ударившейся о противоположную стену, из-за рева ветра и разбивающихся о берег невидимых волн.

И вот под этот дикий звук из темноты возник незнакомец.

На какую-то долю секунды Флоре показалось, что это Каллум… но это, конечно, был не он. Местный мальчишка, преуспевший благодаря умению пинать мяч и увеличивать продажи всего, от хлопьев для завтрака до автомобилей, улыбаясь в камеру, жил сейчас в Испании… или в Японии? В любом случае между ними было мало сходства, кроме роста, атлетической мускулатуры и ее воображения.

Мужчина на мгновение застыл в дверном проеме. За его спиной, подхваченные ветром, развевались полы длинного пальто. Если бы разбушевавшаяся стихия могла принять человеческий облик, она, вероятно, выглядела бы именно так.

Мужчина протянул руку и без всякого видимого усилия, конкурируя с ураганным ветром, закрыл за собой тяжелую дверь. Оглушительный рев мгновенно превратился в глухой отдаленный стон, и огонь, на короткое время вспыхнувший от притока кислорода, угасая, выбросил из камина облако едкого дыма.

При более спокойных обстоятельствах Флора подумала бы об ущербе, какой это могло нанести свежевыкрашенной белой стене. Но сейчас она не думала ни о краске, ни о чем другом.